«Главные инструменты геолога — интеллект и молоток»

Фото: НПГФ «РЕГИС»

Сплав опыта и молодости

—  Сергей Валерьевич, каковы  сегодня задачи геологии?

—  Большинству людей, отдаленно знакомых с геологией, чаще всего при этом слове приходит на ум суровый на вид бородатый мужчина в свитере — такой косматый геолог, который днем ходит с молотком по горам и колотит камни, а вечером, отогнав медведей от костра, готовит в котелке еду и поет песни под гитару. На самом деле геология многогранна, она охватывает много направлений. Некоторые из них связаны напрямую с повседневной городской жизнью. Не все знают, что прежде чем возвести любое инженерное сооружение — например,  многоквартирный дом, — в обязательном порядке проводятся инженерно-геологические изыскания. Но все же основным прикладным  направлением геологии является поиск и разведка месторождений полезных ископаемых, где тоже есть свои подразделения — выделяются твердые полезные иско-паемые, уголь и горючие сланцы, нефть и газ, гидрогеология.

Так что геология — очень интересная разноплановая наука, поставленная на службу людям. Испокон веков считалось, что все материальные благополучия начинаются с исходного сырья — с полезных ископаемых. Прогресс не стоит на месте, человечеству все больше нужны ресурсы. Причем полезные ископаемые — это не только золото и алмазы, но и вода, и камен-ная соль, и все что нам дано природой. Задача геологии — обнаружить эти кладези и помочь поставить их на службу человечеству.

—  В вашей компании большая геологическая служба?

—  Порядка 150 человек. Это геологи, геофизики, топографы, геоэкологи. На равных с мужчинами в коллективе трудятся 50 женщин. Средний возраст работников — около 40 лет, то есть присутствуют как заслуженные по возрасту, так и молодые специалисты. Это очень хорошо. Ведь ни для кого не секрет, какая большая кадровая дыра образовалась в стране в кризисные годы, когда государственная геологическая служба фактически развалилась и многие ушли из профессии. Что меня в свое время поразило: часть этих людей, даже успешно реализовавшись в другой сфере, все равно вернулись назад в профессию как только миновал кризис. У нас в коллективе есть такие примеры. Геология — один из предметов, который не преподается в школе, а в вузе больше дается теоретических знаний, и, когда человек приходит на производство, ему необходимы практические навыки. Поэтому в геологии так важна передача навыков и умений. Кадровый сплав опыта и молодости на нашем предприятии позволяет это делать, вос-питывая новое поколение геологов.

Сотрудники предприятия награждены многочисленными ведомственными наградами, в коллективе есть отличники и почетные разведчики недр, а 13 сотрудников имеют звание первооткрывателей месторождений. Это звание очень ценно. Оно дается за конкретное участие в открытии месторождения. Геологов с таким званием в стране меньше тысячи человек. И из них 13 работает в нашей фирме. Это показатель! 

Долгая дорога к недрам

—  Как строится работа вашей геологической службы?

—  Наше предприятие обеспечивает полный цикл геологоразведочных работ — начиная от подготовки проектной документации, непосредственно проведения полевых работ и заканчивая разработкой ТЭО кондиций, отчета с подсчетом запасов и постановкой месторождения на баланс. Как ведутся работы? После написания проекта и получения разрешительной документации начинаются полевые работы — как правило, сезонные. По результатам обработки собранных данных мы предполагаем, является участок перспективным или нет, и при первом варианте на нем идут уже более тяжелые работы: проходка бульдозерных канав, разведка, строительство геологического поселка. Как правило, цикл работ занимает пять лет.

—  Целых пять лет! Так долго?

—  Да, процесс очень нескорый. Если соблюдать все предъявляемые к нам стандарты и требования, от начала работ до оцененного месторождения проходит минимум пять лет, а до разведанного — десять. При условии, что не будет возникать серьезных проблем. Но это гораздо меньшие сроки по сравнению с теми, что были раньше. В советский период одно месторождение могли разведывать по 20—25 лет, строили в этих местах капитальные дома для работников. С учетом существующих методик, стандартов и требований мы разведываем объекты максимально быстро. Деятельность эта успешная, ее результаты — предмет гордости нашего предприятия и его коллектива: разведаны и поставлены на баланс крупнейшие месторождения в Амурской области — Маломырское, Албынское, Унгличиканское, фланги Покровского и Пионерского месторождений. Одно из последних — Эльгинское месторождение с запасами более 70 тонн золота, расположенное в Селемджинском районе, — является участком недр федерального значения.

