Александр Ярошенко

Дошкольное войско

Примерно лет 10—15 назад пошла странная, на мой взгляд, мода в канун 9 мая одевать детей в военную форму. Родители считают, что подобными нарядами приобщают детей к патриотизму.

Вот скажите, было ли подобное возможно, когда у руля нашей жизни стояли фронтовики, победившие в той далекой, но безмерно страшной войне? Нет, и еще сто раз нет! Они таких бы поджопников надавали сегодняшним переодевальщикам, что мало бы не показалось.

Война вновь пришла в нашу жизнь. И уже не по фильмам, книгам и воспоминаниям ясно, как она страшна. Война — это смерть. Война — это кровь. Война — это боль. Война — это ужас. Война — это горе. Горе горькое и непоправимое.

«Война — это кишки на гусеницах, это невыносимо даже вспоминать, не то что говорить об этом вслух», — говорил о тех днях дядя Миша Мельников, горевший в танке под Ельней.

Люди, пережившие войну, опаленные ею проклятой, не любили о ней даже вспоминать. Как правило, из них нужно было буквально вытаскивать воспоминания. Взрослые, вспомните, как редко и неохотно наши родители, деды и бабушки надевали свои праздничные пиджаки, увешанные боевыми наградами. Для них это было больно. И тяжело во всех смыслах этого слова.

Я вырос среди ветеранов войны, помню их сильными и полными жизни. Дядя Миша Мельников, горевший в танке под Ельней, говорил о ней примерно так: «Война — это кишки на гусеницах, это невыносимо даже вспоминать, не то что говорить об этом вслух»

Когда вы рядите своих здоровых и румяных детей в гимнастерки, портупеи и пилотки, что вы хотите этим самым сказать и показать? Блеснуть ярким боком в социальных сетях? Сразить окружающих своей «высокой» театральностью?

Убежден, что к памяти наших предков этот маскарад неумности и тщеславия не имеет и малейшего отношения. Некому сегодня авторитетно сказать вам то, что вы заслужили. Замолкли навеки голоса победителей. А у ма-а-а-ленькой горстки оставшихся в живых уже на это нет сил. Какими военными подвигами вы заслужили право надевать военную форму? Даже не надевать, а рядиться в нее. Какой-то Хэллоуин, прости, Господи.

Чем дальше мы от той войны — тем больше День Победы становится веселым праздником, тем меньше в нем пережитых слез и живущей боли. Все больше вкусного шашлыка и праздной выпивки.

Хочется процитировать психолога Елену Кузнецову:

— Давайте на правах психолога, имеющего немалые представления о детской психике, скажу, почему так не надо делать? Потому что это романтизация и украшательство самого страшного в нашей жизни — войны.

Воспитательный посыл, который дети получают через подобные действия взрослых — что война — это здорово, это праздник, потому что потом она оканчивается победой.

А надо не так. Война оканчивается непрожитыми жизнями с обеих сторон. Могилами. Братскими и отдельными. На которые даже порою некому ходить поминать. Потому что войны не выбирают, сколько живых из одной семьи взять платой за невозможность людей жить в мире. Войны вообще не выбирают — наши и не наши. Просто берут плату бесценным. Вот это нужно доносить до детей.

Военная форма — это одежда для смерти: делать преждевременную смерть, встречать её самому. Преждевременно. Оставляя следы горя везде, где ступают такие вот форменные сапоги. Детям нужно покупать одежды про жизнь, а не про смерть.

Дети не должны ходить в военной форме. Для большинства из наших предков, встретивших военные годы, эта одежда была посмертным одеянием.

Детям нужно покупать одежды про жизнь, а не про смерть.

Как человек, работающий с психикой, я очень хорошо понимаю, что чувство благодарности может переполнять.

Может прийти желание попраздновать «в едином порыве». Радость единства — согласия на ценностном уровне — это великая человеческая радость. Нам по-человечески важно проживать что-то вместе... Будь то радостная победа или скорбная память.

Сегодня у нас такая важная дата. Готовясь к ней, вслушайтесь в то, чем она звенит лично вам.

Мы все с вами родом из общества, где указания, как правильно жить, думать и чувствовать, выдавались сверху.

Но сегодня мы можем выбирать. Например — осознание. Что ни одна общность не стоит того, чтобы платить за нее через облаченных в одежду для смерти детей. Мирного неба нашим детям. И трезвой нам памяти.

Это пишет клинический психолог. Вчитайтесь, вдумайтесь. Как же она права!

Неужели нет иного способа чтить и помнить, чем как рядить детей в военную форму? Почитайте серьезные книги о войне, прикоснитесь к военной мемуаристике. Там много душевно полезного.

Мы совершили величайшую ошибку, вернее трагедию: позволили развалить, разрушить великую державу Советский Союз. Убежден, это стало возможным только потому, что поколение создавших и отстоявших ту страну отошло от рычагов ее управления. Распад Союза кровит более тридцати лет, сколько на его обломках случилось и по сей день случается трагедий — счету нет.

Потеря истинных ориентиров памяти о Великой Отечественной войне грозит новыми бедами и трагедиями. Нет у меня в этом сомнений. «Война — совсем не фейерверк, а просто трудная работа, когда черна от пота, вверх скользит по пахоте пехота», — как просто и точно написал Михаил Кульчинский.

А память о войне — это совсем не костюмированные переодевашки в военную форму. И не пустые селфи, которыми сегодня заваливают интернет.

Возрастная категория материалов: 18+