«Звездный код» Виктора Дробыша: знаменитый композитор и продюсер встретил свое 50-летие во всеоружии

16 октября «ВТБ Ледовый Дворец» состоялось главное событие года — концерт «Виктор Дробыш — 50#будут все». Продюсер и композитор, чьи песни поет вся страна, «отец» двух поколений выпускников «Фабрики звезд», наставник шоу «Битва хоров», член жюри музыкального конкурса «Главная сцена» Виктор Дробыш поделился с ИА «Столица»  своими планами на будущее. А также мыслями, чувствами и даже страхами.

— Виктор Яковлевич, признайтесь: волновались перед юбилейным концертом? Ведь по сути это «отчет о проделанной работе» за 50 лет…

— Волновался, потому что, можно сказать, я все эти годы только и делал, что к этому концерту готовился. Но вот на «Новой волне» в Сочи была, если можно так сказать, «генеральная репетиция». На мой концерт пришло много людей — в том числе и тех, кто близок к шоу-бизнесу. Они давно меня знают, мы всегда так или иначе рядом. Так вот, они подходили после концерта и говорили: «А мы даже не знали, что все эти песни ты написал!» Как говорится: век живи — век промоушен занимайся! (Смеется.)

— Зато народ ваши песни знает наизусть — ведь их поют самые известные артисты: Валерия, Кристина Орбакайте, Слава, Григорий Лепс, Стас Пьеха, Ирина Аллегрова, Стас Михайлов, «Бурановские бабушки», Зара, Авраам Руссо, Наталия Власова — можно долго перечислять… А для кого из артистов песни пока только пишутся?

— Мне хочется с Колей Басковым поработать. И я поставил себе задачу написать песню для Баскова. Не знаю — почему, но поставил такую задачу и буду ее выполнять. А мой любимый певец — Николай Носков. И для меня большая честь написать для него песню. Это мои планы «после 50»…

— Что считаете своим творческим успехом?

— Мой самый большой успех — это композиции, записанные с Григорием Лепсом. Недавно написал ему песню «Криминал» — посмотрим, как она пойдет... Ирина Аллегрова, Валерия — это тоже мой успех. Я хочу для них писать и идти рядом по жизни с этими артистками.

— А для Аллы Пугачевой?

— У меня нет большого желания, чтобы Алла Пугачева спела мои песни. При этом я ее бесконечно уважаю. Все самые восхитительные слова — это о ней. Кстати, и у нее, наверное, нет желания петь мои песни. Вот бывают такие обоюдные нежелания. (Улыбается.) Для меня Примадонна — это Валерия, Ирина Аллегрова, Кристина Орбакайте. Я это говорю не для того, чтобы кого-то обидеть — просто для меня это так и есть.  

— В обывательском понимании композитор — это такой человек, который в период вдохновения пишет много песен, а потом их задорого продает самым известным артистам. А на самом деле как это происходит?

— Я не представляю ситуации, когда ко мне приходит какой-то артист, а я ему: «Вы знаете, тут у меня как раз для вас есть песня». Он скажет: «Нет, не надо». А я такой: «Ну и ладно — я другому предложу». На самом деле это происходит не так.

— А как это происходит?

— Не знаю. Чаще всего — даю себе задание написать песню для конкретного артиста.

— И ждете, когда «компьютер» выдаст результат?

— Да, примерно так. Но я человек в возрасте, «пентиум» у меня старенький, «перезагрузить» меня не получится, поэтому ставлю задачу, а потом долго хожу и думаю. Как было когда-то с Валерией, когда она после вынужденного перерыва возвращалась на сцену. Был конец мая, настроение у всех приподнятое: лето на носу! Надо было бы выдать что-то жизнеутверждающее, бодрое… А мы взяли и «по грустняку ударили». И Валерия триумфально вернулась с песней «Была любовь» — помните: «Была любовь, была, да только все прошло…» Как бизнес-решение — это было неправильно. Но мы пошли от чувств — и эту песню вместе с «новой» Валерией пела вся страна... Я точно знаю, что иногда нужно делать что-то вопреки логике и здравому смыслу — и все получится.

— Но как продюсер, вы коммерческий успех просчитываете — песни, артиста?

— Я знаю, что артистка может быть красивой девушкой, может обладать очень хорошим голосом. Именно таких участниц мы видим в музыкальных телешоу. Но в общем все это может не приносить никакого успеха, к огромном сожалению. Если я каким-то боком отношусь к музыкальному телешоу — пытаюсь заранее убедить участников, что это всего лишь телевизионный проект. Телевидение делает свое дело — свой рейтинг поднимает, а потом шоу заканчивается — и все…Участники за это время уже привыкли, что судьи их хвалят, зрители обожают и думают, что так будет всегда… А потом — раз, и ты никому не нужен, потому что новый сезон шоу начался, пришли новые люди. Трагедия? Для кого-то — да… И вот эта задача — «зацепиться», как я говорю, «трусами за корягу» — она очень сложная… Нужно найти какой-то «код звездности», который гораздо сложнее коммерческого расчета…

— Что это за код?

— Попробую объяснить. Вот поет молодой артист или артистка. Разбираем: голос есть, выглядит хорошо, бюджет есть — можно клипы снимать, все красиво и нарядно. Можно найти деньги и закрыть все вопросы, связанные с пиаром: организовать статьи в газетах и журналах, передачи на телевидении… За деньги не купишь лишь одно: любовь людей. Ну вот не интересен людям этот артист — и все тут! Когда я вижу обложки журналов с одними  и теми же артистами, когда слышу одни и те же песни на радиоканалах, видеоклипы, которые показывают везде, концерты ко «Дню всего» — мне становится смешно… У этих артистов есть все, кроме одного, народной любви. И они не могут по-честному собрать ни зал, ни филармонию, ни тем более — дворец спорта. И уж никак не футбольный стадион. А есть великие люди, которые ничего не делают, кроме того, что просто пишут музыку или просто поют песни. И им не нужны ни пиар, ни проплаченные эфиры, потому что у них есть «послание» для людей, которое идет от сердца. Они даже могу не быть эталонами красоты — но от них оторваться невозможно! Это случай Лены Ваенги, Григория Лепса, Стаса Михалова. Вопрос их звездной славы — это был лишь вопрос времени. Потому что у них есть свой «звездный код».

