Фото: Евгения Гусева / «Комсомольская правда»

«Нам представляли его легендой»

Личная встреча с Владимиром Николаевичем у меня была один раз в Москве. Я приехала в столичную «Комсомолку» на двухнедельную стажировку. До этого момента я просто слышала про него, знала его историю, что он из Хабаровска, закончил ДВГУ. 

Все редактора меня пугали. Я попала на общую планерку и должна была быть обозревателем. Что такое планерка — это когда почти все руководство федеральной КП и редакторы из регионов сидят в одном кабинете. Считалось, что обозревать на утренней планерке нам, редакторам из регионов, всегда страшно: после москвичей нужно соответствовать. Это непередаваемое ощущение, когда видишь Владимира Николаевича лично в первый раз. 

По отзывам, по откликам я понимала, что Сунгоркин с большой теплотой относится к журналистам с Дальнего Востока, к людям, которые у нас родились, ведь он сам дальневосточник.

Помню, как журналисты и Москвы, и регионов с любовью называли его «Суня». Мы об этом прозвище узнали от столичных коллег, когда приезжали в командировку. «А что Суня скажет? Как у Суни настроение? А Суне понравится?», — так, исключительно в профессиональном контексте называли Сунгоркина журналисты. 

Кураторы из Москвы, когда нам что-то по текстам говорили, проверяли нас, всегда преподносили Сунгоркина как легенду, и мы заочно влюблялись в этого человека. Нам было достаточно того, что при нем КП поддерживала тираж, бьющий все рекорды печатных изданий страны.

Под его руководством настолько профессионально, по-человечески и доступно подавались новости и материалы, что это издание жило и никто не мог их ни в чём упрекнуть, в той же ангажированности. 

Главное для главреда КП — простота и понятность читателю 

Помню, когда «Комсомолку» обвинили в желтизне, Сунгоркин ответил: «Главное, что мы не серые, главное, что мы звучим и нас знают и нам верят». Серьёзные, важные экономические новости писались просто и доступно. Он ценил своего читателя, ему важно было чтобы эти новости читались и понимались людьми. Это фишка КП и он её поддерживал. Своевременная подача и доступность — вот, за что болел Сунгоркин, чтобы сложные важные вещи писались простым языком, а не так, что журналисты занимаются самолюбованием в текстах, как на страницах других российских изданий.

Как хабаровчанин Сунгоркин понимал: Дальний Восток — непростой регион. Когда видел, что кураторы из Москвы начинают предъявлять к нам чрезмерно жёсткие требования, например, по мелочи дёрнуть поздно вечером или ночью, то приказывал не сметь обижать нас, имея в виду разницу во времени. Мы ведь не отключали телефоны. Все могло быть, особенно когда стали развиваться интернет, радио и телевидение КП.

Топтушки и чай с молоком для Сунгоркина 

Когда мы, редакторы из регионов, приезжали в Москву, то участвовали во всех планерках, ежедневных утренних и после обеда. Те, что после обеда, в КП назывались топтушками. На них, когда что-то срочное появлялось, мы обсуждали, как это подать. На топтушках нам накрывали огромный стол с чаем, кофе, печеньем, пирожками и так обсуждали важные вещи. Запомнила, что Владимир Сунгоркин всегда пил чай с молоком. Такой формат планерок был очень приятен людям, особенно тем, кто приезжал в командировки.

О смерти Владимира Николаевича я узнала от бывшей коллеги по издательскому дому «Дважды два» Ирины Ризен. Сейчас она живёт и работает в Хабаровске. Ирина раньше писала большие рекламные тексты в наше амурское приложение КП. Это был конец рабочего дня, я погрузилась в шок. 

Владимир Сунгоркин умер утром 14 сентября в Красноармейском районе Приморского края. Он участвовал в работе Восточного экономического форума во Владивостоке, а потом отправился в экспедицию по сбору материала для книги о великом первопроходце Дальнего Востока Владимире Арсеньеве. Соболезнования семье, близким и коллегам Сунгоркина выразили президент Владимир Путин, губернатор Приморья Олег Кожемяко и глава Якутии Айсен Николаев. 

Возрастная категория материалов: 18+