Александр Ярошенко

Даля и Кунашир

Сорок лет переписки литовской художницы и российского рыболова закончились тем, что Даля Докшайте из Вильнюса приехала на курильский остров Кунашир. Который она называет чудом и признается, что пока не знает дату покупки обратного билета.

Знакомство длиною в жизнь

Летом 1977 года студентка Вильнюсской художественной академии Даля Докшайте ехала в поезде, читала газету и ни с кем не собиралась общаться. Почувствовав на себе любопытный взгляд, подняла глаза и увидела, что на нее с интересом смотрит коренастый попутчик. Они проговорили несколько часов дороги. Анатолий с таким упоением ей рассказывал про красоту Курильских островов, что Даля слушала его не дыша.

Для нее было крайне удивительно и приятно, что этот просоленный морем рыбак прекрасно разбирался в живописи и знал имена многих художников. Они расстались на перроне Вильнюсского вокзала почти друзьями, обменялись адресами и обещали друг другу писать. И слово сдержали!

…Южно-Курильск тонул в привычном косматом тумане, от бьющихся о берег Кунашира волн Тихого океана до дома Анатолия Момотова метров двести. По прямой.

Хозяин невысокого роста, с цепким, мужицким взглядом. Здороваемся, представляемся и без лишних разговоров получаем гостеприимный жест.

— Проходите, — говорит он, показывая ладонью на дверь. Из прихожей попадаешь в большую кухню, которой отдает тепло топящаяся железная печка. (Курильское лето — статья отдельная). Кухня напоминает рубку корабля, капитан которого неисправимый романтик. На стене штурвал, судовой колокол и картины. Много картин, в красивых, тяжелых рамах.

Анатолий Момотов всю жизнь отдал морю: ступил юным матросом на рыболовный сейнер, а окончательно сошел на берег лишь спустя десятилетия — капитаном.

Интересный сплав судьбы. Он никогда не держал в руках кисть, а в живопись влюблен самого детства.

Более полувека назад он влюбился в остров Кунашир. Однажды и навсегда.

— Мы на сейнере обходили остров, я просто потерял дар речи от красоты его вулканов, от его формы и того, как филигранно природа изрезала его берега, — загибает пальцы Гаврилович.

С того времени рыбак-романтик живет на Кунашире. Еще есть у него одна страсть — книги. Он перечитал все лучшее из отечественной и мировой литературы.

— Хорошо пишет тот, кто много читает, — вступает в разговор его элегантная гостья Даля Докшайте.

— Многие думают, что у нас с Анатолием роман. Но ничего подобного. Это просто дружба двух людей, у которых сильно похожи души, — ставит точки над всеми любопытными i Даля.

У них была и есть своя жизнь, с ее неровной кардиограммой бытия. Даля обожает живопись, романтична, с очень богатым и свободным внутренним миром. Выпускница Вильнюсской художественной академии, она начинала художником-стенографом в театре Шауляя, много лет живет в родном Вильнюсе. У нее две взрослые дочери и своя студия в самом центре литовской столицы.

— Я всегда была внутренне свободным человеком. В советское время, когда о поездках в Польшу не могло быть и речи, я взяла и выучила польский язык, который мне сегодня очень помогает в жизни и профессии, — замечает она.

Четыре десятка лет подряд в ее почтовый ящик приходили толстые письма с далекого острова Кунашир. Анатолий писал ей о здешних красотах, ярко и сочно описывал вулканы, океан, холодное Охотское море, рассказывал о неведомой для нее Японии, где ему приходилось бывать. Они в своих письмах много «говорили» об искусстве вообще и живописи в частности. Даля откликалась на просьбы своего далекого друга и писала для него картины.

— Шла на почту и отправляла их в Южно-Курильск. Анатолий был всегда очень благодарен моим художественным посылкам, — улыбается Даля.

Они никогда не писали о политике и семейной жизни, не посвящали друг друга в трудности и тонкости, без которых не бывает ни одной человеческой судьбы.

Бывало, что их переписка замирала на долгие месяцы. Но ниточка общения не прерывалась никогда.

— Письма Анатолия с его непосредственным и очень искренним повествованием согревали мою жизнь. Они часто приходили, когда на душе было сумеречно. Прочитаю, перечитаю — и веселей становилось, — признается Даля.

Много лет как она увлеклась редкой для западных художников техникой суми-э. Это живопись тушью на рисовой бумаге. Даля говорит, что в этой технике есть некая многозначная незавершенность.

— И это случилось благодаря Анатолию, — улыбается гостья. — Он мне так завораживающе описывал соседний с Кунаширом остров Хоккайдо, что моя душа зажглась от его рассказов.

Анатолий Гаврилович познакомил ее с господином Мураямой, искусствоведом с Хоккайдо, они стали переписываться: «Счастье было в том, что господин Мураяма знает русский язык. На русском мы и переписывались».

Сегодня Даля Докшайте — авторитетный мастер в неведомом для маленькой Литвы и большой Европы направлении монохромной живописи. Ее персональные выставки уже не раз проходили в Японии. Она получила признание от удивленных жителей Страны восходящего солнца.

Спасение библиотекой

Несколько лет назад Даля была со своей выставкой на японском Хоккайдо, где договорилась встретиться с Анатолием Гавриловичем. Но у него приехать не получилось.

— Была хорошая погода, и я видела оттуда Кунашир. Думала, как же я рядом от моего друга, которого видела в жизни несколько часов и который подарил мне столько душевного тепла, — улыбается художница.

Она убеждена, что ее прилет на Курильский остров задумало небо. Прилетела из Москвы в Южно-Сахалинск, а ее никто не встречает… Над Курилами в те дни свирепствовали циклоны, и Анатолий оказался невыездным.

— Верите, у меня не было и тени сомнения и волнения, я была уже подготовлена к тому, что такое здешняя погода, — признается литовская гостья.

Несколько дней в Южно-Сахалинске не пропали даром.

— В чужом месте обязательно помогут в библиотеке или музее. Там работают люди моего духа, — замечает Даля и называет Россию очень душевной страной.

Сахалин не стал исключением. Ей помогли арендовать жилье и даже предложили привезти на остров свою персональную выставку.

Пленэры у океана

На теплоход до Кунашира не было ни одного билета, а жаждущих несколько десятков человек. Даля с тяжелой сумкой в одной руке и стаканчиком мороженого в другой предстала перед капитаном теплохода.

— Я за две минуты рассказала ему всю историю нашей сорокалетней дружбы с Анатолием. Он был очень удивлен, но беспомощно разводил руками и говорил, что нет ни одного свободного места, — волнуется Даля Докшайте.

Но в ту самую минуту произошло настоящее чудо: администратор теплохода сказала капитану, что два пассажира сдали билеты.

…Свой каждый курильский день она уходит гулять на побережье Тихого океана. Там у нее пленэры, пешие прогулки и общение с океаном.

— Вы не представляете, какое чудо этот остров. Идешь в густом тумане, через минуту солнце, потом опять туман или дождь. Все грани природы тебя обнимают. Такого нет нигде в мире, — восклицает Даля, и ее глаза светятся от счастья.

Она часами разговаривает с Анатолием о жизни, искусстве, книгах.

— Еще ни разу не поспорили — повода нет, — резюмирует Гаврилович. Шепнул, что практически перестал употреблять соленую «ненормативку»: «Дама в доме, и какая!»

Даля пока не купила билет до Вильнюса. Говорит, что сделает это не раньше августа. Она хочет наговориться с другом и вдоволь наслушаться океана.

Возрастная категория материалов: 18+