О реальной ситуации в крупнейшей золотодобывающей компании Дальнего Востока и Амурской области, о цене на драгметалл и новых предприятиях Сергей Егорович рассказал в эксклюзивном интервью «Амурской правде».

Обвала ждали все

— Сергей Егорович, в последнее время вокруг ситуации в компании появилось много неоднозначной информации: сокращения на предприятиях, урезание финансирования проектов. Хотелось бы услышать от вас о реальном положении дел.

— Как говорил знаменитый классик, слухи о нашей кончине несколько преувеличены. Падение цены на золото на 400 пунктов не может не сказаться на компании — это действительно доставило нам определенные трудности. Ведь с ростом цен на золото всегда растут цены и тарифы на услуги, которые оказывают нам подрядчики. И мы сегодня принимаем ряд мер, среди которых есть такие непопулярные, как сокращения. Но что хотелось бы отметить — эти меры надо было принимать еще год назад. Но поскольку они непопулярны, мы думали, что у нас еще есть время и мы естественным путем придем к оптимальной численности коллективов предприятий. В этом случае все проходило бы менее болезненно.

Если говорить вообще о мировой практике, то «Петропавловск» жил довольно вольготно. Для примера: в прошлом году я был в Неваде на золотодобывающем предприятии. На фабрике производительностью, как Пионер и даже немного больше, в смене работает 48 человек. У нас — в разы больше. То есть за рубежом организация труда совсем другая, они этот путь оптимизации уже прошли. Для нас это тоже неизбежный процесс.

— Кого коснулись сокращения?

— Реорганизация идет по всем подразделениям управляющей компании, но в первую очередь коснулась наших строителей. Масштаб работ, который они произвели за эти годы, впечатляет. Но на сегодняшний день в компании единственный строящийся объект — автоклавный комплекс — в основном строится силами подрядчика, поскольку специалистов подобного профиля в Амурской области просто нет. Обидно: строители, безусловно, нам нужны и дороги, мы теряем очень квалифицированные кадры. Но ситуация такова, что компания не может дотировать подразделения, которые заведомо убыточны. Если переводить на социальный опыт, то получается как в любой семье: если сегодня не хватает на что-то, значит, надо урезать расходы. Но сокращение численности — не самое главное. Например, возьмем Албын — он расположен у нас дальше всех, люди неохотно туда едут, поэтому там есть свободные вакансии. И сегодня мы предлагаем людям, попадающим под сокращение, перевестись туда — не хотят. Они почти за 20 лет привыкли, может, это и правильно.

Нам нужно сделать еще очень много для организации труда, чтобы выйти на тот мировой уровень, который позволил бы успешно работать. Наша главная задача — повысить производительность и эффективность предприятий. Я надеюсь, что эти вынужденные меры помогут понять людям, что можно работать лучше и зарабатывать гораздо больше.

— Помню, во время финансового кризиса 2007 года ваш соратник и один из основателей компании Павел Алексеевич Масловский сравнил кризис с хорошим спортивным упражнением. Мол, он заставил компанию подтянуться и избавиться от лишнего балласта. Сегодня вы в очередной раз делаете это упражнение?

— Нет, немного не то — тот кризис был упражнением, а сегодня мы принимаем решения. Нам нужно было несколько раньше начинать этот процесс, дисциплинировать себя, но поскольку финансы позволяли, мы не торопились. Лично я рассчитывал, что это произойдет эволюционно. К сожалению, сегодняшняя обстановка не позволяет выйти сухим из воды — приходится принимать непопулярные меры. Конечно, и я как руководитель чувствую себя не очень хорошо в такой ситуации, но другого выхода просто нет.

— Для вас обвал цены на золото стал внезапным или вы прогнозировали это?

— Что это случится, знали все. Но как быстро и когда именно обвал произойдет — не знал никто, это нельзя спрогнозировать, это происходит всегда неожиданно. Одна из причин кризиса на рынке драгметаллов в том, что ведущие экономические державы напечатали много денег, а обеспечить их золотом не смогли. Поэтому пузырь и лопнул. То, что «воздушные» деньги печатали — знали все. Поэтому ждали. Но детонатором послужила ситуация на Кипре, когда все поняли, что дальше пузырь дуться не может — потому и случился такой обвал по ценообразованию. То, что цена на золото — величина непостоянная, мы прекрасно знаем. Если вы помните, проектная цена Покровки была заложена в расчетах порядка 560—600 долларов за унцию, а когда мы ее построили и начинали работать, она была 250—252. То есть даже в короткой истории нашего предприятия такая ситуация уже была. Сколько времени это будет длиться, понять очень трудно. Но, я думаю, здравый смысл победит, потому что деньги можно обеспечивать только драгметаллом.

