Агдам

Несмотря на этикеточное сообщение, что это — «азербайджанское белое» вино, «Агдам» выглядел мутно-розово-желтым — в зависимости от места перерозлива. Так что в дальневосточных краях он имел весьма отдаленное отношение к своей родине. Покупался этот невкусный напиток зачастую из расчета степени воздействия на голову. Бывало, хватало и на водку, но она сильно била «по мозгам», вышибая из рабочего процесса. Исходя из этого, «Агдам» был самым «принимаемым» напитком журналистов-районщиков 70—80-х годов.

После обеда, часа в три-четыре, когда утихал вал поденщины, открывалась дверь, и вошедший завсельхозотделом спрашивал коротко: «Ну, что?» И это означало, что рубль уже был наготове. Третьим присоединялся, как правило, фотокор: письмами заведовала дама «из интеллигентных», в замах ходил идейный сторонник линии РК КПСС, а предлагать накатить редактору не позволяла субординация.

Продавался «Агдам» в двух емкостях — по 0,8 литра («огнетушитель», «бомба») и по 0,75 — просто «пузырь». В зависимости от емкости была и цена: от 2,20 до 2,70 — хватало еще и на пару беляшей из «Чайной» по пути. Почему-то ни у кого в столе не оказывалось ни перочинного, ни хотя бы захудалого столового ножа, и полиэтиленовую пробку разогревали горящей спичкой и сковыривали пальцами. Прятали бутылку в шкафчике деревянного, видавшего не одно поколение бумагомарателей стола. Там же, на листе серой писчей бумаги, лежал разломанный пирожок, столовский дух от которого сочно разносился по коридору деревянного барака редакции («кхе-кхе» — многозначительно-понимающе поджимала губы завписьмами).

В отдел, где «начислялось», заходили по одному, таких заходов получалось по два на брата. Глаза начинали блестеть, щеки краснели, материал, если еще не был сдан, дописывался наскоряк дежурными фразами, рабочий день шел к концу, можно было засылать гонца еще за одной «бомбой».

Однажды, зная, что редактор на бюро, зам на больничном, а «письма» не в счет, бутыль из стола на поверхность достали. И в это время неожиданно вошел шеф.

— Что празднуете, мужики? — спросил он.

— Брежнев умер! — потупив голову и с печалью в голосе (и с чуть ли не выступившими на глазах слезами) произнес сельхозник. — Леонид Ильич… Только что передали…

— Да… — протянул редактор. — Надо помянуть…

И сбросил на стул пальто.

Эта картина, возможно, с небольшими отличиями, наблюдалась во всех районках страны. (А также в «молодежках» и областных партийных газетах). И ерунда, что пили журналисты из-за противоречия между тем, что видели в жизни, и тем, что приходилось писать. Пили просто потому, что хотели выпить. Вот и все.

Говорят, сейчас в центре России, в той же Москве, можно найти выдержанный «Агдам» в бутылке с красивой этикеткой. Но давно изменились вкусы, приоритеты, цели, задачи, а главное — возможности организма при употреблении алкоголя. И это название — «Агдам» — просто осталось в памяти как еще одна картинка доперестроечного времени и профессионального становления.

 P.S. И, кстати сказать, одного из лучших журналистов «Амурки» Адама Погарского по-свойски называли «Агдамом» — что только подтверждало популярность напитка!