Александр Домогаров: «Театр — любовь с артистом до гроба, а кино — временная»

Широкий взгляд на юбилей

— Александр Юрьевич, с какими ощущениями встретили юбилей?

— Можно просто скажу? Какие могут быть ощущения, когда в душе тебе — около 30 лет, а по паспорту — 60?! И ты от этого никуда не денешься. Это все равно круглая дата, когда нормальные люди говорят: «Надо же подводить какие‑то итоги!» Но делать этого совершенно не хочется, а хочется думать, что это еще продолжение определенного пути, который человек должен пройти. Да, это какой‑то рубеж, наверное — в смысле, возрастной. Не могу, конечно, сказать, что все впереди. Просто это то время, когда перед тобой открываются другие пространства, новые цели, дороги, еще что‑то новое. Меня раньше часто спрашивали: «Как бы вы сейчас поступили вот в тот конкретный период жизни?» Если меня сейчас вернуть лет на 20 назад, но с теми мозгами, которые есть у меня сейчас, я бы, наверное, не повторял каких‑то ошибок. А ошибки есть у всех. Наверное, что‑то прожил бы по‑другому.

— Как готовились к юбилею, как отмечали?

— У меня — юбилейный год, можно сказать. Раньше мог совмещать по две или три работы одновременно. Сейчас понимаю, что надо хорошо сделать что‑то одно. Например, в апреле у меня был в Кремле спектакль-концерт «Дороги Высоцкого», который мы придумали с Никитой Владимировичем Высоцким. Работать на зал в пять тысяч драматическому артисту, поющему не вокально, — это большое испытание, к этой площадке надо было готовиться основательно. Вместе с нами на сцене был Образцово-показательный оркестр войск национальной гвардии Российской Федерации — 85 музыкантов. Это был месяц плотных репетиций, Никита Владимирович читал стихи отца, было исполнено 18 песен. Я считаю, что это наша творческая победа в этом моем юбилейном году.

И еще в день моего юбилея в Театре Российской армии вышел «Маскарад», это тоже сложный спектакль. А что касается моего личного творческого отчетного вечера — хотел сделать его в июле, но в итоге решил отложить это действо на конец октября. И вот тогда я отчитаюсь перед зрителем: спою, расскажу о своих планах. Примерно такой у меня этот год. Если всё удастся и все эти чаяния будут воплощены в жизнь — я буду счастлив!

Тяжело быть перфекционистом

Александр Домогаров в фильме «Союз спасения»

— Что для вас самое сложное в работе?

— То, что я стал перфекционистом! (Смеется.) Время расставляет какие‑то свои акценты в профессии, и ты начинаешь уже обладать опытом, обладать чем‑то, чему научился за эти годы. Но всегда ты приходишь на репетицию спектакля, берешь пьесу, читаешь и думаешь: «Так, это понятно, это тоже понятно, и это понятно!» Потом ты выходишь на сцену — и становишься первокурсником театрального вуза: у тебя руки не слушаются, у тебя ноги не слушаются, голос не подчиняется, ты не умеешь читать, ты неправильно расставляешь акценты. И чтоб все это привести в состояние органики, нужно колоссальное время!

Сейчас я отдаю себе отчет, что это, ребята, чрезвычайно сложная профессия. И для того чтобы сделать хороший спектакль, надо съесть не один пуд соли и чтобы не одна рубашка намокла от твоих нервов. Тогда и получится что‑то, что может увлечь зрителя, тогда твой энергетический выплеск в зал тебе отдастся. Потому что только энергетикой артист может победить на сцене.

— У вас есть любимые роли в кино, которые вы можете выделить?

— Всегда говорил, что роли — мои дети. Они мной рождены, и я не могу говорить: эти плохие, а эти — хорошие. Я могу сказать, что у меня что‑то не удалось — это моя вина. Я могу найти массу отговорок, чтобы свалить на другого эту ответственность, но не буду этого делать. И знаковые работы в моей биографии — они связаны с людьми. Например, Андреем Сергеевичем Кончаловским и фильмом «Глянец». Для меня это не только фильм, но и работа с великим мэтром российского и мирового кинематографа. Это комплекс знаний, которые артист получает от знакомства. Ты начинаешь впитывать эту культуру, такие работы — подарки судьбы. Я счастливый человек, потому что общался с людьми, которые вершат судьбу искусства. Выше этих людей — только звезды.

