«Проходная роль»

— Борис Григорьевич, у вас есть ваши любимые фильмы или роли?

— Не знаю — наверное, нет. Тут надо спросить: что значит «любимые»? Обычно нравится то, что нравится публике.

— А что нравится публике, на ваш взгляд?

— Чаще всего называют «Мою прекрасную няню». Так случилось, что тот мой персонаж — дворецкий Константин — понравился публике. Но если оглянуться назад, то я много играл до этого и в театре, и в кино. По большому счету, дворецкий Константин — это проходная роль. Но она понравилась.

— Вам не обидно, что у вас такой большой багаж ролей и в кино, и в театре, а говорят до сих пор про ту роль?

— Обижаться на это глупо. Надо говорить спасибо — потому что могло и этого не быть.

Между кино и театром

— Когда вам предлагают какую-то роль в новом проекте, вы сразу соглашаетесь?

— Нет, не сразу. Обязательно внимательно читаю сценарий.

— Что может оттолкнуть вас от роли?

— Мне недавно предложили роль в одном фильме. Но мне не понравился сценарий, и я отказался. Есть какие-то неприемлемые вещи — например, шутки ниже пояса и тому подобное. Хотя, к сожалению, это уже входит в норму.

— Вам ближе работа в театре или в кино?

— В театре. Я театральный артист. Недавно в Петербурге был фестиваль «Виват кино России!», и там мы встретились с режиссером Сашей Коттом, который снимал сериал «Седьмая симфония» (премьера состоялась в прошлом году на телеканале «Россия». — Прим. авт.). И я сказал ему: «Саша, спасибо, что меня останавливал на съемках. Потому что меня всё время тянет в какую-то театральность!»

Сыграть слепого

— В «Седьмой симфонии» у вас потрясающая роль: вы сыграли слепого ударника Валентина Чуркина. Вас, когда вы соглашались на съемки, не останавливало то, что вы играете слепого персонажа?

— У меня не было никаких сомнений или того, что меня бы остановило. Были уже случаи в моей жизни, когда я играл слепого. Я когда-то снимался в одной картине — в сериале, там у меня была большая роль. А продюсеры параллельно снимали фильм про войну и обратились ко мне, чтобы я сыграл в небольшом эпизоде слепого ветерана гражданской еще войны. Я прочитал сценарий и, как говорят адвокаты, стал искать прецедент: как большие артисты играют слепых. Посмотрел и Аль Пачино в фильме «Запах женщины», и Олега Ивановича Борисова в «Рабочем поселке». И вот я пришел на съемку, и первая сцена была со свадьбой и с застольем. Снимали общие планы, где я изображаю слепого. Рядом со мной сидели женщины. И они начинают мне показывать салатики там какие-то, еще что-то, и предлагают всё это попробовать. То есть я так плохо играл слепого, что они этого даже не поняли и начали от доброты душевной предлагать мне выпить и закусить! И я сквозь зубы стал им говорить: «Я слепой!» Если в фильме «Седьмая симфония» у меня получился мой герой — слава Богу… Хотя я знаком со слепыми и даже с ними какое-то время работал: из общества слепых в Петербурге попросили помочь им сделать что-то наподобие КВН.

— «Седьмая симфония» — о блокадном Ленинграде в том числе. Насколько я знаю, это коснулось и вашей семьи.

— Да. Мама, бабушка и дедушка жили в блокадном Ленинграде, а дядя погиб под Ленинградом в октябре 1941 года. Много чего связно у нашей семьи с этой историей.

— Вам рассказывали об этом?

— Мама рассказывала, а бабушка и дедушка ничего не говорили на эту тему.

Неоконченная диссертация

— Вы самокритичный человек?

— Надеюсь.

— Почему именно надеетесь?

— Потому что считаю, что это хорошая черта.

— Вы по специальности программист-вычислитель, потом учились еще на химическом факультете Ленинградского государственного университета.

— А еще я окончил физико-математическую школу!

— Да. Про это и хотела спросить. Это всё точные науки. Почему вдруг пошли в актеры?

— Это не вдруг. Актером я хотел быть с самого раннего детства — лет с семи, наверное. А то, что я получил приличное образование, — за это спасибо моим родителям. Они настояли, а я не возражал. И до сих пор трепетно отношусь к точным наукам — хуже мне от этого точно не стало.

— Насколько я понимаю, вы с большой ответственностью относились к учебе. Отучились потом и на факультете музыкального театра Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии, а потом даже окончили там аспирантуру.

— Да, а вот диссертацию так и не написал. Хотя и сдал кандидатский минимум.

— Почему не написали?

— Потому что у меня была работа, было много ролей в театре. А чтобы писать диссертацию, надо было со всем этим завязать — сидеть и писать.

Немного о настоящей любви

— Вы с супругой Светланой уже много лет вместе. Я не буду спрашивать вас о секретах семейной жизни. Но вы, наверное, точно не согласитесь с расхожим выражением, что «любовь живет три года»?

— Я бы сказал, что не любовь живет три года, а — страсть. Да, наверное, она живет недолгое время. А любовь — это что-то другое. Меня иногда спрашивают про любовь. И вот в такие моменты я всегда начинаю вспоминать своих бабушку и дедушку, которые прожили вместе лет 60, если не больше. Когда был маленьким, я проводил у них летние каникулы. Дедушка каждый вечер, укладывая меня спать, подтыкал мне одеяло, целовал меня. И каждый вечер он подходил к бабушке и делал всё то же самое. Это любовь. Или, я помню, как мы праздновали 70-летие дедушки. Собрались гости, у нас застолье. Тут надо сказать, что бабушка была сиротой, никто не знал, когда у нее день рождения — какая-то дата стояла в паспорте, конечно, но она просто так была туда вписана. И вот дедушка во время застолья встал, достал красивую коробочку и первым делом поздравил бабушку — подарил ей часики. Так вот это и есть любовь.

Фото Вадима Тараканова и телеканала «Россия»

Возрастная категория материалов: 18+