Жители этой российской окраины решительно принялись за восстановление порушенного хозяйства, нормальной жизни, укрепление новой власти. Постепенно наводился порядок на пока еще неспокойной границе. На первых порах ее прикрывала негустая цепочка дозоров, застав, отрядов. Покончили с одной войной, но продолжалась другая. Активные лидеры белого движения, не по своей воле оказавшиеся за пределами России, уверенно считали, что складывающаяся обстановка фактического примирения сторон скорее всего явление временное, а потому не скрывали, что их пребывание в Маньчжурии необходимо лишь для основательного отдыха, чтобы потом собраться с силами, найти надежных союзников и в подходящий момент снова выступить против Советов. Пользуясь фактическим содействием китайских властей в лице правителя Маньчжурии маршала Чжан Цзолина, они сохранили отступившие туда отдельные части белых войск, хотя и заметно поредевшие, но закаленные в боях, расположив их в непосредственной близости от берегов пограничных рек.

Противостояние

Не довольствуясь тем, что удалось сохранить и увести в Маньчжурию, они по обе стороны границы развернули работу по созданию новых боевых отрядов, в основном из числа бывших офицеров, оставшихся без всяких средств к существованию, недовольных новой властью представителей казачества и местных крестьян, хорошо знавших приграничные районы, а также из элементов с преступным прошлым, которые сознательно готовы были заниматься бандитизмом. Последние шли в формируемые отряды с определенной целью — пограбить на советской стороне, зная, что за такие дела китайские власти не будут их преследовать. Координирующим центром планировавшегося широкомасштабного вооруженного выступления против Советов в Приамурье стала сахалянская военная группировка генерала Сычева, бывшего атамана Амурского казачьего войска. В своих радикальных планах против большевистской России в этом краю лидеры белого движения были не одиноки. Здесь в первую очередь следует назвать правителя Маньчжурии Чжан Цзолина, который еще в стародавние времена пользовался симпатией и поддержкой японских военных и правительственных кругов. И не за «так» в войне 1904 — 1905 годов он принимал участие на стороне Японии, проводя по заданию ее командования подрывную работу в тылу российских войск. В 1918 году центральным правительством Китая Чжан был назначен генерал-инспектором трех северо-восточных провинций страны. В то время был подписан японо-китайский договор о военной кооперации против Советской России, по которому китайские войска участвовали в интервенции на Дальнем Востоке. Но в 1922 году, в ходе междоусобной борьбы в самом Китае, Чжан, потерпев поражение от войск центрального правительства, отступил в Маньчжурию, где провозгласил декларацию о независимости северо-восточных провинций (Маньчжурия) со столицей в Мукдене (ныне Шэньян).

Одни готовились основательно к решающему походу против Советов, другие, более нетерпеливые, уже пробовали свои силы в дерзких налетах на российские приграничные села, железнодорожные станции и т. п., попутно выясняя силы и способности новых властей в защите своих рубежей. Впереди еще были «штурмовые ночи Спасска», а уже в апреле 1922 года вооруженные отряды Дугасова и Сухова общей численностью около ста штыков напали на станцию Могоча Читинской области, где сожгли железнодорожный мост, разрушили здание станции, телеграф, ограбили кассу, убили одиннадцать местных жителей. Мартовской ночью 1922 года через кордон прорвались около 200 человек отряда офицера Телина, обозначая свой путь кровавыми оргиями, грабежами. Отряд был перехвачен войсками и пограничниками ДВР только возле станции Архара, там он и закончил свое бандитское существование. В июне та же участь постигла и весь отряд в составе 150 человек колчаковского офицера Новикова в районе станции Завитая.

Борьба идеологий

Укреплявшаяся на российском Дальнем Востоке новая власть, конечно, не тешила себя надеждой не только на вечное, но и даже на сравнительно продолжительное замирение со вчерашними боевыми противниками, окопавшимися за кордоном. Но если до этого большевики активно проводили против них наступательные операции, то теперь им приходилось защищать все то, чего удалось добиться за последние годы. Главное для советской власти сейчас — создать надежный заслон на ближних подступах к дальневосточным рубежам, чтобы не просмотреть реально надвигающуюся опасность, предупредить Москву о вполне возможном начале нового вторжения на и без того обескровленную землю, а еще лучше — своевременным вмешательством не допустить, сорвать его. Для разрешения этих и подобных проблем уже тогда требовались люди с сильным характером, честные, крепкие в дружбе и очень преданные идеалам новой России. Работники разведотделов Народно-революционной армии и Госполитохраны Дальневосточной республики, 19-го корпуса 5-й армии России, бойцы-разведчики партизанских отрядов с незамысловатыми легендами, используя создавшуюся в стане противника обстановку неразберихи, в потоке отступающих остатков армейских подразделений разнородных генералов и чиновничьей верхушки бывших правителей на территории России уходили в Маньчжурию. Для большинства из них это был незнакомый край со своими условиями и образом жизни, быта. Наряду с другими проблемами им приходилось свою личную жизнь «обустраивать» с учетом того, что, например, большинство китайцев того времени, особенно сельские жители, не знали обыкновенного мыла, бани, не умели читать и писать. Китайцы почти не употребляли молока, мяса, не пекли обычного для нас хлеба. Надо было учитывать и то, что там велись почти непрерывные междоусобные войны, имели место невероятная по масштабам продажность китайского чиновничества, разнузданность военщины, жестокость правосудия. Ко всему этому нужно было быть готовым, в сжатые сроки изучить особенности обстановки, а когда потребуется для дела, по-умному использовать их.

Продолжение следует.

Возрастная категория материалов: 18+