— Вам приятно, когда ваши песни поют простые люди?

— Это самое большое счастье — слышать, как твои песни поют люди, которым хорошо. Однажды я ждал кого-то в машине в каком-то спальном районе Москвы. Весна, все гуляют — веселые, нарядные. А наверху, в какой-то квартире в многоэтажке, играли свадьбу и орали песню Валерии «Часики» — раз, два, три, еще, еще… Кто-то переставлял диск — и песню орали заново. Невеста показывалась в окне, жених — такая суета счастливая — и «Часики»! И мне было так приятно! Это была просто какая-то детская радость от того, что люди в такой момент поют мою песню.

— Как управляете своими артистами? Ведь каждый имеет характер, и некоторые — не сахарный…

— Мой метод управления я называю «билет без контроля»! (Смеется.) Я всегда полагаюсь на порядочность человека. И я стараюсь ее «нащупать» до того, как мы ввязываемся в совместную работу. У меня были персонажи, с которыми мы могли и создать красивые произведения, и заработать денег, и творчески реализоваться. Но вот есть этот фактор — человеческий, и они по нему не проходили. Я им не говорил ничего, но потихоньку отходил в сторону — и все становилось понятно. Мне кажется, это настолько важно… Ну а если артист, даже пока неизвестный, вошел в наш коллектив — даже если ему всего 19 лет, и он только «выпустился» из «Фабрики звезд» — он для нас как памятник Екатерине в парке на Невском. А мы все, самые заслуженные и народные — вот те фигуры у его подножия. В том числе и я. У нас никто не скажет: «Слышь, иди сюда: ты еще никто, ты пороха не нюхал!» Каждый человек в нашем офисе — от бухгалтера до меня — считает артиста живым памятником. Другое дело — если артиста понесет не в ту степь, тогда мы его «скинем» с пьедестала! (Смеется.) Наша задача — работать на них. И если мы не будем уважать артиста, которого, возможно, никто еще не знает — с какой стати его кто-то еще будет уважать?

— А правда, что продюсеры заставляют артистов подписывать контракты, которые запрещают выходить замуж, уходить в декрет?

— Это принято на Западе. Но это и у нас практикуется: артистам ставятся ограничения, чтобы как-то можно было планировать их творческую жизнь. Да, существует срок контракта, деньги, проценты. Мое мнение на этот счет такое: если в рамках контракта случается такая ситуация, как брак и особенно рождение ребенка — о контракте нужно забыть. И «включить» человеческие отношения. Все решаемо. И мне хочется, чтобы даже через много-много лет у моих сегодняшних артистов при упоминании моего имени возникала добрая улыбка. И самое страшное — если я буду улыбаться, а я часто улыбаюсь, ну вот не знаю, почему — а кто-то будет на меня смотреть и говорить: «Жизнь мне испортил, а сам сидит, улыбается!» Вот этого я не хочу. Поэтому, предвосхищая такую ситуацию, я стараюсь никому не портить жизнь.

— Что можете себе позволить в связи с вступлением в «возраст силы» — 50-летие?

— Один приятель сказал тост, и я его не сразу понял. А теперь часто вспоминаю его слова. Он сказал так: «Витюш, я желаю, чтобы в 50 лет жизнь дала тебе возможность не общаться с дураками». И вдруг я понял: какое же это счастье — не общаться с неприятными тебе людьми. Иногда приходится сталкиваться по работе и с самодурами, и с идиотами, и просто с плохими людьми. И не всегда можно сказать: «Не хочу общаться — для вас меня нет!» Поэтому, занимая директорское кресло, я могу себе позволить хотя бы не брать на работу людей, с которыми у нас разные «заряды», которые мне неприятны. Я отказываюсь от многих сотрудничеств именно по этой причине.

— Ваш самый страшный сон, который повторяется?

— Мне надо выходить играть — а я не подготовился, забыл, меня объявляют — и я не знаю, что делать… Или надо петь — а я петь не умею. И мне так становится страшно… Ведь я, как пианист, часто выходил на сцену: на экзаменах, на госэкзамене, в филармонии, с оркестром, с певцами…

— О юбилейном концерте…

— 16 октября — подведение творческих итогов. Для концерта выбрал ВТБ «Ледовый дворец». Почему? Ведь можно было устроить концерт в Кремлевском дворце — там мест меньше, билеты легче продать… Кремль — пафосное место, действительно первая площадка страны. Но «Ледовый дворец» позволяет сделать более крутое шоу, он позволяет «разогнаться». Там можно все. Атмосфера стадиона — с детства моя самая любимая. Когда аплодирует стадион, это ни с чем не сравнимые ощущения! Это слияние артиста с залом. На концерте несколько премьер, но в основном все мои хиты — и я не боюсь этого слова, потому что это уже свершившийся факт.

—  Можно сказать, что все, кто пел в этот вечер на вашем юбилейном концерте — это ваши друзья?

— Однозначно! Нет ни одного человека, который был бы мне неприятен — и при этом пел бы на моем творческом вечере. Да и те, кому я неприятен, придумали бы тысячи причин, чтобы не прийти ко мне на концерт. Так что все они — мои друзья!