Александр Ярошенко

Самая строгая мера

В минувшем ноябре следователи возбудили уголовное дело в отношении известного в Приамурье врача и бизнесмена Евгения Пушкарева. Он дал взятку в сумме 50 тысяч рублей начальнику одного из отделов регионального минздрава. Благовещенский городской суд оправил его под домашний арест, прокуратура не согласилась с этим решением и обжаловала его в Амурском областном суде.

Областной суд отправил 65-летнего Пушкарева в камеру СИЗО. Фемида применила к нему самую строгую меру пресечения, которую только предусматривает закон.

Меньше всего хочу пытаться оправдать Пушкарева. Взятку давать — преступление. Тут сомнений нет. Сам Евгений Владимирович не отказывается от содеянного, не сочиняет оправдательные легенды, не увиливает. Признается: виноват.

Хочется посмотреть на эту драму с другой оптики: социальной, человеческой, так сказать. Что выиграло общество (мы с вами) от того, что Пушкарева держат под стражей?

Евгений Пушкарев на протяжении долгих лет был директором Амурского медицинского колледжа, при нем учреждение стало одним из лучших на Дальнем Востоке. Об этом знают все: друзья и недруги. Пушкарева в камеру, а в директорский кабинет сразу посадили другого человека. Не секрет, что Евгений Пушкарев неразделим с медицинским бизнесом. Медицинские центры, созданные им, социально значимы, там лечат людей. Детей и взрослых. Не помню громких нареканий на его медицинский бизнес.

Больше всего резанула в этой неприглядности избирательность самой строгой «меры пресечения» — помещение человека в СИЗО.

Евгений Владимирович — любитель и знаток живописи, вдохнул вторую жизнь в хиревший областной Дом художника, сделав его современной и популярной в городе арт-площадкой. Там теперь постоянно проходят художественные выставки, творческие вечера, спектакли и концерты.

Пушкарев за взятку в 50 тысяч рублей больше трех месяцев томится в тюремной камере. Все созданные им объекты бизнеса, социально важного бизнеса, стали работать лучше? Глубоко сомневаюсь.

Согласно букве закона, совершенное им преступление относится к категории «средней тяжести». Сумма взятки — 50 тысяч — согласитесь, смешная. Для нашего циничного времени даже смехотворная.

Закон позволяет не лишать человека свободы за подобное правонарушение. Домашний арест, например, что суд первой инстанции и применил к нему — сегодняшние технические средства в полной мере позволяют отслеживать местоположение человека и его связь с внешним миром.

Адвокат Пушкарева в недавнем интервью сказал, что взятку давал не только его подзащитный, замешаны в этой, вероятно, не вчера сложившийся схеме, и другие руководители медицинского бизнеса. Но они не в СИЗО, а на свободе. Согласитесь, странный и несправедливый подход.

Сторона обвинения в таких случаях стандартно говорит: «Он может сбежать, может вмешаться в ход расследования…»

Думаете, так просто сбежать? Главное — куда и зачем? Все равно найдут и накажут. И накажут на порядок суровее. Сбегать из-за взятки в 50 тысяч рублей — по меньшей мере смешно. Если серьезно — глупо в высшей степени.

Согласно букве закона, совершенное им преступление относится к категории «средней тяжести». И закон позволяет не лишать человека свободы за подобное правонарушение, а отправить, например, под домашний арест.

Закрывать в тюремную камеру 65-летнего человека с «букетом» хронических болезней — это серьезное наказание и испытание. Если следовать житейской логике (а закон должен вытекать именно из речки жизни), сажать в камеру в таком случае — это наказание. Никакая не мера пресечения, а именно наказание. Взятку-то давал не один Пушкарев, но в СИЗО он сидит один. Ну, по меньшей мере, нечестно и несправедливо.

Ну остались без хозяина (хорошего хозяина!) на несколько месяцев один из лучших в регионе колледжей, медицинские центры, галерея. Кто от этого выиграл? Люди, общество, страна? Сомневаюсь. Глубоко сомневаюсь.

***