Консервативная наука

—  Главный геолог компании ча-сто бывает в полях со своим коллективом?

—  А как же? Регулярно выезжаю. Геология довольно консервативная наука. Можно сколько угодно строить умозаключений и предположений, применять какие угодно программы и использовать космоснимки, а в итоге все равно закончится тем, что надо приехать на место, сходить в маршрут, пройти канаву или пробурить скважину, описать керн, отобрать пробу, отдать ее на анализ и получить результат. Это не меняется веками. Не зря же девиз геологов на латыни звучит Mente et malleo (мэнтэ эт маллео), что в переводе означает — «умом и молотком». В одном из музеев Санкт-Петербурга хранится снаряжение участников Второй камчатской экспедиции. Поразило, что среди инструментов там были абсолютно такие же молоток и компас, какими пользуются геологи сегодня. Ничего в этих инструментах радикально не поменялось! Но если говорить про ум, то нагрузка стала больше, потому что современные  технологии обеспечивают получение гораздо большего объема информации в меньшее время.

—  Вы согласны с мнением, что случайные люди в геологии долго не задерживаются?

—  Согласен. Случайные люди, которые были на моей памяти, из профессии быстро ушли. В нашей работе прежде всего важны добросовестность и ответственность. Коллектив должен быть уверен, что коллега не подведет, не пропустит чего-то важного, не будет работать спустя рукава.

Сейчас планируем работы в Тугуро-Чумиканском районе Хабаровского края. До нас там велись работы в 70-х годах прошлого века, а теперь мы берем эти материалы и основываемся на них. Когда в следующий раз там специалисты будут работать, они возьмут наши материалы. Поэтому мы понимаем ответственность за то, что оставим после себя и передадим потомкам. Геология — это всегда преемственность: мы берем материалы предшественников, и обязательно все наши работы заканчиваются написанием отчетов и сдачей их в геологические фонды на хранение для будущих поколений.

—  Можно сказать, делаете вклад не только в геологию, но и в историю?

—  Вот посмотрите (берет со стола потертую книжку) — это один из журналов опробования горных выработок месторождения Токур, известного уже много лет. В нем — место отбора, номер пробы, содержание золота, примечания. Открываем и читаем: «Начат 15 мая 1945 года». Это же еще неделя не прошла, как Великая Отечественная война закончилась! Когда работаешь с такими материалами — а бывают еще и старше датами, — понимаешь, что держишь в руках историю. На месторождении через неделю после окончания войны работали люди, отбирали пробы, сдавали в лабораторию, получали результаты, и мы, спустя 75 лет, основываясь в том числе на этих данных, планируем свою работу.

С большим уважением относимся к истории, доблестному труду. Недавно решили создать на базе нашего предприятия мини-музей геологии. Сейчас он находится в стадии наполнения, здесь уже собрано более 60 образцов пород и руд. «Регис» работает не только на золотых месторождениях, у нас есть опыт разведки титаномагнетитовых и графитовых руд. Со временем на стендах музея будет представлено огромное природное ископаемое разнообразие Приамурья. А его стены украшают фотографии, сделанные во время практик, геологических партий, на месторождениях. В них — трудовые будни и яркие впечатления нашего коллектива.

«Нам работы на Земле еще надолго хватит»

—  Возможна ли, по вашему мнению, в будущем такая ситуа-ция, что всю нагрузку по исследованию и добыче ископаемых возьмет на себя техника, и профессия геолога попросту себя изживет?

—  Попался мне как-то фантастический рассказ. В деталях не помню, но суть такова: в будущем приле-тает экспедиция колонизировать какую-то планету. В ее составе — медик, у которого имеется медицинский модуль и умеющий лечить робот, строитель, у которого тоже есть робот и геолог с… молотком. В общем, даже писатели-фантасты особо придумать ничего не смогли. Процессы ускоряются, меняются технологии, техника. Сегодня мы можем бурить и копать быстрее, но выбрать место, где бурить и где копать — задача для человека. Особенность геологии заключается в том, что человечество за годы своего развития узнало, что находится в миллионах световых лет от нас в глубинах космоса, но не знает, что находится в 15 метрах под землей. Глубочайшая пробуренная скважина в мире — Кольская — имеет глубину более 12 км, что при радиусе земли более 6 тысяч км подобно уколу комара. Так что не думаю, что наша профессия себя изживет.

