Максим учится жить без страха, но врачи, заходя к нему в палату, снимают белые халаты.Максим учится жить без страха, но врачи, заходя к нему в палату, снимают белые халаты.

АП рассказывает о людях, которые сыграли в судьбе ребенка решающую роль, о том, как Максимка жил до пожара и какие методы воспитания испытывал на себе сын больной туберкулезом алкоголички.

Не Солнечная трагедия

 31 марта жительница села Солнечного Ивановского района 28-летняя Галина Абрамова ушла на поиски очередной дозы алкоголя. Своего единственного полуторагодовалого сына она оставила одного. А чтобы он не замерз, придвинула к кроватке обогреватель. С ожогами четвертой степени малыш был доставлен в ожоговое отделение областной клинической больницы. Врачам пришлось ампутировать мальчику обе ноги. Другого выхода у них не было.

В Солнечное Галина Абрамова перебралась сразу после рождения Максимки, хотя прописана была в Благовещенске — здесь жила ее мать. Периодически она исчезала с ребенком. Где она месяцами гуляла с грудничком, никто не знал. Как рассказала АП фельдшер Галина Балагова, малыша она наблюдала с рождения. Все прививки ему были поставлены вовремя. Мальчишка до года вообще не болел, развивался хорошо. В срок пошел, стал разговаривать. Местные еще поражались, как у такой непутевой мамашки растет замечательный, здоровенький и умный сын.

— 27 марта пришли к ней домой с проверкой, — вспоминает глава сельсовета Любовь Ралько. — Она — на удивление трезвая, мальчонка по дому бегает, хорошенький такой. До сих пор он у меня перед глазами стоит. Кто знал, что такое произойдет? Как мы уговаривали ее: «Галя, прекращай пить, ложись в больницу, ведь ребенка можешь туберкулезом заразить». Бесполезно. Грубая она была, ни с кем не считалась. Могла и сынишку отшлепать. На учет поставить эту семью не могли: как ни придем — она в порядке, трезвая. Иной раз и застать не могли — дом на замке.

Односельчане поговаривали, что на время своего отсутствия Абрамова привязывала сына к кровати, чтобы не мешал ей жить. Но этот факт следователи не подтвердили. На днях прокуратура Ивановского района направила уголовное дело в суд. Женщина обвиняется в жестоком обращении с малолетним сыном, а также в нарушении требований пожарной безопасности, которое повлекло за собой причинение тяжкого вреда здоровью. За указанные действия ей грозит до трех лет лишения свободы. Возможно, она отделается более мягким наказанием — условным сроком или исправительными работами. К примеру, за кражу дорогой модели сотового телефона злоумышленника могут посадить в тюрьму на пять лет.

Самогон как снотворное

— С января этого года до момента пожара мать постоянно оставляла ребенка одного, и днем и ночью, — рассказывает и. о. прокурора Ивановского района Константин Куницкий. — В ходе расследования уголовного дела было установлено, что она пренебрежительно обращалась со своим сыном, наносила побои и ограничивала в свободе передвижения. Также Абрамова безразлично относилась к его здоровью. В феврале Максим сильно простудился, и его с матерью отправили в районную больницу. Там же у женщины обнаружили туберкулез и предложили отправиться на лечение, а ребенка оставить в палате. Вместо этого она сбежала из ЦРБ, прихватив больного сына. В этом же месяце, чтобы успокоить мальчика, Абрамова дала ему выпить самогона, чтобы не мешал ей «отдыхать» за столом с друзьями.

Такое продолжение банкета обернулось трагедией. В один из уходов Галины малыш, уставший один лежать в кроватке, потянул за шнур тепловентилятор и поднял его. Скорее всего, плотное одеяло перекрыло выход воздуха, спираль накалилась, и от нее загорелся матрац, а потом и сам Максимка. Когда мать вернулась, кровать уже полыхала. Потушив огонь, она схватила сына и побежала к соседям.

Через несколько дней она бросила беспомощного сына одного в ожоговом отделении и все это время без зазрения совести пропивала положенное ей государством детское пособие. По словам жителей Солнечного, сегодня Абрамова нисколько не раскаивается, спокойно перемещается по селу и чувствует себя героиней. И ей глубоко плевать на дальнейшую судьбу мальчика.

Вместо пальцев — угольки

31 марта в 12.15 в фельдшерско-акушерский пункт села Солнечного поступил звонок.

Галина Балагова немедленно поспешила на помощь.

— Из разговора соседки я поняла, что в доме у Абрамовых обжегся ребенок, — срывающимся голосом вспоминает те события Галина Ивановна, которая до сих пор не может прийти в себя. — Я прихватила с собой бинты и обезболивающие препараты. Когда пришла, то ужаснулась. Пришлось вызывать не только скорую, но и реанимацию. Ожоги составляли 38 процентов тела. На Максимке была обгоревшая в лохмотья рубашечка. Ножечки черные, как две сожженные дощечки. А вместо пальчиков на ногах — угольки, попка обожжена. Ребенок был в сознании, но он уже даже не плакал, а мяукал. Сил терпеть у него не было. Я поставила укол, завернула малыша в простынку и передала на руки медикам скорой помощи. Мы с врачом подумали, что ребенок не жилец и до больницы он не доедет. А он выжил. Это чудо! Крепенький мальчишка оказался!

