— Владимир, на ваш взгляд, о чем этот фильм?

— «Оптимисты» — это фильм про молодых мидовцев, которые — как бы наивно это ни звучало — решили изменить мир. Они находятся  в центре большой политики, и иногда им действительно что-то удается. Проект снимался при поддержке российского МИД, было много консультаций, общения с дипломатами.  То есть, на наш взгляд, все  максимально правдиво. Кроме того, это фильм про красивую эпоху — шестидесятые годы прошлого столетия.

— Какие-то трудности с ролью были?

— Сложно всегда бывает в самом начале проекта… А потом вроде раскачаешься — и все идет, как надо… Меня с первого съемочного дня сразил масштаб съемок. В огромном павильоне на «Мосфильме» были выстроены шпиль мидовской высотки и само помещение — с огромными круглыми коридорами. Я вошел в павильон и почувствовал то, что, наверное, чувствовал мой герой, когда он первый раз очутился в мидовском холле — огромную ответственность. Мы сразу оказались с Бирюковым в равном положении. То есть мои ощущения — актера, которого пригласили сыграть дипломата — и ощущения героя, которого пригласили на эту должность, совпали. Я не знал, с чего начать — Бирюков, скорее всего, тоже… Но мы с ним как-то справились с этой задачей! (Смеется.)

— Когда играли дипломата, примеряли на себя эту профессию? Какие ощущения запомнились?

— Мне кажется, это очень тяжелый и неблагодарный труд. Потому что, работая дипломатом, ты все время должен прислушиваться к чужим мнениям, интонациям, лавировать, не теряя лица. Ты говоришь: «Это белое». А тебе: «Нет, это черное!» И вот ты ищешь варианты: «Белое — все же белое, но вот оно уже чернеет, смотрите, чернеет… Да, это действительно черное!» Как в анекдоте: «А крокодилы летают?» — «Летают, но низэнько-низэнько». Профессия, конечно, очень непростая. Мы видим в новостях по телевизору, насколько это ответственно, серьезно и непросто на фоне современной политики. Работа такого рода заставляет тебя делать «допуски»: ну ладно, ради дела пойду на это. В итоге «ради дела» можно пойти на все: лес рубят, щепки летят… Дипломаты часто вынуждены делать вид, что они все знают, хотя на самом деле это может быть не так. Но я знаю точно: наши дипломаты — настоящие профессионалы! Их не сломить. И как бы тяжело им ни приходилось, все у них в порядке — и на работе, и в семье. И сами они — настоящая элита нашего общества… Когда я был подростком, учился не очень хорошо, а вот после школы захотел пойти в дипломаты. Мама меня поддержала, она сказала: «Вова, ты должен стать международным журналистом — будешь ездить за границу, как Юрий Сенкевич». Мне эта идея особенно понравилась, и я написал письмо в МГИМО. Но мне на него даже не ответили! Я не обижаюсь, потому что знаю, что туда берут особенных людей — кристальных, морально-волевых. Какие уж тут обиды…

— Среди журналистов существует мнение, что вы все-таки обидчивый человек. И, если вы не в настроении, лучше к вам с вопросами не подходить…  

— Когда тебе рады, ты тоже открываешься людям и хочешь подарить приятные минуты общения, например, зрителям. А если ты приходишь и тебя встречают взглядом вроде как: «Ну вот, пришел…» — то и ты сразу затухаешь… С журналистами ситуация непростая. К сожалению, бывают ситуации, когда я вынужден быть резким. Наверное, это во мне говорит негативный опыт: когда тебе с улыбкой задают какой-то вопрос, ты искренне и открыто отвечаешь, а потом видишь свое интервью или комментарий и понимаешь, что ты не просто этого не говорил, а даже не имел этого в виду! И тут аж задыхаешься от возмущения! Стоишь и думаешь: «Зачем вы так, за что?» Судиться каждый раз с газетами — это лишь подбрасывать дров в этот костер, поэтому не сужусь. Но на самом деле все это очень досадно…

— То есть вы не можете не реагировать и действительно обижаетесь?

— Конечно, обижаюсь! И потом, эти газеты и журналы видят и моя мама, и дочь, и сын, и знакомые. Я бы не хотел, чтобы они читали глупости обо мне или сказанные от моего лица. И плюс иногда — чего греха таить — думаешь: я звезда! (Смеется.) Я могу быть, каким хочу: могу быть грустным, могу быть веселым—- отстаньте от меня!.. Это все, конечно, шутка… На самом деле я стараюсь быть спокойным и выдержанным в любых ситуациях. Действительно стараюсь.

— Но это же обратная сторона популярности, что тут поделаешь?..

— Да, конечно. Я тут недавно прочитал статью про молодого актера Василия Степанова. (Актер выпал из окна многоэтажки — Прим. ред.) Читал и думал: «Бедный парень! Что с ним случилось? У него же есть мама, папа, брат — и такая беда в семье!» Вот наглядный пример: актер, звезда, красавец — и что в итоге? Так не должно быть! В нашей профессии, да и в жизни, нужно ко всему относиться так, чтобы не было ситуаций, когда человек вынужден шагать из окна. Это ужасно! Нужно Василию помочь, нужно сообща что-то придумать! Мне не нравится примета нашего времени: случилось что-то — и все хватаются за мобильные телефоны, чтобы снять это на камеру. Вместо того чтобы  принять участие, подключиться к проблеме. Так не должно быть! Не дай бог, чтобы только так было…

— Алексей Попогребский рассказал, что он «получил кайф», работая над проектом. А вам удалось отстраниться от ответственности и просто получить удовольствие от процесса?

