Прощай, солдат: в Благовещенске проводили в последний путь участника битвы под Кенигсбергом

Фото: Архив АП

Со своей противотанковой бригадой он штурмовал Кенигсберг, где получил тяжелое ранение. А в конце войны успел еще повоевать с японцами  — в составе Забайкальского фронта Красной армии дошел почти до самого Улан-Батора, добивая остатки Квантунской армии. Но сначала была оккупация в небольшом городке под Брестом, откуда 14-летний мальчонка сбежал в партизаны. Вместе со взрослыми терпеливо переносил в болотистых белорусских лесах голод и другие тяготы жизни.

— Когда наши разрозненные отряды объединил Ковпак, стало веселее. У него была настоящая власть — в лесу! — накануне 9 Мая ветеран с улыбкой вспоминал, как партизаны захватили один из танков в качестве трофея. — Дисциплина в отряде была железная. Мы связь обрывали, поезда под откос пускали. Где были гарнизоны немчуры, нападали на эти гарнизоны. Хоть фашисты и ушли далеко вперед, но покоя нигде не имели. Однажды каратели заявились прямо в лес с двумя танками. Им так ответили!

Игнатий Тихонович стал героем юбилейного проекта АП «Герои Победы». Он долго отнекивался, когда мы договаривались с ним по телефону о встрече: «Надоели эти журналисты, что там еще рассказывать?!» Конечно, лукавил. В его взгляде с хитринкой читалось: приходу и вниманию нашему рад. Но о самой войне, о том, через что пришлось пройти, о ранении в живот под Кенигсбергом вспоминал неохотно.

И вдруг оживился, когда я задала вопрос: что на войне было самым трудным? «Окопы рыть, особенно зимой. Вот получишь приказ: «Занять оборону!», танки пойдут — надо их не пропустить, а зима! У нас машина, пушка. Их надо вкопать, чтобы снаряды не пробили.  Земля мерзлая, а в руках лом да кирка. Вот что самое тяжелое. Первые дни, конечно,  жутковато было, а потом, — махнул рукой ветеран. — Хоть и война, а все же молодость. Интересно было.

Под Кенигсбергом он получил тяжелое ранение в живот. Выжил.  Но об этом не хочет даже вспоминать. После госпиталя вернулся в свою родную 46-ю противотанковую артиллерийскую бригаду, с которой дошел почти до самого Берлина. 

— На территории Германии мы заехали в один городок (забыл уже его название). Остановились на улице, отдыхаем.  И тут немецкий житель бежит:  «Рус, гуд, гуд! Ком, давай!». Машет рукой, в дом к себе зовет, — вспомнил случай Басалай. —  Заходим, а там стол накрыт. Сели, закусываем, слышим: за стенкой кто-то шебаршится.  Хозяин отрывает фанеру, а там две русские девочки. Они работали на заводе, и люди спрятали девочек,  когда гитлеровцы отступали. Не все немцы были плохими... Отвоевали на западе, думали: домой поедем. А нас отправили сюда, на Восток. Но поняли мы не сразу,  куда едем. Потом смотрим: а везут не в ту сторону! Тогда уже догадались, что едем дальше — на вторую войну. Пошли Китай освобождать от японцев. Сначала до самого Улан-Батора, а оттуда пешком по степям, через хребты домой. Сейчас думаешь. Как все это пережили? Главное — никогда не падать духом.

Он так ждал 75-летие Победы, но юбилейный год принес одни разочарования. В марте  ушла из жизни любимая супруга. Поездке в Москву, где 9 мая Басалай должен был принимать участие в параде на Красной площади, карантин помешал! «Это ж надо, немцев так не боялся, как этого треклятого  коронавируса», — смеялся ветеран Великой Отечественной, старясь не терять оптимизма. Мастер на все руки, он сам подшивал себе рубашки и брюки, шил такие кожаные кепки, что от фабричных  не отличишь. Потом раздаривал их друзьям и соседям. И нам предлагал в подарок.

Он каждый день смотрел свой любимый телеканал «Звезда». Был в курсе всех событий, социальных и политических перипетий. С горечью рассуждал о натовских базах, которые окружили со всех сторон территорию России, о том, что происходит сейчас на Украине. И можно представить, что творилось в душе солдата Победы, когда он смотрел репортажи последних событий в родной Беларуси. Разве могло его сердце выдержать такое?!  Не выдержало. Светлая, светлая память, дорогой фронтовик….

Возрастная категория материалов: 18+