Андрей Черкасов и Алексей Беляков: «Приамурье —  уникальный регион для археолога». Иван БелозеровАндрей Черкасов и Алексей Беляков: «Приамурье — уникальный регион для археолога». Иван Белозеров

АЗАРТ ПРИХОДИТ ВО ВРЕМЯ ПОИСКА

— Где в России учат на археологов?

Алексей Беляков:

— До недавнего времени в БГПУ у историков была специальность «археология», но несколько лет назад ее сократили. Я сам учился в АмГУ на религиоведа, защитил диссертацию по философии. Но так сложилась жизнь, что с 2007 года я работаю археологом. С первого курса у студентов-религиоведов есть археологическая практика на различных памятниках — через раскопки пришел. Понравилось.

Андрей Черкасов:

— На археолога учат прежде всего в экспедиции. Никакие учебники, курсы и лекции не заменят практического опыта работы на раскопе, когда ты своими руками, кисточкой работаешь с памятником, зачищаешь слои. Есть очень много хороших археологов, которые не имеют специального образования. Теоретические знания дают в БГПУ и АмГУ. Кроме того, в России есть несколько мест, где готовят профессиональных археологов — университеты в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже, Новосибирске. Но если есть большая мечта, то можно обратиться в Центр по сохранению историко-культурного наследия Амурской области и получить билет в археологию, причем на практическом опыте.

— А чем занимается «копатель древностей», клады в основном ищет, наверное?

Андрей Черкасов:

— Клады — первое, на что клюют молодые археологи и обычные люди. Стандартная ситуация на раскопе, когда приходят местные и интересуются: «Вы золото уже нашли?». Хотя, безусловно, эффект открытия есть. Моя первая экспедиция была в Крыму, копали древнегреческий город. Ты попадаешь в древнюю комнату, находишь целый древнегреческий сосуд — азарт, радость открытия просыпаются. Каждый мастер клеймил свой сосуд рисунком, и я нашел часть клейма — половинку птички. У меня сразу появился азарт найти вторую половинку. И я нашел!

Алексей Беляков:

— Не знаю, как описать ту радугу переживаний, когда человек попадает в лагерь археологов. Это и сам раскоп, и досуг, и то, что происходит после раскопок. Опять же работа с материалом, когда ты понимаешь, что нашел.

БОГАТЫЙ, НО НЕИЗУЧЕННЫЙ РЕГИОН

— Какие археологические богатства можно выкопать из амурской земли?

Алексей Беляков:

— Самые разные. Начиная с эпохи неолита и заканчивая развитым Средневековьем 16—17-го веков. На протяжении всего времени здесь жили люди, развивались и гибли разные культуры, разные цивилизации. Вместе с тем археологические памятники в Приамурье мало изучены. Детальное изучение амурской археологии начинается лишь с 50-х годов прошлого века — с экспедиций Окладникова, Деревянко. Без тени сомнения можно сказать, что Дальний Восток — один из богатейших регионов России относительно археологического наследия. Очень много памятников, в том числе неизученных.

Андрей Черкасов:

— Амур, Приамурье — очаг древнего земледелия. Вообще Дальний Восток в широком понимании, куда входят Япония и Китай, — это родина самой древней керамики в мире, а также древний центр мирового земледелия. Поэтому исследования памятников эпохи неолита очень важны. Здесь многое не исследовано.

Еще один значимый факт — именно с Амурской области начинается приход русских на Амур. Амур привлекал русских прежде всего земледелием. Здесь, в отличие от Сибири, можно было выращивать хлеб. А еще искали драгметаллы. Русские пришли, а потом в силу обстоятельств ушли с Амура на 150 лет. Я считаю, что это было очень большой ошибкой нашего государства. Если бы не ушли, а продолжили освоение, история России пошла бы иначе. Столицу из Москвы сюда, может, и не перенесли бы, но, по крайней мере, не было бы такого сильного перекоса между европейской частью и Дальним Востоком.

