Амурский ветеран Афганской войны рисует портреты героев СВО и дарит родным погибших воинов

Фото из личного архива

Алма-атинский кентавр 

Из более чем тридцати ребят, мечтающих поступить в пограничное военное училище, в тот год, в 1965-м, со всей Амурской области отобрали всего шесть человек. В их числе был уроженец села Васильевка Белогорского района Геннадий Максимов.

— Первый курс мы проходили в Багратионовске Калининградской области на границе с Польшей, — вспоминает Геннадий Алексеевич. — Раньше на этой базе дислоцировалось немецкое военное училище войск «СС».  После войны сохранились здания и плац. Интересно было, всё не так, как у нас: например, в коридорах ниши для оружия. Потом нас разделили: первый дивизион направили в Москву, а я со вторым дивизионом продолжил учебу в Алма-Атинском высшем погранучилище КГБ СССР. Среди пограничников оно считалось своего рода знаком качества.

Курсанты увидели всё — и песок, и горы, и равнины. Не только увидели, но протопали своими ногами. Причем бегом! В училище была и кавалерийская подготовка, и горная, альпинистская. Не зря выпускников ААВПУ называли «алма-атинские кентавры» — за высокую выносливость. Она потом сгодилась и при охране дальневосточных рубежей, и на таджикско-афганской границе.

Граница в усиленном режиме

Фото: Алексей Сухушин

— На четвертом курсе нас готовили особенно усиленно. В то время в Китае началась «культурная революция», возникли территориальные претензии к Советскому Союзу, обострились отношения на границе, — пояснил ветеран погранвойск. —  Пиком противостояния стал конфликт на острове Даманском в 1969-м. Обычно выпуск из училища был в июне, а в тот год нас выпустили 23 февраля. Я приехал домой в отпуск, 2 марта отмечаю свой день рождения, и тут сообщение — бой на острове Даманском! Но меня из отпуска не отозвали: получил назначение на заставу Кукелево Биробиджанского погранотряда.

Уроки Даманского даром не прошли. Стали укреплять войска Восточного погранокруга: вырос парк бронированной техники, увеличили число бортов погранавиации. Заставы перешли на режим усиленной охраны границы. В казармах вывешивали стенды с командами на китайском языке (естественно — в русской транскрипции). Пограничники должны были их заучивать наизусть.

— На каждой заставе появилось по два БТР и БМП, по два «Аиста» — это малые катера.  Для защиты территорий при погранотрядах стали создавать мотоманевренные группы. Мы три года жили в палатках на острове Тарабаровском под Хабаровском, где проходили специальную подготовку. За десять лет я поменял не одну заставу.  И был уже в должности начальника штаба мотоманевренной группы (ММГ), когда начались события в Афганистане, туда вошла наша 40-я армия. Нам тоже поступил приказ. Сначала отправили эшелоны с боевой техникой — бронетранспортеры, боевые машины пехоты, бензовозы, бульдозеры… А 15 февраля 1983 года нас, 150 человек, погрузили в самолет в Хабаровске. Восемь часов лета — и мы были в Душанбе, — вспоминает Геннадий Максимов.

«Прикрывали границу с афганской стороны»

Фото из личного архива

Сформированную на Дальнем Востоке третью мотоманевренную группу сначала отправили в Среднюю Азию, а оттуда вертолетами перебросили в Афганистан. На границе с Таджикистаном душманы постоянно совершали набеги и диверсии: минировали дороги, советские погранзаставы, нападали на местных жителей. Поэтому 100-километровую полосу вдоль советско-афганской границы отдали под охрану мотоманевренных групп.

— Мы относились к Пянджскому погранотряду, но спецоперации проводили в глубине Афганистана за рекой Пяндж. Прикрывали границу с той стороны, чтобы не допустить вооруженные бандформирования, — пояснил майор в отставке. — Километров в десяти от границы стоял мост: оттуда мы действовали — «улетали» на боевые задания. Название «Летучий голландец» появилось неслучайно. Мы постоянно перемещались. Маневренность, умение быстро реагировать, боевая слаженность — это отличало наше подразделение.