— Конечно! Хотя, конечно же, режиссер видит всю картину целиком, от начала до конца, а артист — только свою часть. Иногда это становится проблемой на площадке. Приходишь и думаешь: «Я все понял, сейчас скажу, как надо снимать, чтобы ничего не проворонить!» А на самом деле, по большому счету, я же ничего про картину не знаю. Я не видел многих сцен, которые будут идти параллельно с теми, в которых сам снимался. А режиссер видел их все. Поэтому ему иногда приходится «бодаться» с актерами, которые «знают все». Кстати, артисты часто даже после озвучивания картины не видят ее целиком! Я, например, до сих пор не видел всей «Бригады». 

— Правда? И это при том, что сериал давно уже стал культовым?! Неужели нет желания?

— Не то что нет желания — просто я настолько знаю эту картину изнутри, что буду смотреть ее совсем по-другому. Я вижу в «Бригаде» только свои огрехи. Ай, как же я тут неважно сыграл, и вот тут не очень... А выйти из круга каких-то собственных знаний и ощущений не получается. Знаю, где в моей работе тонко и вот-вот порвется, и радуюсь, что зритель этого, наверное, не заметил. Поэтому «Бригаду» целиком и не смотрю, хотя у меня там — заметная роль...

— А в «Оптимистах» у вас ведь главная роль?

— Я бы не стал называть ее главной. Потому что большие роли тут у всех — и у меня, и у Северии Янушаускайте, и у ребят наших молодых, которых мы называем мушкетерами… Но главную роль играет сама эпоха.

— На ваш строгий взгляд, картина удалась?

— Пока ее не посмотрел зритель, ничего говорить нельзя. Создатели никогда не могут быть до конца уверены, все ли получилось. Когда долго ешь суп, ты уже не уверен: вкусный он или тебе кажется? Вроде, с «ингредиентами» у нас все в порядке. Но окончательное слово — за зрителем. И если он скажет: «Да, круто!» — это всем нам добавит кайфа. И тогда уже можно смело говорить: «Да я с самого начала был уверен, что все у нас супер!»

— Ваш герой Григорий Бирюков очень стильно одевается. Вам тоже идет дипломатический стиль. Будете обновлять гардероб? Ведь вы с супругой Еленой Лядовой на кинофестивалях чаще всего появляетесь в нарядах ближе к авангардным, чем к классическим.

— Я модник, стараюсь хорошо одеваться — соответственно ситуации. Если нужно красиво одеться, выглядеть солидольно — конечно же, надену костюм. В гардеробе такая одежда у меня есть.

— Ваши планы на лето?

— Хочу отдохнуть. Была мысль весной запуститься в работу с одним проектом с режиссером Римасом Туминасом в театре Вахтангова. Но в силу определенных обстоятельств отложили работу на некоторое время. Поэтому весной и летом буду отдыхать. В прошлом году по-человечески не получилось отдохнуть — поехал куда-то в Испанию, потратил кучу денег. Никогда больше туда не поеду, как-то глупо все сложилось — сплошной стресс. В этом году с Еленой, с женой, поедем искать какое-то хорошее место, где можно было бы расслабиться, развеяться и действительно отдохнуть. Чтобы осенью с новыми силами начать работать.

— Владимир, в «Оптимистах» много ситуаций, когда на глазах зрителей герои решают судьбу мира. Но и сейчас мы переживаем не самые простые времена — иногда создается ощущение, что мир висит на волоске… На что можно ориентироваться сегодня, чтобы сохранить оптимизм ваших героев? И вы сами — оптимист в этом вопросе?

— Да, я большой оптимист! И опираюсь на мысль о том, что дураков и самоубийц на свете меньше, чем нормальных людей. Другое дело — для меня мир перевернулся в один момент, когда я понял, что страх смерти и наказания перестал останавливать людей в их безумных поступках. Трагедия еще и в том, что человек, готовый расстаться с жизнью и попутно унести жизни других людей, отрекся и от Бога, и от своей природы. Тот, кто решается на такой поступок – загнан в животное состояние. Причем, кем-то, кому это выгодно… Вот это ужасно. Но мой оптимизм состоит в том, что люди все-таки ходят видеть свет и не хотят видеть тьму. Мы все сейчас немного растерялись — не знаем, как жить дальше. То, что казалось незыблемым — вера, профессия, семья, дом, быт, дети, дружба, любовь — все вдруг обесценивается... Сейчас важно быть звездой — на экране, в интернете, в соцсетях… О тебе все говорят, и это — предел мечтаний. Люди готовы кожу с себя снять, лишь бы на них смотрели в интернете. Это пугает. Но и этот психоз пройдет. Вот уже и соцсетями вроде бы «наелись» — они начинают надоедать нормальным людям. Может, мы скоро снова обернемся лицом друг к другу и скажем: «Да что же нам искать счастья где-то! Давайте его строить прямо здесь и сейчас!» Как оптимист, я так рассуждаю…

Возрастная категория материалов: 18+