Позади Москва: сериал «Город» с Петром Федоровым стартовал на Первом канале

Федорову досталась роль молодого человека по имени Родион Стоцкий — по счастью, в первых сериях Родион остается просто Родионом, без всяких там намеков на старушку и топор. Оперуполномоченный при не самом высоком звании прибывает в небольшой подмосковный городок, чтобы помочь местным служителям правопорядка разобраться в не самом сложном, на первый взгляд, деле. И в итоге оказывается один на один с организованной преступностью, которая избрала населенный пункт местом основной дислокации. На дворе, понимаете ли, 1961-й год (и граждане пока могут позволить себе выигрывать меткой стрельбой в тире суммы в несколько десятков рублей), вокруг ухудшается криминальная статистика, а в самом Струневе тишь, гладь и всеобщее благоденствие. Смерть школьного учителя становится тем самым кончиком нитки, а уж клубок придется разматывать, преодолевая все возможные и всевозможные препятствия — благо, устоявшийся в городке уклад достаточно себя ценит, чтобы попытаться избавиться от излишне назойливых персон извне. Стоцкому предстоит не только разобраться с «кротами» внутри собственной системы, но и противостоять системе отличной — хорошо организованной, повязанной кровью и не забывающей ни поступков, ни слов.

Звучит пафосно, хотя пафос «Городу», как ни странно, не свойственен. То есть все, конечно, настроено по хрущевскому камертону, местные жители на публике ведут себя странно, да и на втором дне жизнь устроена по-своему. Уголовники (достаточно безликие, среди них, пожалуй, один только персонаж Федора Лаврова по-настоящему отвечает за колорит) существуют по собственным законам, в которых половина — от пиратов, вторая — от мясников.

У милиции тоже налаженная повседневность — живи да радуйся, что на подведомственной территории преступный мир с виду не такой уж и преступный. Стоцкий, внешний вид которого годится больше для кинематографической операции по устранению бандитизма в Одессе, нежели для оперативной работы в самом пекле, белой вороной, видимо, останется до самого конца. Федоров играет его максимально отстраненно, чтобы в одном герое уживалось два, но не всегда справляется. И с вышеупомянутыми цитатами из Ильфа и Петрова порой самая настоящая беда, потому что это уж точно одиночные патроны, а не пулеметные ленты. Персонаж, который вполне созрел для командования персональным парадом, вынужден постоянно натыкаться на напоминания о субординации — все-таки погонами старшего лейтенанта много шороху не наведешь, особенно если погоны эти пылятся где-то в московской квартире.

На втором плане несколько историй, которые лениво пытаются переплетаться друг с другом — все-таки 101-й километр, все друг друга знают, в мешке ничего не утаишь. Особенно выделяется история местного киномеханика, который не менее двулик, чем главный герой, но водоворот обычно не спрашивает, в какую именно сторону собиралась изначально плыть жертва. Тут же и Надежда Михалкова, незаметно для взрослого зрителя переступившая возрастную грань, когда уже можно играть уставших от окружающего мира женщин — получается, конечно, не очень кинематографично, но охотно верится, что актриса и в жизни успела нечеловечески устать.

Дети, родители, бандиты, генералы, врачи и секретарши — все в конце концов оказываются в неспешно кипящем котле одной-единственной истории, в которой все началось с гибели хорошего человека, а закончится наверняка наказанием плохих. Пусть даже за это отдадут свои молодые жизни бесстрашные солдаты советской реальности. Пусть даже эти солдаты не совсем похожи на те безукоризненные примеры, которые глядят на них с грамотно размещенной в кадре агитации. Таков герой Евгения Антропова — молодой милиционер, в котором книжная комсомольская вера в идеалы заметна гораздо меньше, нежели вполне себе приспособленческий метод проживать день за днем.

Каждый кулик хвалит болото. Более того, признавать его болотом никто особенно не спешит. Живы и полны сил и герои отгремевшей войны, и ее, войны, символы — не зря же в упоминавшемся уже тире целятся в давно умершего Гитлера и на его же имени делают свой локальный бизнес. Собственно, Стоцкому нужно не столько перевернуть и как следует вытряхнуть слежавшиеся пласты провинциального бытия, сколько сделать то же самое с сознанием людей, в окружении которых он по воле обстоятельств оказался.

Это непросто, особенно когда не просто рука моет руку, а еще и всем вокруг свойственно внезапно оказываться марионетками, послушными чужой железной воле. «Одно дело, что они тебя попросят, когда это будет. А другое, если ты попросишь у них — за тобой сразу должок», — говорит один персонаж другому, пытаясь инстинктивно отстраниться от злобной стаи. Не выйдет, конечно — на то и волки. Константинов, кстати, уже обращался к прошлому страны в качестве режиссера — проект «Черные волки», в котором сыграли и некоторые актеры из «Города», продемонстрировал неважную работу Сергея Безрукова и неплохое чутье постановщика касаемо изображения ушедшей эпохи. Новый сериал можно считать чем-то вроде сиквела: там, наверху, ослабили гайки, но в обществе, на земле, полно и других, не менее жестких способов крепления.

Как и положено российскому сериалу о былом, «Город» раскрывается, может быть, чересчур неспешно. Даже медленнее, чем представители серий о майоре Черкасове, во многом задавшие планку современному отечественному остросюжетному ТВ. Предыдущему законодателю мод, «Ликвидации», так было можно — количество серий превышало «городское» вдвое. Основательно постарались и продюсеры, и создатели, и сам телеканал, заранее камня на камне не оставив от основной сюжетной интриги — впрочем, по первым же сериям понятно, что никто особенно и не намеревался ее хранить.

Зрителю остается только следить за сомнительными душевными трансформациями главного героя и гадать, кто же из нескольких малосимпатичных правоохранителей окажется еще и частью местного «Спрута». Щупальца этого общественного объединения, несправедливо сравниваемого с ни в чем не повинным обитателем морских глубин, так или иначе тянутся к столице — там, в Москве, поживы гораздо больше, дайте только срок. Вот он, Стоцкий, и прибыл, чтобы дать всему и всем правильные сроки. К пятнице обещал разобраться — давайте проследим, чтобы без обмана.