УГРОЗА — ЧЕРНЫЕ АРХЕОЛОГИ

— Что сегодня угрожает историческому достоянию Приамурья?

Алексей Беляков:

— Прежде всего сам человек. Памятники разрушаются из-за земледелия, выпаса скота, активного строительства. Застройщик перед началом строительства должен обратиться к нам, чтобы мы обследовали площадку для строительства, но так делают далеко не все. Мы сами уничтожаем то драгоценное наследие, что имеем. Памятники также могут разрушаться в силу естественных причин: эрозии почвы, действия воды.

Одна из самых серьезных опасностей — черные археологи. Многие ценят, любят и уважают историю, но желают заниматься ею самостоятельно. Это любители древности, которые производят раскопки самовольно, без официального разрешения. В интернете без проблем можно найти сайты черных археологов, там идет торговля артефактами с Дальнего Востока, в том числе и Амурской области.

Андрей Черкасов:

— Вещи порой находят настолько уникальные, что их продают за тысячи долларов на мировых аукционах. Они утрачены для науки, то есть украдены у народа, у страны. Это целый бизнес, который сейчас активно развивается. Во Владимировке черные археологи практически полностью разрушили археологический памятник развитого Средневековья, где находили в том числе и золотые украшения.

В ПЛАНАХ АТЛАНТИДА

— Ребята, что мечтаете откопать?

Алексей Беляков:

— Мы хотим, чтобы все запланированные археологические работы продолжались.

Андрей Черкасов:

— С опытом понимаешь, что открытия Трои в твоей карьере уже не будет, да и как-то к этому уже не стремишься. В детстве я мечтал найти Атлантиду, теория целая была, где ее искать. Сейчас понимаю, что, скорее всего, это нереально. Но мечта привела к тому, что я принял участие в подводных исследованиях на дне Таманского залива. Кстати, я там нашел клад — «гроздь» бронзовых монет. Многие мои археологические мечты сбылись, в данный момент мечтаю в рамках Албазинской экспедиции найти Спасский монастырь. Может быть, нам повезет. Еще хотелось бы найти в Албазине письменный документ — например, письмо умирающего защитника или вещь с именем владельца. Это лучше, чем клад.

 МИСТИКА НА РАСКОПЕ 

Серьезные археологи в мистические явления не верят, хотя не скрывают, что порой приходится встречаться с чем-то необъяснимым.

— Не страшно могилы раскапывать? В Албазине вы нашли останки 50 человек, прикасались руками к черепам, не снились они вам?

— К этому можно по-разному относиться, — философски высказался по этому поводу Алексей Беляков. — На самом деле уже после смерти первопроходцы совершили уникальное путешествие: Благовещенск — Новосибирск — Благовещенск — Москва. А если серьезно, то на самом деле мы увековечиваем их память, отдаем почести. Да и для живых это важнее.

Андрей Черкасов уже в конце встречи припомнил один из мистических случаев:

— Однажды во время экспедиции жителям одной палатки в лагере снился один и тот же сон — какие-то люди: и мужчины, и женщины ходят вокруг палатки. Через несколько лет раскоп сделали на месте этой палатки — нашли курган, где были погребены мужчины и женщины.

 УВИДИМ ЛИЦА КАЗАКОВ

Уже в этом году любители истории смогут заглянуть в лица первым амурчанам — защитникам Албазинского острога. Фонд «Петропавловск» совместно с Центром по восстановлению историко-культурного наследия Амурской области планируют провести портретную реконструкцию найденных черепов по уникальному методу Герасимова.

Цифры

5 археологов работают сегодня в Амурской области.

150 тысяч рублей стоит реконструкция одного черепа, принадлежащего защитнику Албазинского острога.

50 рублей в день выделяет государство на питание и проживание студента во время археологической практики.

 

4 030 предметов — столько уникальных экспонатов албазинской коллекции вернулось в этом году из Новосибирска в Благовещенск.