—  Какой вы видите геолого-разведку в будущем? Может, она будет идти уже на других планетах или глубоко в океане?

—  В мировой океан геология уже погрузилась. С шельфом морей связаны залежи углеводородов, в более глубоких частях интерес представляют железомарганцевые конкреции. Космос… Возможно. Но нам работы и на Земле еще надолго хватит. Столько всего неизведанного!

«Труд, знания, интуиция и фарт в довесок»

—  Сергей Валерьевич, как вы счи-таете, должно ли в вашей деятель-ности быть место удаче? Вы в нее верите?

—  Да! Причем, мне больше нравится старый старательский термин «фарт». К примеру, в свое время было обна-ружено богатое золотое месторождение. Потом выяснилось, что за год до этого в том месте работала партия, но почему-то его не обнаружила. Как оказалось, геолог в маршруте дошел до развилки ручья, и можно было пойти налево либо направо, что для достижения цели маршрута не имело принципиальной разницы. Но в тот момент геолог решил пойти вправо. А вот если бы пошел налево, то буквально уперся бы в обнажение со вскрытой зоной прожилкования. Месторождение, конечно, нашлось — но уже на следующий год, когда закрывали участок более детальными работами. Вот, собственно говоря, к вопросу о везении или невезении. Но фарт — все же вещь вторичная. В основу поисков и разведки месторождений прежде всего заложен труд. Месторождение нужно делать! Так, месторождение Пионер, где сейчас работает фабрика, в советское время было признано бесперспективным, ему дали отрицатель-ные оценки. Месторождения Унгличикан и Албынское также в свое время были признаны не имеющими промышленной ценности. Но с учетом новых знаний и при наличии определенных идей мы доказали, что все они со своими запасами имеют право быть. Так что прежде всего в нашей профессии важны труд, знания и интуиция. И в довесок — фарт!Поэтому своим коллегам — всем, для кого День геолога является профессиональным праздником — я желаю, чтобы знания и интуиция их никогда не поводили. А еще морального и материального благополучия, крепчайшего здоровья, особенно в свете последних событий, и конечно же — фарта!

«Геолог — это состояние души»: ведущий геолог «Регис» Евгений Синяков — более 60 лет в профессии

Его судьбой мог стать кинематограф, но старший двоюродный брат подсказал пойти в геологи. В этой профессии Евгений Синяков уже более 60 лет и за эти годы ни разу не пожалел о сделанном выборе. В свой 81 год он — ведущий геолог НПГФ «Регис». Евгений Яковлевич уверен, что геолог — не только профессия, но и состояние души.

Пытливый ум

В детстве стать геологом Евгений Синяков не мечтал. Его семья жила на станции Бурея Амурской области. Мальчишка грезил кинематографом, хотел заниматься обработкой киноматериалов. Когда он оканчивал школу, в гости приехал двоюродный брат и отговорил от этой идеи, расспросив, что юному Евгению интересно изучать. «Математику, химию, физику», — начал перечислять выпускник, который к тому же с удовольствием еще и рисовал, и фотографировал. Брат заключил: «Тебе надо в геологию! Там все это сможешь использовать!».  Евгений сел в поезд и маханул в Ир-кутск, где поступил в горно-металлургический институт на факультет разведки месторождений полезных ископаемых. 

Евгений Яковлевич говорит, что работа геологом шла не без сложностей и трудностей, особенно в первые годы в профессии. Приходилось часто переезжать, осваиваться в новых коллективах. Среди рабочих в советское время было много бывших заключенных. Большинство в его окружении на практике показывали себя работящими и ответственными людьми, но попадались и непорядочные. Однажды в Облучье товарищи по работе умыкнули у Евгения Яковлевича документацию, которую он вел на участке почти три месяца. Сначала расстроился, а потом понял, что потерю можно восстановить. Он заново задокументировал шурфы и канавы и обнаружил пропущенные по неопытности разновидности пород. Эта работа оказалась намного интереснее, чем в первый раз, научила быть более внимательным к «мелочам», которые в геологии нередко имеют существенное значение.

