Петр Пакулов выучил вражескую пропаганду и предложил Паулюсу побриться
ОбществоУ хорошего артиллериста память уникальная. В свои 92 года Петр Михайлович Пакулов плохо слышит — таковы последствия военной контузии. При этом отлично помнит дождь из немецких листовок и небритое лицо фельдмаршала Паулюса. О победе в Сталинградской битве он узнал по фашистской авиабомбе с шоколадом.
Немецкая правда
— «У русских летчики отважные, а самолеты у них бумажные!». Надо сказать, в этом плане немцы правы. У нас и правда авиация никудышная тогда была. Исключительно за счет мастерства летчиков все держалось, — Петр Михайлович словно стихотворения цитирует тексты вражеских листовок.
Эти памятные строки, сыпавшиеся на головы красноармейцам вперемежку с бомбами и снарядами, никаким временем не выкорчевать. Слишком велико было физическое и моральное давление врага на советского солдата. Очень хотелось, чтобы эти обидные стихотворения однажды не превратились в страшную реальность.
— Особой популярностью у немцев пользовалась листовка с изображением Сталина, у которого в руках маленькая гармошка. Рядом нарисован Гитлер с большим баяном. Он поет: «Широка страна моя родная…», из уст Сталина другая песня: «Последний нонешний денечек гуляю с вами я, друзья». На обороте текст: «Русский солдат, сдавайся и не забудь взять с собой котелок. У нас каши много, а котелков не хватает», — вспоминает ветеран. — Еще такое творчество было: «Вы нас бьете до Пасхи, а потом выколем вам глазки». Но это, скорее всего, предатели-власовцы насочиняли. Не понимали, что нас к тому времени уже невозможно было запугать.
Война сквозь слезы
Его точное место рождения — благовещенская городская больница, но дорога на Сталинград началась из амурского села Слава (ныне Мазановский район).
— Я трактористом работал, поле боронил, смотрю — сестра бежит. Я ей: «Куда тебя черти несут!». Она в ответ: «Война!» — и слезы по глазам текут. Нас трое в селе было 1922 года рождения, так вместе и пошли служить, — первые военные воспоминания Петра Михайловича. — Сначала оказался в Приморье, выучился там профессии наводчика артиллерийского орудия, а в 1942‑м на фронт отправили.
В Сталинградском котле амурский мальчишка пробыл с первых дней и до самого момента пленения Паулюса. Опытные бойцы учили — если снаряд свистит, значит, бояться нечего, а если фырчать начал, то ищи укрытие. Где его искать, когда над головой сразу сотни немецких самолетов — оставалось самым большим вопросом.
— Город мы отстояли только благодаря Сталину, — уверенно говорит ветеран-сталинградец. — Мы переправились через Волгу, свои позиции заняли, бои шли страшные. Потом стали замечать, что бойцы пропадают. Однажды в минуту затишья приказ — на каждом орудии оставить по одному человеку для охраны. Остальным прибыть в расположение пятой батареи. Пришли, построились, выводят солдата босиком, без ремня.
Представитель трибунала зачитал обвинение в дезертирстве, а потом ко всем обращается: «Желающие расстрелять есть?». Все молчат. «Коммунисты?». Все молчат. «Комсомольцы?». Все молчат. В итоге назвал по списку первые три фамилии и заставил взять в руки оружие. С трусостью очень жестко боролись.
Очередь за сбитым самолетом
Первые слухи о полном окружении немцев стали гулять по позициям артиллеристов спустя месяцы тяжелых боев. Солдаты в них особо не верили. Слишком часто менялась обстановка. Уверенности добавил привычный ночной налет немецких бомбардировщиков.