Моджахеды загнали колонну в «мешок»

В августе 1983-го возглавляемая майором Максимовым группа попала под сильный минометный обстрел душманов. Тогда группа смогла не только отбиться, но еще и 49 бандитов уничтожила, а 32 душмана получили ранения. Но везло не всегда. Геннадий Алексеевич вспомнил, как через полгода службы ему дали отпуск. Проведал родных, вернулся обратно, а на точку свою попасть не смог — в это время началась совместная боевая операция.  

— Меня выгрузили с вертолета на соседнюю точку.  Оттуда как раз восемь бронетранспортеров выдвигались на марш в нашу сторону. Я, как старший офицер, возглавил группу. Взяли с собой миномет, СПГ, выехали по маршруту, но в пути нарвались на засаду, — рассказал подробности ветеран-пограничник. — С одной стороны арык, за которым из «зелёнки» духи по нам стреляют, а с другой стороны — сплошная стена метра три высотой с маленькими окошками, откуда бьют из гранатометов. Нам еще повезло, что душманы рано открыли огонь. Из восьми бронетранспортеров четыре подбили, остальные смогли дать задний ход. Один боец погиб, двадцать раненых. А если бы мы дальше продвинулись и полностью заехали в этот «мешок», то все бы погибли.

Пытаясь сбить «духов» с толку, чтобы им прицеливаться было труднее, БТР двигались вперед — назад. Вызвали на подмогу вертолеты. Они были наготове — прилетели быстро. Пока с неба прикрывали огнем, бойцы ремонтировали «раненую» технику. «Вертушки» отработали и улетели за снарядами — сами отстреливаются. И так продолжалось несколько раз. В итоге две машины взяли на буксир, остальные своим ходом вернулись обратно на точку.

Геннадий Максимов с супругой. Фото из личного архива

Домой в Союз отправился груз 200

Из 30 офицеров и прапорщиков, служивших на тот момент в подразделении, лишь трое не получили ранений или контузий. Майор Максимов попал в число этих счастливчиков.

— У некоторых было по два ранения или контузии. Я потерял шесть боевых товарищей, в том числе своего друга. В тот день зачищали кишлак, — Геннадий Максимович рассказал о последних минутах жизни капитана Александра Андрианова, с которым вместе служили на дальневосточной заставе. — Рядом с кишлаком было поле. После боя Саша слез с БТР и пошел с бойцом оружие собирать. Идут смотрят, вдруг буквально метрах в шести из пшеницы встает басмач и в упор по Саше — очередь из карабина. Практически в упор. Бронежилет пулями пробило, он получил множественные ранения в живот. Боец подстрелил басмача, но Сашу спасти не удалось. Вертолет прилетел, погрузили, а в пути он скончался. Домой в Союз мы отправили груз 200.

«Каждому поколению достается своя война»

Фото: Алексей Сухушин

Одна комната у Геннадия Максимова — его рабочий кабинет, где он занимается творчеством. На мольберте черно-белый эскиз — сейчас Максимов работает над портретом бывшего сослуживца, военного летчика. Здесь же хранится военная форма, боевые награды, фотографии и памятные сувениры, которые майор в отставке привозит из разных городов России, где раз в три-пять лет встречаются бойцы легендарного подразделения «Летучий голландец».

Фото: Алексей Сухушин

— Это штык-нож к афганской винтовке 1913 года. Он был длинный, я его обрезал и привез с собой на память, — амурчанин снял со стены оригинальную подставку для холодного оружия, сделанную своим руками. — Второй нож — подарок Ростовского управления ФСБ РФ. Видите, на нем выгравирована надпись: «Служим России, верим в нее. Летучий голландец». Это память о встрече ветеранов нашего подразделения в Ростове-на-Дону. У меня в «Одноклассниках» более сотни сослуживцев из третьей ММГ.  У нас есть общий чат, где поддерживаем связь. Есть и свой знак «Летучих голландцев». Это я его придумал. Ветераны одобрили, а изготовили его на одном из заводов в Челябинске. 

Фото: Алексей Сухушин

Возрастная категория материалов: 18+