Более того, когда Евгений Синяков перешел работать на рудник, подобные породы встретил и под землей. Рудничные геологи на них даже не обращали внимания. Однако пытливый ум не давал специалисту покоя. Узнав, что в Хабаровске организовали институт тектоники и геофизики, поехал туда со своими неизвестными камнями. Выяснилось, что и здесь помочь не могут, так как все геологи выехали на полевые работы. В институте молодому геологу дали бумагу и предложили написать заявление на поступление в аспирантуру, объяснив, что «просто так» его вопросами никто заниматься не будет. Так он попал в заочную аспирантуру.

В итоге куски породы, которые Евгений Яковлевич обнаружил на участке и в шахте рудника, оказались галечными дайками. Это образования, схожие с речной галькой. Но как они могли попасть на глубину 300 метров в монолитную породу? Геолог предположил, что в породе появлялись трещины, в которых обломки окатывались поземными термальными водными потоками. Поверить в это было трудно. Решил поставить эксперимент: в широкую бутылку набросал обломки, отбил донышко, пошел в пожарную часть и попросил содействия. Изменяя скорость потока воды, пожарным удалось приподнять обломки породы в бутылке, и они стали крутиться. Геолог понял принцип действия и написал статью. Принес в институт, но там его переадресовали к специалисту в Новосибирск. Написал письмо. Через два месяца пришел ответ, что мысль правильная.

—  Пытливый ум просто необходим геологу, — уверен Евгений Яковлевич. — Ведь, когда начинаешь работать, постоянно попадаются породы, которые никогда не видел; ты не можешь понять, как они вообще в этом месте появились. Должно быть большое желание узнать и разобраться, докопаться до сути, иначе как ты станешь нарабатывать опыт? Когда что-то на-ходишь и не знаешь, что это за порода, долго приходится выяснять, а потом вдруг раз — и ты приобрел новое знание, нашел ответ. Это для меня всегда были самые яркие впечатления в работе.

Профессиональный успех

Благодаря своей профессии Евгений Синяков побывал в составе геологических партий в красивейших уголках страны. Самая дальняя его экспедиция была на Саяны, где три года на участке вели разведочные работы и делали отчет. После устроился работать на рудник в поселке Хинганск Еврейской автоном-ной области. Думал, что тоже года на три, а в итоге остался на 30 лет. Предприятие занималось добычей олова. Когда трудоустраивался, оно было на грани закрытия. Начал документировать выработки шахты и рисовать геологию.

—  Меня, нового человека в коллективе шахты, первое время даже не замечали, но когда я стал выносить на планы новые рудные тела — отношение резко изменилось, — вспоминает Евгений Синяков. — В результате меня назначили главным геологом комбината «Хинганолово».

В постперестроечные годы для геолога, как и для многих в стране, наступил очень сложный период. Комбинат закрылся, шахты были заброшены. Спустя несколько лет Евгений Яковлевич переехал в Благовещенск и устроился работать в компанию «Регис», где, при-знается, ему очень повезло с кол-лективом. Близкие по духу люди, грамотные и отзывчивые, быстро поднатаскали его в вопросах, где были пробелы, помогли лучше ос-воить компьютер. В одной команде с ними он работает уже много лет.

—  Когда пришел в «Регис», долго не мог привыкнуть, что такая высокая скорость бурения — 1000 метров в месяц, — отмечает Евгений Яковлевич. — Мы на руднике за месяц только 300—400 метров могли пробурить. К тому же раньше канавы проходили вручную или со взрывом, а здесь бульдозером — все очень быстро. Да и работа с компьютером повышает скорость в работе. С тех пор как я начал работать в профессии — с советских времен — в геологии, конечно, многое изменилось. О своем выборе я никогда не жалел! Вот сейчас время прошло, и кажется, что всё так было здорово, несмотря ни на какие труд-ности и сложности. Считаю, что геолог — это не только профессия, но и состояние души. Это какая-то внутренняя потребность. Казалось бы, работаешь вдали от цивилизации, бытовые условия далеки от комфортных, погода периодически мешает — холодно и грязно. Но ты превозмогаешь трудности, при этом получая от работы огромное удовольствие. Тебе интересно и не скучно. Наверное, в этих случаях и говорят: работа по призванию.

На правах рекламы

Возрастная категория материалов: 18+