История амурского Союза «Афганцев» началась с монумента воинам-интернационалистам

«Нам никто не сказал — нет!»

— Никто не думал, что когда‑нибудь мы станем проводить всероссийские музыкальные марафоны, менять законодательство, нас будут ждать в самых горячих точках планеты. Сначала мы просто хотели поставить памятник, — вспоминает заместитель председателя Амурского регионального отделения РСВА Ольга Павлова. — Если говорить о предыстории, то всё началось в 1987 году. Я училась на историческом факультете БГПУ, когда пришло сообщение о гибели нашего студента Саши Сливко. Эта новость всех потрясла, в те годы у многих розовые очки стали спадать. В газетах и по телевизору рассказывали, как наши солдаты принимают в пионеры афганских детей, сажают деревья и закладывают парки Дружбы в Кабуле. Это была красивая картинка, которая не имела общего с действительностью. Люди уже понимали, что наши ребята воюют и делают это так, что за них не стыдно.

В конце 80‑х общество уже начало «просыпаться», и однажды в центральной «Комсомолке» появилась статья. Авторы призывали перечислять деньги на памятник воинам-интернационалистам в Москве.

— Я однокурсникам предложила — давайте соберем деньги и перечислим. Ребята «загорелись», но заявили — памятник надо ставить в Благовещенске. Я была на грани паники. Никто из нас никогда такой работой не занимался. Нужны деньги, место, согласования, разрешения… Мы же не специалисты, не эксперты, кроме желания у нас не было ничего, — продолжает Ольга Павлова. — Мы написали обращение в горком комсомола, и скоро подключились все: первый секретарь горкома партии Леонид Васильевич Шарин взял дело на личный контроль. Мэром был Юрий Гаврилович Ляшко, который тоже не остался в стороне. Мы не встретили ни одного препятствия, нам никто не сказал — нет!

«Солдаты три рубля отдавали на памятник, два оставляли себе»

Так, 2 апреля 1988 года было создано объединение «Интернационалист», с одной целью — построить памятник. Инициативная группа посещала воинские части, учебные заведения, исправительные колонии… и везде находила поддержку. Солдаты-срочники из своего скромного пятирублевого жалованья отдавали на памятник три рубля, а два оставляли себе.

Городские власти выделили под строительство сразу несколько участков — на выбор. Пришлось проводить народное голосование. Рисовали от руки большие плакаты, на каждом — кармашек для записок, простой карандаш. Размещали их в кинотеатрах и других общественных местах. Люди оставляли свои пожелания, в итоге выбор пал на сквер у Дома молодежи.

В гостях у афганцев — Александр Розенбаум и «главный офицер Советского Союза» Василий Лановой. Фото: Архив «Союза»

В 1988 году с гастролями в Благовещенск приехал Александр Розенбаум. Так получилось, что именно в этот день на месте будущего памятника был заложен символичный камень. Артист, недолго думая, взял гитару и прямо на месте событий начал петь. Услышав «Черный тюльпан» и «Караван», люди потянулись со всех сторон.

— К нашей работе начали подключаться родственники погибших ребят, солдаты и офицеры, которые возвращались из Афганистана. Мы сами не заметили, как стали погружаться в их проблемы: кому‑то домашний телефон поставить, другому — место в садике для ребенка… Это были совершенно бытовые вопросы, которые решались попутно, в частном порядке, но со временем они стали частью нашей повседневной работы. Отмахнуться от просьб людей, которым ставим памятник, мы уже не могли, — добавляет заместитель председателя Амурского отделения РСВА и СВО.

Когда собранные народом деньги в одночасье обесценились из‑за «павловской реформы», ни у кого даже мысли не возникло махнуть рукой и разойтись. Тогда же в Москве был создан Российский Союз ветеранов Афганистана и стал вопрос о создании региональных отделений. В Амурской области не пришлось ничего создавать заново. Здесь была готовая команда.

Бригада «Афганца»

Вернуться к идее с памятником удалось с приходом в организацию Валерия Вощевоза. Правда, заниматься общественной работой он никогда не планировал. В 1987 году он командовал батальоном в Афганистане. Вернувшись в Союз, окончил военную академию и получил распределение на кафедру тактики в ДВОКУ.

— Я работал преподавателем, а по ночам разгружал баржи и загружал вагоны. Зарплаты не платили, но семью требовалось чем‑то кормить. Поэтому сколотил бригаду, в которой, помимо меня, три крепких курсанта-морпеха. Мы вчетвером загружали вагон сахаром за 2,5 часа — 1200 мешков, под крышу. В конкурирующих бригадах работали студенты, в каждой команде по 12 человек, но за нами они угнаться не могли, — вспоминает Валерий Васильевич. — Естественно, о нашей бригаде стали распространяться слухи, про нас так и говорили — бригада «Афганца». Как‑то раз подошли другие ребята-афганцы, которые занимались коммерцией, попросили помощи. Постепенно я влился в работу Амурского отделения РСВА. Даже занимал там должность зама по экономике.