— Смотрим, упало что‑то с неба, а взрыва не последовало. От нас всего несколько метров было. По темноте подобрались ближе, рассмотрели — бомба, но какая‑то необычная. Давай ковырять ее, а внутри… шоколад! Мы тогда поняли, что это грузовой продовольственный контейнер. На соседнюю дивизию немцы также по ошибке сбросили 5 000 зимних полушубков. Тогда стало ясно — фашисты наладили воздушное обеспечение своих войск, значит, они и действительно окружены. Бывает, дашь залп, и тут же человек пятьсот из развалин выходят с поднятыми руками. Моральный дух падал с каждым днем. Помню, как Паулюса вели. Фельдмаршал худой, небритый, запуганный. Мы давай ему бритвы опасные показывать, мол, побреешься, а он чуть не плачет. Думал, убивать его собрались.
Окопная жизнь не баловала позитивными сюжетами, поэтому долю шутки приходилось из любого обстоятельства вытаскивать. Советским зенитчикам было предписано вести счет каждому сбитому немецкому самолету. В качестве свидетелей привлекались все, кто находился рядом.
— Видим, воздушный бой, зенитчики со всех сторон бьют, в конце концов один самолет падает. От ближайшей зенитки прибегают двое: «Видели, как мы самолет сбили? Подпишите бумагу, что вы свидетели». Только мы расписались, как прибегают зенитчики с другого орудия и тоже: «Видели, как мы самолет сбили?». Пытаемся отказаться, дескать, самолет один упал, а вы уже в очередь выстроились. Там и разобраться‑то сложно, все по нему стреляли. Командир моего орудия в затылке почесал, улыбнулся, рукой махнул: «А давай распишемся. Пусть два сбитых самолета будет, зато победим быстрее».
Два часа войны до обеда
Войну Петр Пакулов закончил в Австрии. В городе Вильдон располагались винодельческий и велосипедный заводы. В качестве рабочей силы использовались пленные украинки. Красноармейцев женщины встречали плачем и воем радости. Солдат звали в гости.
— Мы постояли, подумали — зачем нам эти велосипеды? Двинулись на винный завод. К вечеру все пьяные на этих самых велосипедах, — смеется ветеран. — Едем, педали крутим, посреди дороги стоит Герой Советского Союза генерал-майор Козак. В руке шило. Подошел и всем колеса проткнул. На этом разброд и шатания закончились, про дисциплину вспомнить пришлось.
Домой Петр Михайлович вернулся только в 1947 году, осел на северах, где строил Снежногорск, мыл золото в старательской артели, трудился в леспромхозе, даже механиком на катерах. Выход на пенсию затянулся на целых пятнадцать лет. Вместе с женой вырастил восьмерых детей. Несколько дет назад один из сыновей забрал Петра Михайловича к себе — в Москву. Однако долго не усидел, вернулся на родину.
При подсчете трудового стажа со всеми льготными исчислениями выяснилась любопытная деталь — работать он начал еще до своего рождения. В ходе Великой Отечественной только в окопах Петр Михайлович провел 2 года 8 месяцев и 15 дней.
— Это же надо — так точно все подсчитали! — улыбается ветеран. — Мне, когда в военкомате эти сведения дали, пришлось сказать им: «Я еще до обеда два часа воевал!».
2 февраля — День воинской славы России. Отмечается в честь разгрома немецко-фашистских войск в Сталинградской битве в 1943 году
Амурская правда
от 01.02.2014
Комментариев пока не было
Комментариев пока не было
Материалы по теме
В списках не значились: амурский библиотекарь нашла имена земляков, погибших в Великую Отечественную
Ветеранам Великой Отечественной войны в Приамурье отремонтируют 411 домов В свои 92 года фронтовик хорошо помнит каждую строчку издевательских листовок. |  Петр Пакулов непрерывно провел на передовой почти три года войны. |
В Благовещенске введен режим повышенной готовности
Мне одному кажется, или у нас действительно исчезают комментарии? В колонке «Свежие комментарии» собственно комментарий к этому материалу есть http://img-fotki.yandex.ru/get/9932/208408423.15/0_d5375_c23dceac_XL.jpg Но в реальности его уже нет. Уважаемый, Валерий Рябов! Продублируйте пожалуйста свой вопрос)))
— Андрей Анохин