Благовещенец чудом выжил в окружении боевиков-ваххабитов

11.12.2014, 08:03Общество

Благовещенец Дмитрий Кримкер — кавалер ордена Мужества, но своей главной наградой он считает жизни подчиненных. После того памятного боя на ногах не стоял никто, сам он получил ранения в спину, ногу и руку. У всех камуфляж хлюпал от крови, на телах не осталось живого места. Сослуживцы вытаскивали полуобморочных ребят из БТР и не верили своим глазам. Они были живы, вопреки всем правилам войны.

Дмитрий — кавалер ордена Мужества, но главной наградой считает жизни своих сослуживцев.

Кобра на передовой

В сентябре 1999 года дагестанское село Карамахи стало нарицательным. Много дней на всех телеканалах с него начинались выпуски новостей. Там решалась судьба всего юго-восточного региона России, а на подступах к этому бастиону ежедневно гибли десятки солдат и офицеров. Благовещенский призывник Дима Кримкер вряд ли мог думать, что вместе со своими товарищами станет точкой отсчета второй чеченской кампании.

— Летом все было тихо, спокойно, мы служили в городе Калач-на-Дону в 22-й оперативной бригаде внутренних войск особого назначения. Примерно за пару месяцев до главных событий начало что-то назревать. Занятия по огневой подготовке, тактике, вождению боевых машин заметно усилились. Мы много времени проводили на полевых выходах, тренировались грузить технику в железнодорожные эшелоны, — вспоминает предысторию Дмитрий. — В ходе одной из таких тренировок мы привычно загнали технику на платформы и… поехали. Выгружались уже в дагестанском Кизляре. Там получили боеприпасы и приказ выйти на позиции.

Северный Кавказ не успел остыть от первой чеченской войны, но в августе 1999-го вновь взорвался кровопролитными боевыми действиями. Отряды Басаева и Хаттаба вторглись в Дагестан, отсчет пошел на месяцы и дни. Любое промедление грозило катастрофой для всей республики. При худшем варианте развития событий Россия могла потерять весь южный регион.

22-я бригада внутренних войск МВД получила наименование «Кобра» и успела отличиться в разных горячих точках постперестроечной России. Она находилась в личном резерве командующего Северо-Кавказским округом внутренних войск. Немудрено, что «Кобра» вместе с другими подразделениями оказалась на передовой в числе первых.

11 декабря отмечается День памяти погибших в чеченской войне. Эта дата связана с началом ввода федеральных войск на территорию Чечни в 1994 году.

Одно из ключевых сражений разыгралось на подступах к дагестанскому селу Карамахи. В нем годами оседали ваххабиты, представители наиболее агрессивного течения ислама. Все светские российские законы там не действовали, народ жил по законам шариата. Именно его выбрали опорным пунктом чеченские и дагестанские террористы. Карамахи представляли из себя мощный укрепленный район, из которого боевиков не могла выбить ни авиация, ни артиллерия. Пехота гибла пачками, а штурм захлебывался в крови, но продвинуться в глубь территории не представлялось возможным.

— Попасть в Карамахи можно с двух сторон. С одной стороны зашел первый батальон нашей бригады и погиб практически в полном составе, — говорит Дмитрий. — Я служил в разведроте, командовал отделением. В подчинении один бронетранспортер и десяток бойцов. Нас прикомандировали ко второму батальону и отправили на разведку впереди колонны. Как только подошли к селу, наш БТР отсекли от основных сил мощным огнем. Главная колонна отошла, а мы остались. Боевики били со всех сторон, но особенно сильный обстрел велся с сопки напротив села. Нас спасло только укрытие, удалось затаиться в складках местности. Ситуация оказалась аховая. Подкрепление к нам пробиться не может, мы тоже загнаны в угол.

Три дня огненного ада и бессонницы

Три дня боя в полном окружении, три дня кромешного ада без отдыха и сна. Группа старшего сержанта Кримкера уже истекала кровью, но билась с упорством обреченных. Много раз казалось, что терять уже нечего. Неоднократно приходилось вызывать огонь на себя. В такие моменты помогала выжить только ювелирная точность армейских летчиков.

Надежда на спасение таяла с каждым часом, но разведчики не теряли времени даром. Тщательно документировали расположение огневых точек, из которых били снайперы, минометы и противотанковые управляемые ракеты. Ребята фиксировали координаты каждой позиции, но передать ее в штаб операции не представлялось возможным. Боевики занимали долговременные огневые точки, усиленные железобетоном, вкопанные в землю.

Попасть в Карамахи можно с двух сторон. С одной стороны зашел первый батальон нашей бригады и погиб практически в полном составе.

— Вместо крыши использовались железобетонные плиты, которые поднимались и опускались при помощи домкратов. Как только начинался обстрел, ваххабиты опускали плиты и прятались под надежной защитой. После того как наш огонь утихал, они вновь приподнимали «крышу» над головой и вели оттуда шквальный огонь. Они могли там обороняться бесконечно долго. Выбить их можно было только точными попаданиями артиллерийских и авиационных боеприпасов. То есть от нашей информации зависел исход всего штурма, — делится воспоминаниями старший сержант внутренних войск.

На четвертый день у наших ребят не осталось никакого выбора. Оставалось только умереть от потери крови и хронического недосыпания. Дмитрий решил сыграть с судьбой в «русскую рулетку» и пойти на прорыв. Задача усложнялась невозможностью маневра, выходить из-под огня можно было только задним ходом. Бойцы забаррикадировались в своем бронетранспортере, и водитель вдавил педаль газа в пол.

БТР вылетел на открытую дорогу настолько неожиданно, что «духи» даже не сразу сообразили, что происходит. По всем расчетам разведгруппа должна была погибнуть. Опомнившись, боевики стали лупить по машине из всего что можно. Небольшой отрезок пути, в несколько сотен метров, превратился для горстки солдат в настоящую «дорогу жизни». Бронетранспортер пятился задом на большой скорости, все время рискуя завалиться в кювет. Там разведчикам надеяться было бы уже не на что. Однако судьба подарила редкий шанс и полное отсутствие поворотов.

— Буквально вылетели на сопку, в расположение наших войск. Там уже нас вытаскивали наружу и сразу укладывали на носилки. Сил держаться на ногах ни у кого не осталось. Я доложил командованию о результатах разведки, показал огневые точки и сразу отправился в госпиталь, — завершает повествование Дмитрий. — Через день или через два Карамахи были взяты штурмом.

Вспоминая дни в осаде, он не перестает удивляться сверхъестественной везучести. Про награды много не говорит — все живы, и это главное.

Сегодня он представитель достаточно мирной профессии, возглавляет фирму по строительному ремонту. При этом следит за событиями на Украине и не может согласиться с некоторыми аналогиями.

— Украину сейчас сравнивают с Россией, которая воевала на Северном Кавказе за свое единство и свою целостность. Сравнение неудачное, — делится своим мнением кавалер ордена Мужества. — Киевские власти сейчас напоминают скорее чеченских боевиков. Те тоже проводили геноцид русского народа, делили людей на своих и чужих, притесняли по расовым, религиозным и национальным признакам. Конечно, переживаю за Новороссию, но уверен, что она выстоит. Донбасс за правое дело воюет.

Возрастная категория материалов: 18+