В те годы все общественные организации занимались коммерческой деятельностью. Других источников доходов не существовало. Ветераны-афганцы чем только не торговали — сахаром, китайскими одеялами, строительными материалами, даже — водкой. Такие меры были вынужденными.

— Второй раз деньги на памятник мы заработали уже сами, а часть строительных материалов приобретали методом бартера. Время было такое — всё менялось на всё, — признается Валерий Васильевич.

Волокита за три дня

Первым председателем организации был Андрей Кукушкин. Человек редкой души, очень добрый и человечный, его до сих пор вспоминают добрым словом. Однако работать на полную катушку ему помешали проблемы со здоровьем — сказывалось тяжелое ранение. В 1993 году стал вопрос о назначении нового руководителя.

— На отчетно-выборном собрании я прямо заявил: «Если изберете меня, то через год памятник будет стоять», — вспоминает Валерий Васильевич. — Зара Васильевна Сливко, наша главная солдатская мама, спросила: «Валера, как же ты справишься?! Там одних согласований надо больше 20. У тебя только на бумажную волокиту не один год уйдет». Я всё решил за три дня. Заходил в кабинет к руководителю какого‑нибудь ведомства, планерка там или не планерка — не важно, разворачивал перед ним лист согласований, указывал пальцем и говорил: «Здесь печать, а здесь — подпись… Печать и подпись…» Они видели мои награды, понимали, что не уйду. За три дня я буром прошел все инстанции. Через год памятник стоял.

Сегодня у памятника воинам-интернационалистам собираются ветераны всех поколений. Его одинаково считают своим «афганцы», «даманцы», «балканцы», «чеченцы», «сирийцы», участники югоосетинских событий и СВО. Региональное отделение Амурского РСВА и СВО расширяется с каждой горячей точкой, где участвуют россияне.

Увы, но потери тоже есть. Уходит старшее поколение, замечательные люди — это Андрей Кукушкин — самый первый председатель регионального отделения «Союза», Геннадий Максимов — ветеран и художник, а также многих других достойных и уважаемых.

Нет уже главной афганской мамы — Зары Васильевны Сливко. Это она начинала работу с родственниками погибших, с ветеранами. Неравнодушный человек, который, потеряв сына, не опустила руки, не сломилась и в самые сложные моменты взяла на себя заботу о большом количестве людей.

Носки для солдата

За эти десятилетия изменились масштабы задач, которые стоят перед «Союзом», так по привычке продолжают именовать Амурское региональное отделение РСВА и СВО. Из наиболее заметных проектов, которые удалось реализовать, — программы улучшения жилищных условий для ветеранов и бесплатного проезда в санатории Крыма. Обе программы реализуются за счет областного бюджета. Такого больше нет нигде на Дальнем Востоке, но и останавливаться на достигнутом пока рано.

Например, улучшить жилищные условия за 16 лет смогли порядка 300 ветеранов — этого мало, как и размеров субсидии. Выделяемых денег хватает лишь на покупку 18 квадратных метров жилья. Поэтому есть над чем еще поработать.

Волонтерская и гуманитарная деятельность: здесь «Союз» считается первопроходцем. Помогать фронту амурские ветераны-афганцы начали еще в 1995 году. Полыхала 

война на Кавказе, экономика страны оставляла желать лучшего, как и обеспечение военнослужащих. Не хватало самого элементарного, поэтому из Благовещенска доставлялись посылки с зубной пастой, носками, теплым бельем.

Суверенитет в каждой посылке

Амурских втееранов знают на Донбассе. Фото: Архив «Союза»

Сегодня идёт СВО — теперь в зону боевых действий идут уже дроны, тепловизоры, медикаменты.

Екатерина Павлова — заместитель АРО РСВА и СВО по связям с общественностью. С началом СВО возглавила волонтерское направление. Особенно напряженными для волонтеров выдались 2022–2024 годы, которые она с соратниками «провела по уши в коробках».

Фото: Архив «Союза»

— Сегодня логистика уже отлажена, есть поддержка правительства Амурской области, Народного фронта, что‑то ребята захватывают, когда возвращаются из отпусков. В самом начале мы всё таскали сами. Я привозила груз на Донбасс, Валерий Васильевич встречал и разносил по подразделениям — лично в руки, — добавляет девушка. — Мне, как человеку идейному, ничего не страшно. Когда растешь на достойных примерах, ко многому готов с детства. Что касается «Союза», то волонтерская работа — это всегда большие объемы, и как раз здесь проявляется сила организации. Объявляется клич, и мы в пять пар рук за 40 минут всё расфасовали, упаковали, в грузовик загрузили и отправили на самолет. В каждой посылке — частичка суверенитета моей страны. Мы не просто волонтеры-добровольцы. Мы люди, которые защищают суверенитет своего государства.

