Водитель с культями вместо рук, который позволяет себе работать в такси, — безмерный циник. Он не ставит человеческую жизнь ни во что.
   |
С философией Владимир Гаврилович Матвеев давно на «ты» — еще с советских времен. Было дело, отучился в университете марксизма-ленинизма — тогда на эти политкурсы набирали по партразнарядке от каждого предприятия и организации. Вот и направлен был от театра, изучил законы развития общества. А чтобы знания впустую не пропали, дипломную работу защитил по произведениям известного марксиста Шекспира, по диалектике его творений. Защита была, как сдача спектакля: помимо партийных функционеров, еще и театральный люд присутствовал. Так что оценка «отлично» для него была как овации на премьере.
Ну уж коль скоро на носу День защитника Отечества, расскажу немного о своей армейской жизни. Служил со мной в полку Витько Луценко.Хохол чистейшей воды! Что кузнец Вакула из Диканькинских вечеров. А хитрован! Впрочем, я уже повторяюсь, ведь хохол и хитрован — это синонимы… Командиром нашего подразделения был майор Карась, земляк Витька. Он и набирал новобранцев на Украине. Он же и перевозил их к месту службы.
Опоздал. Все думал, вот в следующий номер — обязательно про Аббасыча напишу, про то, как он неукротим, энергичен, улыбчив, обаятелен, деятелен, все время на бегу, несмотря на свое достаточно плотное телосложение… То он спешит в совет ветеранов, где был членом президиума, то на открытие художественной выставки, то на «прямой эфир» на радио…
На голодный желудок Нина Петровна петь не разрешает. Не успел перекусить — вот тебе булочка-пирожок, вот кружка чая, а уж потом музыка. Какой же из человека артист, коль скоро в животе бурчит?! С пустым желудком петь не просто скучно и безудовольственно, главное — голос не звучит, нет в нем полноты и жизни. А перекусил — и можно приступать к распевкам — арпеджио и прочим лялякам… На булочки деньги выделяет педуниверситет, доказывая тем самым трепетное отношение к хору, солистам и их многолетнему бессменному музыкальному руководителю Нине Петровне Гуменюк — личности легендарной.
Александр Гассан — колдун. Кто не знает этого — никогда и не догадается: с виду-то самый обычный человек, крепыш в тельняшке, теми же заботами, что и все вокруг, обуреваемый, теми же кризисами озадаченный. А вот поди ж ты — колдун!
В журналистику, праздник которой отмечается в эти дни, я пришел еще в то время, когда День печати был приурочен к годовщине газеты «Правда». Воды с тех пор утекло много. Теперь я вполне умудренный жизнью тертый калач…
Уж совсем было собрался в этом году Дед Мороз взять передышку — считай, без малого полвека чудесами всех одаривает, хороводы вокруг елок водит, можно было б и телевизор спокойно в своей избе ледяной посмотреть… Да уж куда там: в школе его родной внучке Сашеньке доверили роль Снегурочки — знать, нужно поддержать идущее на смену поколение, опытом одарить…
Теперь точно знаю, где прячутся проказники-кролики, кот-счетовод и еще много-много других сказочных героев, что населяют добрые красочные книжки, которые пишет Мария Александровна. Пока я разговаривал с их сочинительницей, выведывая секреты появления необычных персонажей на страницах, они таились за большими, мелодично звеневшими часами, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не наозоровать и не рассмеяться. А когда мы уже опустошили не одну чашку чая, наговорились, — все со смехом вывалились наружу и устроили куча-мала, дали волю своим проказам и меня вовлекли в свое представление, здорово повеселив. Вообще, это старые мои знакомые, — я встретился с ними впервые в горпарке.
А по низине туман струится и накрывает собой застывшую ранним утром протоку — наверное, леший в гости к русалкам сиганул, прикрылся облаком туманным от взоров нескромных. И краски такие, что и не картина это, а вроде в окно выглянул — и увидел! Вот дела: на календаре декабрь, а ты вроде бы за несколько минут до восхода летнего солнца! Такое чудо — эти красниковские картины, такие там краски…
Мэрилин грустно вздохнула — пора расставаться — и, сделав на память селфи со мной, вернулась, ветреная, на балкон, с которого заманила меня в свои покои с главной пешеходной улицы Барселоны. В конце концов соблазнение посетителей — ее работа. — Коварная! — подумал я и, тоже щелкнув затвором фотоаппарата, продолжил путешествие по залам музея.
