Светлана Немоляева: «Бешеных денег в руках не держала»

— Светлана Владимировна, случались ли в вашей жизни бешеные деньги? И если да — как вы ими распорядились?

— В моей жизни никогда не было денег в таком понимании, в каком о них говорится у Островского. Но однажды я снялась в рекламе — это были 90-е годы, когда у нас началась новая жизнь — и вот тогда мне заплатили большие деньги. По моим понятиям большие… Я уже точно не помню, сколько, но их тогда посчитала бешеными. На тот момент у нас было много расходов, и они пришлись очень кстати. Вообще, есть такая замечательная фраза: «Мне не надо много денег — мне надо, чтобы их было достаточно».

— В чем актуальность «Бешеных денег» сегодня?

Актриса награждена престижной театральной премией «Золотая маска».

— В те годы, когда я училась в институте, была молодая — это были 60-е годы — деньги не были поставлены во главу угла. Я помню себя в этой жизни: мы только с Сашей моим поженились, это был как раз 60-й год… Я только пришла в театре имени Маяковского. Мы играли на сцене, нас окружали изумительные актеры, у нас был замечательный главный режиссер — Николай Павлович Охлопков. И тогда жизнь была для нас другая. Нам очень важен был внутренний мир, важно общение с интересными, талантливыми людьми — с актерами, художниками, с теми людьми, которые нам что-то новое рассказывали. А деньги — они как-то были в стороне. Все жили в основном в коммуналках, у нас тоже была коммуналка, машин практически ни у кого не было, «джентльменского набора» в виде холодильника, дачи и отдельной квартиры тоже ни у кого не было. Но тогда было другое... И тема бешеных денег была понятна и интересна, но она в душу не попадала. И я помню, что тогда из текста пьесы выбрасывали отрывки, которые были связаны с кредитами, векселями, счетами. Потому что это все было как будто с другой планеты. А сейчас, мне кажется, это необыкновенно современно. Ведь эта тема витает в обществе: жить не по средствам, а в кредит, казаться, а не быть — то есть какая-то мистификация за счет не заработанных, но каким-то образом добытых денег. И деньги властвуют в наших поступках, каких-то житейских ситуациях…Они на тебя давят, ты уже не можешь о них не думать. В этом и величие классика: вот он появляется откуда-то, завоевывает своей темой то время, которое ему открылось. И сейчас мы снова живем в такое время…

— Говорят, что у вас особая любовь к Островскому, это так?

— В театре я сыграла около 50 ролей. Но Островского действительно люблю особенно. Когда была совсем молодая, как моя внучка Полина, я играла Негину в «Талантах и поклонниках». Хотя меня не очень хотели брать в этот спектакль, но я сама лезла напролом и просила меня взять. И когда из театра ушли все артистки, которые играли Негину — эту роль наконец-то дали мне. И играла я ее лет восемь. Не могу сказать, что ее тогда играла хорошо — теперь уже понимаю, что многое как актриса тогда пропустила:  как много я не поняла в этом материале и как много снивелировала... А теперь в этом же спектакле я играю маму — Домну Пантелеевну.

 Светлана Немоляева и Полина Лазарева в спектакле «Бешеные деньги» театра им. В. Маяковского.

— Вашей внучке Полине Лазаревой досталась роль дочери вашей героини. Как вам вместе играется на одной сцене с родным человеком?

— Я счастлива работать с Полиной. Мы с ней играем вместе в «Талантах и поклонниках», и теперь вот здесь… Полина — это продолжение моего Саши, моего сына. Она такая Лазаревская, настоящая. В театре, слава Богу, у нее много ролей, она играет красавиц, таких вот положительных, хороших девушек. А в этом спектакле — не приведи Господь, какая вредная! Хотя сама она абсолютно другая. Полина с детства бывала с нами на гастролях, это тихий рай, а не ребенок. А вот папа ее, Саша, в детстве был такой шустрый, что мы с мужем под вечер, когда уже совсем были без сил, могли сказать ему: «Шура, делай что хочешь, только оставь нас в покое!»

— У вас большая фильмография, какие фильмы считаете своими любимыми?

— Фильмы Эльдара Рязанова. Это «Гараж», «Служебный роман», «Небеса обетованные», «О бедном гусаре замолвите слово»… Рязановские фильмы очень люблю, они сделали мне жизнь. И его самого очень люблю. Это отдельная большая тема…

— Осознаете цифру, которая будет звучать на вашем юбилее — 80 лет?

— Мне кто-то из знакомых сказал недавно: «Света, к тебе приближается такая трагическая дата!» Ну вот так, приблизилась — и никуда не денешься! Я не чувствую и никогда не чувствовала возраст. Так сложилась, что моя жизнь — это театр, а в театре я постепенно переходила от девочки к девушке, от девушки к женщине, потом — к более пожилым и совсем уж пожилым. Я даже сыграла лет десять или пятнадцать назад столетнюю женщину — прототипа Коко Шанель. Поэтому за мое спокойное отношение к возрасту нужно благодарить театр. Я смогла пройти путь женщины без драматических изломов. И иногда ловлю себя на мысли, что во время бессонницы вдруг на ум приходят слова героинь из спектаклей, которые играла много-много лет назад — например, из «Гамлета», где играла Офелию…

— В чем ваше самое больше счастье?

С мужем Александром Лазаревым на кинофестивале «Золотой орел» (2009 год).

— В том, что встретила Сашу, Александра Сергеевича Лазарева. И прожила с ним 51 год. И несчастна, что его потеряла. Счастлива, что случилась профессия в моей жизни. Мой папа после окончания коммерческого училища, лет в 20, поступил в ГУМ бухгалтером. И он рассказывал, что самым страшным для него было прийти в кабинет в 9 утра и весь день смотреть на часы, которые висели напротив. И ждать, когда будет шесть вечера, чтобы пойти домой. «Если бы я так прожил жизнь, она была бы бесполезной», — так он говорил. А потом он поступил во ВГИК, был одним из первых выпускников. И посвятил жизнь кино — папа был режиссером. И кино заняло его жизнь, и на часы он уже не смотрел.

— В какой-то другой профессии можете себя представить?

— Нет. Сколько себя помню, даже совсем маленькой девочкой, мне все время хотелось играть. Сначала неосознанно что-то придумывала, создавала, импровизировала. Потом уже осознанно… Одним словом, я была обречена на эту профессию!