Вадим Гимазетдинов — участник боевых действий на Северном Кавказе. С Донбассом познакомился еще в 2014‑м, а спустя несколько лет с крыльца «Союза» вызвал такси и уехал в аэропорт — на СВО. Сегодня активно работает с молодежью — школьниками и студентами, в качестве профессионального инструктора обучает действующих военнослужащих, добровольцев и мобилизованных.

Фото: «Амурская правда»

— Почему я занимаюсь в «Союзе» патриотической работой? Давайте вспомним парад интервентов во Владивостоке и трагедию села Ивановка, которую спалили японцы. Я не хочу, чтобы подобное повторилось. Опять же мои прадеды в годы Великой Отечественной пропали без вести под Луганском. Спустя 80 лет я сам оказался на луганском направлении и встретился с тем же врагом, — говорит Вадим.

«Народная дипломатия» — глаза в глаза

Помимо Донбасса, ветеранов союза хорошо помнят и знают в Афганистане и Сирии. Там и поддержка военнослужащих, и организация выездных концертов, и «народная дипломатия». Фото: Архив «Союза»

Помимо Донбасса, амурских ветеранов хорошо помнят и знают в Афганистане и Сирии. Там и поддержка военнослужащих, и организация выездных концертов, и «народная дипломатия». В том же Афганистане члены «Союза» встречались с бывшими полевыми командирами, общались глаза в глаза. В итоге нашли общий язык, простили многие обиды. Такая работа дает гораздо больше эффекта, чем официальные контакты на государственном уровне.

По словам людей, которые работают в «Союзе», здесь можно реализовать любой проект — творческий, патриотический, исторический, волонтерский… Какая бы безумная идея тебя ни посетила, в Союзе ты найдешь поддержку и сможешь себя проявить.

— К нам часто приходят люди не для того, чтобы получить, а чтобы дать, поделиться. В эту дверь заходит человек — бизнесмен, у которого в жизни всё состоялось, и он прямо говорит: кому я могу помочь? — подчеркивает Ольга Павлова. — Но прежде всего — это, конечно, моральная поддержка наших ребят. Я видела двадцатилетних «афганцев», видела «чеченцев»… Видела их проблемы, их боль. Потом были Южная Осетия, Сирия… Сейчас — СВО. И я каждую категорию ветеранов могу идентифицировать. Вы не представляете, насколько они разные и требуют разного подхода. И всё же «афганцы» для меня — это цементирующий фундамент, на котором выстраивается вся эта силища, всё это здание. Афганцы не были приняты нашим обществом, они были преданы. И тем не менее смогли расправить плечи и заставить себя услышать.

Памятник, с которого всё началось, тоже меняется. В 2011 году рядом с ним были установлены две мемориальных стены с именами погибших амурчан. Теперь среди них не только «афганцы». Скорбный список начинается с Даманского и охватывает все горячие точки вплоть до событий в Грузии. Инициатор создания мемориала ветеран Афганской войны Андраник Газалян. Он же выделил большую часть средств на строительство мемориала.

— «Союз» для меня — это встреча в верхах. Здесь очень важные для меня люди, близкие по духу, которые всегда поймут и поддержат, здесь атмосфера, которую не встретишь на улице. Поэтому бываю почти каждый день: здесь каждого человека встречают так, словно он близкий родственник. Мы и есть большая семья, — отмечает Андраник. — Какие у нас планы на будущее? Хотим построить еще один мемориал — он будет посвящен памяти амурчан, отдавших жизни на СВО.

Позывной Афган: союз носит имя погибшего Славы Вощевоза

Сегодня организация носит имя погибшего год назад гвардии лейтенанта Вячеслава Вощевоза — сына Валерия Васильевича. В «Союзе» у его портрета каждый день горит свеча. Славку, как его здесь зовут, можно смело назвать сыном полка — он практически вырос в «Союзе», рассказывает отец героя.

— Он еще был ребенком, выступал на соревнованиях по плаванию за команду «Союза». Став постарше, никогда не отказывал в помощи, брался за любое дело. Будучи подростком, ездил со мной в Афганистан в рамках «Народной дипломатии», а когда засобирался на СВО, выбрал себе позывной Афган. Ему всё это было очень близко. Не буду скрывать — от его решения я был не в восторге. Я сам неоднократно бывал на Донбассе с гуманитарной миссией. Возил туда собранные нашими ребятами грузы, посылки. Ходил по окопам с блокнотом и приставал к нашим штурмовикам, интересовался — кто в чем нуждается. Я неделями жил на передовой в тех самых блиндажах и подпрыгивал от каждого разрыва снаряда.

Мы встречались с сыном на переднем крае, даже окоп вместе копали. Его беспокоило только одно. Он был футбольным фанатом и очень хотел перевестись к своим единомышленникам — в бригаду «Эспаньола». И в нашу последнюю встречу он подошел и дал понять, что хочет поговорить на эту тему. Хотел попросить помощи в переводе. Однако время было ограничено, и мы решили отложить разговор. Поговорить мы так и не успели…

Возрастная категория материалов: 18+