Кстати, в тот момент мать вела себя спокойно. Не проронила ни слезинки. «Галя, ты где была?» — спросила ее Балагова. «В магазин отлучилась», — без тени смущения соврала родительница. Как дошла до дома, фельдшер не помнит — ревела навзрыд. С тех пор Галина Ивановна живет в стрессе и сейчас сама нуждается в лечении. Болит сердце, скачет давление.

Глаза, полные нечеловеческой боли

Борьбу за жизнь Максима продолжили врачи ожогового отделения областной клинической больницы. Даже для видавших виды эскулапов этот случай показался тяжелым. Пациент с такими повреждениями был доставлен спустя шесть часов после пожара. Максим перенес пять операций, включая пересадку кожи и множество перевязок под наркозом. Держался он не по-детски стойко. Только его глаза, полные горя и нечеловеческой боли, выдавали все его страдания. За выдержку и терпение медики прозвали своего пациента Максимка-мужичок. Он стал любимчиком всего отделения. «Он так отчаянно цеплялся за жизнь, — вспоминают врачи и медсестры, — терпел, из последних сил карабкался наверх. И что удивительно, не только выжил, но и быстро шел на поправку».

Неравнодушные волонтеры заменили Максимке мать

Как только мальчика перевели из реанимации в палату, за работу принялись волонтеры. Некоторые добровольцы при виде окровавленной половины ребенка даже падали в обморок.

Православный священник отец Сергий окрестил мальчишку и его непутевую мать.

Он даже пытался вразумить женщину, но тщетно. Четыре женщины из церкви Новое поколение каждую ночь дежурили у его кровати. Две сиделки ухаживали днем. Они полностью заменили Максимке мать.

Новость об обгоревшем ребенке, оставшемся без матери, появилась на популярном форуме «Благмама». Кто-то бросил клич о помощи, и амурчанки стали собирать деньги, детские вещи, продукты. Потом к благому делу подключились жители других регионов и государств и общественная организация «Мамонтенок».

— Так как ребенок остался без матери, мы решили нанять сиделок, — поделилась форумчанка и молодая мама Яна Гафарова. — Кто-то же должен был ухаживать за обездвиженным малышом, менять окровавленные бинты и пеленки, кормить его из ложечки. За неделю собрали тридцать тысяч, и уже 12 мая две женщины вышли на работу. Благодаря поддержке всех неравнодушных людей наш Максимочка живет, и в будущем он будет ходить.

Мнение

Альбина Устинова, ночная няня-волонтер Максима:

— Картина, которую я впервые увидела, переступив порог его палаты, потрясла меня, — вспоминает Альбина Геннадьевна. — Я никогда не видела такие увечья, хуже того, я не могла ничем помочь Максиму, не могла облегчить его страдания. Но поразили не кровоточащие раны, а глаза Максимки. Он смотрел на мир огромными недетскими карими глазами. Они были полны ужаса и боли. И как будто просили: не покидай меня! Тогда я поняла — Максим глубоко страдал еще до полученных увечий. Он привык к грубому отношению со стороны взрослых. Он не улыбался и даже боялся плакать. Стоило присутствующим немного повысить голос, как он замолкал.

Было страшно, что ребенок не примет меня, я пыталась сдержать свои эмоции. Сжала всю свою волю в кулак, чтобы не зарыдать, не показать малышу, что он не такой, как все. Он меня принял, и с этого момента я уже не могла его оставить. Мы приходили к нему по очереди и в первые ночные дежурства не отходили от кровати.
Я страдала вместе с ним и молилась, чтобы его боль прошла. Ребенка нельзя было пожалеть, погладить ему животик, когда тот болел, взять на ручки. Максимка был сплошным оголенным нервом. Кожа была взята на пересадку с рук, попки и животика. Перевязки были через день, врачи делали их под наркозом. Бинты прирастали к обожженному телу. У врачей ожогового центра действительно золотые руки. Они не только сделали все возможное. Они ювелирно выполнили свою работу.

Сегодня Максимка выглядит по-другому, и так хочется надеяться, что от этих пересадок впоследствии не останется и следа . Он такой хомячок: розовощекий, веселый, улыбающийся. Очень общительный, любит играть с другими детьми. А подвижный какой! Попкой едет по полу, передвигаясь на руках, и быстро так двигается.

Как только маленькому страдальцу стало чуть лучше, мы начали его обучать. Он не мог есть ложкой, не умел даже ее держать в руке. И это не следствие полученных травм. Его просто не научили этому. Скорее всего, дома до полутора лет он ел только из соски. Максим даже разговаривать не умел. Я боялась учить его произносить слово «мама». Опасалась, что оно вызовет негативные воспоминания. Однако он первым его сказал. Сейчас Максимка всех своих нянь зовет «мама».

Он поразительно способный и смышленый умный мальчик, все схватывает на лету. Думаю, с такими способностями он легко может выучить иностранный язык.

Максимка действительно не такой, как все. Он особенный. Над ним благоволение божие. Удивительно, как он не погиб при пожаре и не умер от болевого шока. Такое не под силу вытерпеть даже взрослому!

Возрастная категория материалов: 18+