Завершающая серия получилась мрачной, заумной и неоправданно затянутой — банальный в общем и целом сюжет ни капельки не соответствует хронометражу в два часа и двадцать минут. Тем не менее, продолжение неминуемо — с Цезарем или без, шоу должно продолжаться. 

Фильм уже назвали самым умным блокбастером года: неизвестно только, с каких пор продолжительное хождение вокруг одного и того же считается признаком большого ума.

«Восстание» снимал Руперт Уайатт, добившийся гораздо больших успехов на сериальном поприще, нежели на широком экране. Картину, невзирая на нелепейшие «дыры» в сюжете, приняли вполне положительно — однако работать над сиквелом постановщик отказался, вместе с ним из франшизы удалился актер Джеймс Франко. Съемками второй серии руководил Мэтт Ривз («Монстро» и несостоявшаяся сага «Впусти меня») — и «Революция» заработала достаточно, чтобы оставить за режиссером и последнее слово. Добавим, что оба фильма номинировались на «Оскар» за лучшие визуальные эффекты: с этим все в порядке и у «Войны», так что третий поход за статуэткой наверняка состоится, но конкуренция, как и всегда, будет жесткой.

Ривзу, что характерно, предстоит снимать сольный комикс про Бэтмена — он уже отказался от сценарных наработок, сделанных Беном Аффлеком, который поэтапно теряет позиции в проекте, еще недавно принадлежащем актеру безраздельно. Главным героем обезьяньей трилогии остался шимпанзе Цезарь, окончательно утвердившийся в центре событий в предыдущей серии — его играет главный по методу захвата движений в современном кинематографе Энди Серкис. На этот раз в картине есть и реальный человек-антигерой — эту роль выделили Вуди Харрельсону, но и этому мастеру не удается спасти зрителя от скуки. 

Публика уже в курсе, что сразу после того, как Цезарь и его товарищи вырвались на волю из лап безжалостной к своим подопытным науке, планету начал терзать грипп. Заболевание оказалось не самым безобидным, выкосив большую часть землян — пока они чихали и кашляли, обезьяны последовательно умнели, осваивали английский язык параллельно с языком жестов, а также примитивные орудия труда и возможности огня. Штанов носить не научились, зато приручили лошадей, перешагнули через вегетарианские предрассудки, поселились в лесочке и, в принципе, никого не хотели там более видеть.

Но люди все-таки постучались в двери — и дорога, вымощенная благими намерениями, доставила немногочисленных выживших по известному адресу. «Революция» заканчивалась войной — так что в этом отношении у зрителя не должно было оставаться каких-либо сомнений. Впрочем, в начале третьей серии Цезарь пытается отыскать для своего народа укромное местечко (и вообще прикидывается Моисеем до самых титров) — однако все эти ученые и политики, которых мы могли наблюдать в сиквеле, куда-то исчезают, уступая место военным. Человеки, осознав гибель цивилизации, не спешат зарождать новую, но охотно облачаются в камуфляж, ходят строем и возводят концлагеря по ГОСТам, оставленным героическими предками. 

«Здесь первые на последних похожи», — сказал поэт, и эти слова можно было бы использовать в качестве официального слогана «Войны». Сэкономив немного экранного времени с помощью начальных повествовательных титров (которые для российской аудитории переводил некто неграмотный), Ривз оперативно сталкивает людей с обезьянами, активно используя и тех и других как расходный материал. Свистят пули, сверкают вспышки, взрываются гранаты, а участников трагических событий очень сложно отличать друг от друга. За homo sapiens выступают лишь два более или менее прорисованных персонажа: герой вышеупомянутого Харрельсона и девочка-молчун.

Плохие парни при этом по традиции ведут себя крайне дурацким образом, не видят дальше собственного эго и вообще непонятно, на что надеются.

Вуди играет полковника, вывалившегося прямиком из «Апокалипсиса сегодня» Копполы — всех убивать и стремиться к безумной цели. Малютка, спасенная обезьянами (которые накануне сами и делают ее сиротой) воплощена очередной Фаннинг-подобной начинающей актрисой и старательно нагоняет милоту. Обстоятельства, правда, не очень подходящие — на один куст цветущей сакуры приходится тыща солдафонов, повсюду публичные порки, голод и экскременты. Ривз, что любопытно, в третьей серии пытается даже шутить — но выходит это у него так неуместно, что за будущего «Бэтмена» заранее становится обидно. 

На этой почве возможны лишь траурные всходы: Цезарь в самом начале теряет очень близких обезьян и в течение двух часов пытается превратиться в экстремиста Кобу, которого сам же и прикончил в предыдущем фильме. Осуществить месть ему помогают друзья-всадники, не хватает только песен на заднем плане, исполненных Дмитрием Харатьяном. Множество врагов тем временем ведет себя крайне неадекватно, плотно занимаясь самоистреблением: как сиюминутным, так и перспективным. Где-то там, вдалеке, чуть более хорошие люди собираются в поход против совсем уж плохих людей.

Обезьянье племя вместо земли обетованной получает стандартный набор в виде кайла и ужасных условий содержания: все это нужно, чтобы Цезарь снова стал человечнее окружающих его людей. На середине повествования становится очевидно, что никакой войны мы на самом деле не увидим: интеллектуальные успехи приматов оказываются слишком сомнительны, чтобы они всерьез могли выступать против скудного, но все же воинства людского. А ведь все, что нужно — избавиться от коллаборационистов, наладить разведку и избегать открытых столкновений — и двуногие распрекрасно уничтожат себя без посторонней помощи. Создатели фильма избрали в качестве основной философии постоянно меняющуюся теорию, и нечего удивляться, что персонажам тоже свойственно забываться.

Ривз не щадит зрителя и городит густой частокол из сентиментальных сцен, которые напрочь убивают всяческую динамику. Обезьянки все время смотрят друг на друга грустными глазами, люди пускаются в пространные беседы с ницшеанским уклоном, фашизм процветает, стокгольмскому синдрому негде развернуться — хорошо, что есть та самая девочка-молчун. «Война» все время поминает корифеев совсем другого жанра, спилберги-полански выглядывают из каждого загона.

Плохие парни при этом по традиции ведут себя крайне дурацким образом, не видят дальше собственного эго и вообще непонятно, на что надеются. Сказывается и отсутствие классических персонажей вроде доктора Заюса — поверить в далеко вперед шагнувшее обезьянье развитие невозможно, глядя на их ужимки и слыша все эти «у!у!» и «а!а!» вместо тысячи слов.

Нелепость конфликта, конечно, впечатляет, а принесение жертв во имя обеих (и светлой, и не очень) целей выжимает положенную слезу — но высидеть до полу-хэппи-энда представляется натурально сложнейшей задачей. Фильм уже назвали «самым умным блокбастером года»: неизвестно только, с каких пор продолжительное хождение вокруг одного и того же считается признаком большого ума. Следует признать, что для полноценной трилогии сюжетная база была слабоватой. И немедленно приступать к работе над новой «Планетой обезьян».