— Вы недавно снимались в продолжении «Гардемаринов». Это тот проект, который снимается на протяжении уже многих лет и считается уже классикой советского и российского кинематографа.

— Да, снимался, и там уже назначены даты премьер, но точно по месяцам и числам сейчас не назову. Это будут две полнометражные картины. Одна называется «Мир», а другая — «Война». Я счастливый человек: мне повезло встретиться со Светланой Сергеевной Дружининой и Анатолием Михайловичем Мукасеем. Таких сейчас не делают — таких уже остались единицы, их надо беречь, холить и лелеять. Какое счастье, что помимо того, что ты общаешься с ними как человек, вхож в их семью — ты еще можешь у них сниматься! А это — отдельная страница в биографии. Светлана Сергеевна при всех своих годах обладает такой энергетикой! И рядом с ней — человек, который снимает так красиво, как, наверное, никто! Про фильм ничего не буду говорить — зритель сам всё увидит. Вам судить. А мне просто повезло.

«А давайте попробуем!»

Александр Домогаров и Юлия Пересильд в сериале «Зоннентау»

— Какие фильмы и сериалы, которые вы смотрели в последнее время, произвели на вас впечатление?

— Я посмотрел два сериала: «Актриса» и «Балет». На меня это произвело очень большое впечатление — как на артиста, не как на зрителя. Эта тема мне близка, какие‑то вещи мне очень понятны. Меня поразила режиссерская работа и операторская. Наконец‑то в сериальном движении возник рывок! Что касается фильмов. Из недавних — «Вызов». Был на премьере, куда меня пригласил Первый канал. Совершенно искренне говорю, что создать эту картину — это был подвиг! Это слишком большая проблема: полететь в космос и снять там столько часов материала. У меня это вызвало восторг! Еще посмотрел «Чебурашку» — и получил дикое удовольствие от этого фильма!

— А есть какие‑то роли, которые вы уже не сыграете?

— Гамлета уже не сыграю. Хотя… Не могу ответить на этот вопрос… Вы знаете, может, это не скромно. Но мне кажется, что я достиг уже такого возраста, что сам могу предложить: «Давайте, я это попробую сыграть?» И кто‑то повернется ко мне и скажет: «А давайте попробуем!» Я очень надеюсь на это.

«Не трачу время на роли, которые мне сейчас предлагают»

Александр Домогаров и Никита Высоцкий впервые показали свой спектакль «Дороги Высоцкого» на сцене Кремля

— Вы избирательны к ролям?

— То, что мне предлагается на данный момент, я не вижу смысла тратить свое время на это. Но, может, меня просто так видят режиссеры. Я всегда считал, что театр — это любовь с артистом до гроба, только ногами вперед из него можно уйти. А кино — это любовь временная. Пока ты представляешь из себя какое‑то визуальное лицо, которое сейчас соответствует тому, что популярно на кинонебосклоне, — то тебя используют. А если ты вылетишь из этого образа — то всё, ты не нужен. Здесь не смотрят на твой опыт — ты просто должен подходить визуально. Ну и важно понимать: хочешь ли ты убить год на плохой материал и заработать денег и в душе у себя ничего не оставить? Либо ты будешь сниматься в не очень большой роли графа Милорадовича (фильм «Союз спасения». — Прим. авт.), но получить от этого гораздо большее эстетическое и внутреннее удовлетворение, чем от заглавной роли в другом месте.

«Сын иногда дает мне советы»

С сыном Александром на премьере его фильма «Пальма»

— Ваш сын Александр Домогаров-младший не так давно стал режиссером фильма «Пальма». Кинолента очень интересная и имела успех в прокате. Вы следите за работами сына?

— Конечно, слежу, и конечно, я переживаю. Но он взрослый парень — иногда он уже мне дает советы. Другое дело, слушаю я их или нет. Мы с ним в совершенно разных профессиях сейчас. В чем‑то он меня не понимает, в чем‑то — я его. Он мне говорит: «Папа, ты рассуждаешь с точки зрения артиста!» (Смеется.) Если серьезно, то я рад: он снял очень добротную работу. Но я тысячу раз говорил, что взлететь, господа, не сложно — удержаться тяжело. Если он выдержит как человек, сможет пройти огонь, воду и медные трубы — то, как его папа, я буду рад.

Фото Вадима Тараканова и из архивов пресс-служб

Возрастная категория материалов: 18+