Таким берег Китая увидел московский журналист.Таким берег Китая увидел московский журналист.

Во время своего визита он не только встречался с представителями местных СМИ и общественностью, но и знакомился с самим городом, его достопримечательностями. 

Китайский Хэйхэ, как приграничный город, тоже не остался без внимания журналиста.  На соседний берег Матвей Юрьвич отправился для того, чтобы собрать заметки для своего «Стиля».  АП публикует выдержки из блога Матвея Ганапольского, который журналист ведет на сайте радиостанции.

«Продолжаю свой рассказ о моих приключениях в Благовещенске, куда нас любезно пригласили наши коллеги из местного "Эха Москвы".  

<…>Далее коллеги запланировали наш визит в Хэйхэ — тот самый город на той стороне Амура.

Я в Китае до этого никогда не был, да если и был, то в Хэйхэ явно бы не побывал. Прилетел бы куда-то в Пекин и Шанхай, где глядел на нью-йоркские небоскребы, которые видел в Нью-Йорке.

Однако прелесть Хэйхэ именно в том, что этот город — как вторая часть Благовещенска. Глупо было бы, будучи китайцем и находясь рядом, не брать из России то, что нужно и не отдавать то, что есть.

И вот уже много лет, помимо политики и воли различных властей, реализуется идея «две страны — один город». Давно минули времена Мао, когда, как мне рассказали, на том берегу стоял жалкий поселок, украшенный громадным портретом кормчего, а жители Поднебесной развлекались тем, что показывали русской стороне свои голые зады. Политика изменилась, вернее, перестала быть определяющей в мелком бизнесе. Все перешло в нормальное русло. Теперь главенствует торговля и свобода передвижения. Открылся не только когда-то закрытый для посещения приграничный Благовещенск, но и Хэйхэ, для посещения которого даже не нужна виза — возьми лишь зарубежный паспорт, в который ленивые пограничники поставят печать.

Хэйхэ мне был важен еще и тем, что давал материал именно для заметок моего "Стиля".

Я не хотел туристического китайского макдональдса. Я хотел деталей, возможности все пощупать и обо всем переспросить.

Само хождение в Китай началось с прозаического въезда в таможенную зону

Далее за дополнительные деньги мы вошли в так называемую «зону повышенной комфортности», комфортность которой заключается лишь в том, что там меньше народу — некоторые решают не платить, а постоять в очереди.

Свидетельством того, что понятие «ВИП-зона» у нас понимается как «плати за то, что и так должно быть», может быть талон о плате за «ВИП-зону»  — на фото он лежит на подлокотнике облезлого кресла в этой самой ВИП-зоне за дополнительные деньги в 600 рублей. Вместо того чтобы в основном зале посадить еще пару таможенников и пограничников, государство, как и в советские времена, создает искусственный дефицит на том, что и так должно быть, но бесплатно.

Из песни слова не выкинешь.

Далее все, блатные и не блатные, следуют на пирс к речному трамваю.

Водрузившись на судно, я увидел, как тут же разгружают судно с китайским кирпичом — из него, среди прочего, китайские же компании выполняют заказы в Благовещенске — он дешевле нашего, так мне сказали.

Нужно отметить, что перевозка людей через Амур дело непростое. Во-первых, течение очень сильное. Во-вторых — климат. Если зима, на Амуре лед в полтора метра — тогда всех возят автобусами. Но есть осень — весна, и тогда на воде каша изо льда и воды. В этом случае на воду выводят военные суда на воздушной подушке, которые тут называют «Пумы» — это была марка первых появившихся здесь подобных судов. Короче, нужен мост, но его нет — все подтверждают существование сильного лобби, которое ради сохранения существующей монополии на перевозку «возит деньги в Москву чемоданами, лишь бы не было моста». Про чемоданы с деньгами не знаю, но перевозка — дело прибыльное, ибо проехать 10 минут до того берега стоит 1 600 рублей. Хорошие деньги, не так ли?

Пока мы готовились к отплытию, к нам подплыл китайский трамвай, чтобы стать на наше место.

Китайский флот похож на русский — те же трамвайчики, только иногда с них громко играют веселые песни. Но есть и катамараны. Интересно, что китайский билет стоит  раза в полтора дешевле нашего, но ты не можешь сесть на китайский корабль — есть специальное соглашение, кто кого возит. Как видим, чисто советский монопольный подход, чтобы выжать деньги.

Итак, мы отплыли, и на середине реки я сделал два фото. Эти фото просто для справки — сравнивать оба вида невозможно, ибо Хэйхэ строился как рекламная картинка, а Благовещенск жил не для выпендрежа. Уверяю, что на российском берегу строительство всего на свете также идут полным ходом.

Но вот мы приближаемся к китайскому берегу. Вот и китайский пирс. Обратите внимание на человека, который там стоит. Это китаец. Когда мы пришвартовались, он мрачно спросил матроса на чистом русском: «Спроси, Коля мне документы привез?» Матрос принес документы и сказал: «Валера, возьми!» «Давай!» — так же мрачно произнес китаец Валера и унес документы.

Конечно же, китайца звали не Валера, но они часто берут для удобства краткие русские имена, чтобы русские не путались в их оригинальных, китайских. При этом никаких комплексов не замечено.

Сразу при спуске на китайскую землю, нас ждал плакат на странном русском языке. Скользнув по нему взглядом, мы не очень заморочились по части его написания, еще не зная, что познакомимся с величайшей китайской загадкой написания русских вывесок и плакатов.

Но это было еще впереди.

Китайская пограничная зона приятно радовала глаз.Прямо тут, не отходя от проверки паспортов, китайцы брали быка за рога и начинали торгово-сервисный охмуреж. При этом, что касается рекламы ресторана «Самовар», его оригинальность оказалась чистой правдой, о чем я еще расскажу.

Однако чтобы хорошо погулять в Китае, нужны были деньги. В Хэйхэ принимают рубли и родные юани.  Если в прочих странах на разных деньгах разные портреты, то тут только один — Мао Цзэдуна.

О том, как мы тратили эти деньги — в следующих главах.

Продолжение следует».