Водитель с культями вместо рук, который позволяет себе работать в такси, — безмерный циник. Он не ставит человеческую жизнь ни во что.
   |
Американец Эрик Бресс — довольно любопытный кинематографический деятель. За двадцать с лишним лет сценарист и режиссёр смог составить весьма скудное портфолио, однако в нём числятся не только вполне знаковые для хоррора «Пункты назначения», но и «Эффект бабочки»: фильм, который в начале 2000-х справедливо считался культовым и до сих пор занимает неплохие позиции в рейтингах. Сделав довольно продолжительную паузу, Бресс презентовал публике свою вторую по счёту работу в качестве постановщика. «Призраки войны» стали явной попыткой не только как следует напомнить о себе, но и повторить успех семнадцатилетней давности.
Основные надежды Universal Pictures изначально возлагали на Китай: только прокат в этой стране может спасти «Удивительное путешествие доктора Дулиттла» от кассового провала. Американская публика приняла фильм Стивена Гейгана прохладно, зрители не могли не отметить, что зрелище не очень-то соответствует потраченным на него 175 миллионам долларов, Роберт Дауни-младший в главный образ вживается с откровенной ленцой, а говорящие зверюшки получают слишком мало пространства. Возвращение на экран знаменитого персонажа, ставшего когда-то прототипом для доктора Айболита, сопровождалось производственными неурядицами, которые отразились на результате: перед нами доброе и трогательное кино, которому не хватает всего понемногу.
Британскому режиссёру Гаю Ричи, который совсем недавно достиг пика голливудской карьеры, став режиссёром диснеевского «Аладдина», очень захотелось вернуться домой — хотя бы в воображении. Зрители много месяцев провели в размышлениях — сможет ли постановщик действительно сделать крутой поворот и снять что-то на уровне лент «Карты, деньги, два ствола» и «Большой куш», которые на рубеже веков сделали его культовым. Ричи весьма убедительно ответил на этот вопрос: фильм «Джентльмены» получился не просто слегка старомодным, но и потрясающе уверенным в себе. Подпольные империи, гангстеры-интеллектуалы, деньги и стволы — всё это есть в картине, и, оказывается, по всему этому мы очень сильно скучали.
В лос-анджелесском театре Dolby в 92-й раз назвали победителей премии «Оскар»: на этот раз вручение премии обошлось без традиционных скандалов и бойкотов. Тех, кто постоянно обвиняет американских киноакадемиков в предвзятости, просто лишили аргументов: впервые в истории лучшим фильмом года признали совсем уже неамериканское кино. Триумфатором премии стали «Паразиты», снятые в Корее корейским режиссёром и с корейскими актёрами, говорящими на корейском языке. Говорят, мы наблюдали историческое событие. Хотя есть вероятность, что это начало заката того «Оскара», за которым все так любили следить, радуясь и ворча.
В Доме Пашкова в Москве назвали победителей национальной литературной премии «Большая книга» — в 2019 году вершину пьедестала заняло авторское трио Олега Лекманова, Михаила Свердлова и Ильи Симановского. Они совершили документальный экскурс в биографию писателя Венедикта Ерофеева — сам основоположник русского постмодернизма, заметим, при жизни никаких наград не удостоился.
Райан Джонсон больше известен в мире большого кино как сценарист. В данный момент именно он, например, верховодит во вселенной «Звездных войн». Но и в режиссуре американец тоже успел себя проявить: командовал на съемочной площадке культового сериала «Во все тяжкие», поставил «Последних джедаев» и «Петлю времени».
Вопрос «одни ли мы во Вселенной?» терзает человечество давно, но в отличие от «есть ли жизнь на Марсе?», пока не превратился в повод для всеобщего веселья. Более того, размышления на тему существования других цивилизаций или хотя бы богов Асгарда заставляют голливудских звёзд и по совместительству продюсеров запускать массивные киномеханизмы, продуктом деятельности которых становятся такие фильмы, как «К звёздам». На тернии через которые придётся пробиваться зрителю, его предупреждают уже в оригинальном названии Ad astra — публика имеет дело с кино, которое трудно досмотреть до конца, ни на что не отвлекаясь. И присутствие Брэда Питта в кадре практически в каждой сцене не меняет дела: Джеймс Грэй снял один из самых бессобытийных фильмов современности.
Девушка с телосложением фотомодели ставит на стол ноутбук, заходит на интернет-сайт и начинает заполнять анкету соискателя. На дворе 1988 год и Советский Союз — примерно на этом моменте зритель может составить достаточное представление о том, насколько хорошо режиссёр, сценарист и продюсер фильма «Анна» Люк Бессон изучил матчасть. Пока набранные им актёры наперебой давали интервью о любви француза к блинам и матрёшкам, а сам он нёс ахинею про «в душе я русский» (не хватает только прописки и квартиры в Саранске), очередное творение про КГБ и Сибирь добралось до отечественных экранов. Возмущённых восклицаний от минкульта, депутатов и просто блюстителей национальной чести пока не слыхать — вероятно, все просто онемели от увиденного. На фоне «Анны» прошлогодний бредовый «Красный воробей» — прямо-таки документальное исследование.
«Основано на абсурдных, но реальных событиях» — с таким слоганом на экраны вышел фильм канадского режиссёра Роберта Будро «Однажды в Стокгольме». До российского зрителя картина добиралась довольно долго и в прокат выбралась примерно в одно время с очередными поскакушками Спайдермена — так что на высокие сборы в рублях никто заведомо не рассчитывал. Тем не менее, перед нами один из самых любопытных проектов лета — герметичная трагикомедия, в которой нашлось место и театральным бенефисам, и криминальной драме, и отличной актёрской игре. Рассказывая о захвате крупного банка в столице Швеции в 1973 году, Будро пытается вникнуть в природу явления, название которому в итоге и дал город Стокгольм.
Футуристическое кино «Дитя робота» (которое на самом деле называется I Am Mother, но адаптация «Я же мать» слишком веселила бы россиян) с самого начала выглядело странным и любопытным. Производство — Австралия, режиссёр — человек из ниоткуда, в одной из главных ролей — Хиллари Суэнк, которая когда-то получила «Оскар», потом ещё один, а после этого принялась блуждать по разного рода обречённым на неудачу проектам. Синопсисы обещали мир будущего, в котором человечество вымерло, но не окончательно: никогда такого не было — и вот опять. Постапокалипсис, в котором роботы выступают не то губителями, не то спасителями смертных, оказался очень неспешной историей о том, что всем нужна семья — не без интересных идей, раскиданных по сюжету.