— Аналитики пишут, что цена на золото на тот свой исторический максимум уже не вернется. Вы согласны с таким мнением?

— Очень сложно делать прогнозы относительно того, что цена не поднимется. Все-таки в мировой экономике цена на любой товар будет диктоваться рынком. Преимущество золота в том, что это эквивалент обеспечения денежной массы. Я считаю, металл востребован будет. Самая крепкая денежная единица всегда та, которая обеспечена золотым запасом. И все финансисты это понимают. Но кризис есть кризис, он мировой. Он расставил всех по местам, и нас в том числе.

Строгий оптимизм

— Сергей Егорович, в соответствии с сегодняшней непростой ситуацией вам пришлось вносить коррективы в работу предприятий, уменьшать план?

— Мы не отказываемся от первоначальных планов. Один из аспектов повышения эффективности работы — добыть больше металла при тех же содержаниях в руде. И первые 5 месяцев нам это удается делать. С начала года добыто 7 тонн 620 килограммов, в прошлом году было 6 тонн 690 килограммов. То есть плюс тонна. План на этот год — порядка 22 тонн (в прошлом было 19 тонн. — Прим. АП). Надеюсь, что справимся, а перевыполним — еще лучше.

— Довольно оптимистичные планы.

— Мы смотрим в будущее со строгим оптимизмом.

— Какое предприятие на сегодня является лидером в группе компаний и обеспечило такой прирост?

— Больше всего золота добыл Пионер. Но я не могу сказать, что кто-то у нас передовик, а кто-то отстает. Все предприятия работают в абсолютно разных условиях. Например, последние 10 дней Селемджинский район, где у нас работают Маломырский и Албынский рудники, из-за дождей оказался в транспортной недоступности. Конечно, предприятия не остановились — они успели сделать запасы топлива, расходных материалов. Но сложности возникли, например, та же смена вахты — от Норска до Февральска размыто 3 моста, автомобильного движения нет никакого. Спасла наша авиация — мы вертолетами доставляли людей. Поэтому я всегда остерегаюсь оценок: кто-то лучше, а кто-то хуже. Неплохо начали и наши россыпники.

— Многие золотодобывающие компании в критических ситуациях первым делом урезают расходы на геологоразведку. Вы тоже пошли на эти меры?

— У нас все абсолютно наоборот. Единственное направление, которое минимально затронула оптимизация, — геологоразведка. Ни копейки из утвержденного бюджета изъято не было.

— Где сосредоточены поиски? Есть надежда на открытие новых серьезных месторождений?

— Разведка идет вокруг уже работающих рудников, наращиваем запасы. Надеемся и на новые месторождения.

— Второй Маломыр найдете?

— Второй Маломыр будет. Но это опять будут упорные руды, а это значит — придется возить концентрат с Селемджинского района на автоклавный комплекс в Зейский район, при нынешней цене на драгметалл, боюсь, экономика будет тяжелой. Поэтому если говорить о перспективах Маломыра, то там можно разведывать и приращивать запасы золота, но они будут упорными.

— Какой выход?

— Увеличивать сырьевую базу окисленных руд, и пока это получается. Что касается Маломыра, то на ближайшие год-два мы такими запасами обеспечены. На Албынском руднике запасы хорошие, предприятие работает нормально. Стараемся уделять вниманию Пионеру.

Автоклаву быть

— Вы уже упоминали, что сегодня единственное строящееся предприятие «Петропавловска» — автоклавный комплекс, где вы планируете извлекать золото из упорных руд с ваших предприятий. На каком этапе сейчас строительство и когда вы добудете первое «упорное» золото?

— В плане первое золото стоит в 2014 году, мы ничего не меняли. Работа по созданию автоклава идет около четырех лет. Сначала наши научные институты совместно с зарубежными специалистами разработали технологии, потом был построен опытный цех, где проходили испытания, затем мы приступили к строительству самого автоклавного комплекса. Сегодня строительство цеха продолжается. Основное оборудование уже установлено, но там очень много вспомогательных работ, они как раз придутся на 2014 год. Их будут выполнять финны — у нас просто нет специалистов такого уровня, это ювелирная работа.

— Сергей Егорович, вы как-то сказали, что если в Амурской области будет построено 10 предприятий, аналогичных Покровке, регион станет бездотационным. Вы построите столько?

— А я никогда не обещал, что все 10 мы построим! Извините, но если я сейчас начну загибать пальцы, то половину этой программы выполнил один «Петропавловск» — что-то остальных желающих не очень много. В этом никак не наша вина.

— Но в группе компаний «Петропавловск» в будущем появятся новые предприятия?

— Это вопрос к нашим геологам (смеется). Если они принесут завтра данные и скажут: вот здесь хорошие запасы — то, конечно, будем строить.

Возрастная категория материалов: 18+