Композитор-песенник Александр Морозов: «Все мои песни — мамин дар»

Фото: rg.ru

Перрон надежд

Моя музыка начиналась с раннего детства. Помню, как маленьким пятилетним мальчиком сидел не дыша на концертах художественной самодеятельности, на которых пела моя мама. Репертуар тех концертов состоял из задушевных, мелодичных песен из советских кинофильмов. 

Мамины песни остались в моей памяти и душе. Мама все время пела, она от природы была очень музыкальным человеком. Тогда концерты самодеятельности собирали ко всем советским праздникам, так что песни в нашем доме звучали всегда. 

Поселок детства моего был небольшой — маленькая узловая станция Окница недалеко от Кишинева. Я мальчишкой любил прибегать на вокзал, знал расписание поездов. Особенно меня манил поезд Москва — Одесса, на котором ехали люди на отдых, к морю. Пассажиры выходили на перрон, нарядно одетые и беззаботные, а я смотрел на них, затаив дыхание. На том поезде ехал другой, неведомый мне мир.

Большую часть моего детства мы с мамой прожили вдвоем. Жили очень скромно, снимали маленькую комнатку, кухню делили с хозяйкой.  Отец пришел с войны израненным инвалидом, а вскоре после моего рождения уехал учиться в Кишинев. Обратно не вернулся — нашел себе другую.

Я был музыкальным ребенком. Мама понимала, что у нее нет возможностей развивать мои способности, и приняла очень непростое для себя решение — отдала меня в интернат. С первого по седьмой класс я учился в кишиневском интернате. Там музыкально развивался: в интернате был оркестр народных инструментов, в котором я играл все годы интернатовской жизни.

Мне кажется, я с музыкой родился. С самой малочки легко играл на гармошке, потом, чуть повзрослев, с легкостью взял в руки баян, на слух легко и быстро подбирал любую песню.

В интернате я был большей частью в себе, с музыкой в душе и с грустинкой, потому что был разлучен с мамой. Но все ее песни жили в моей душе. Мы с ней переписывались. Эти листочки в клеточку с мамиными строчками, полными любви ко мне, до сих пор стоят у меня перед глазами. Как только начинались каникулы, я тут же садился в автобус и ехал к ней через всю Молдавию. К мамочке моей.

Я счастливый человек, что стал композитором. Счастливый тем, что за пятьдесят лет творческой деятельности мне посчастливилось создать более тысячи песен и некоторые из них стали почти народными. Это генетический дар, и он от мамы. Я в этом убежден. Музыка — моя природная программа, которая потом только развивалась.

Всегда к своим песням я выбирал стихи, которые подходили к моему внутреннему миру, были созвучны с моей душой. Еще одно великое счастье, которое мне дала судьба — это прекрасные поэты, на строки которых органично ложилась моя музыка. Леонид Дербенев, Николай Рубцов, Роберт Рождественский, Лев Ошанин, Николай Доризо — что не имя, то классик. От их волшебных строк я зажигался и вдохновлялся.

Романы творчеству мешают

Моя первая песня «Травы пахнут мятою», написанная в 1968 году, очень быстро стала всесоюзным шлягером.

А мне тогда было всего двадцать лет, я был студентом первого курса Ленинградского педагогического института. Ходил в тельняшке, потому что больше ничего из одежды не было.

У меня было два главных увлечения — спорт и музыка. Вернее спорт был увлечением, а музыка — Божьим даром. Понимаете, по нотам могут научиться играть многие, а вот на слух — единицы.

За полвека в профессии я так и не понял многостаночников, которые сами пишут стихи, музыку и сами еще поют. Так не бывает. По-настоящему Бог дает что-то одно.

Мое творческое начало пришлось на годы жизни в Питере: песни стали быстро попадать питерским артистам первой величины. Эдита Пьеха, Эдуард Хиль, Сергей Захаров, Ирина Понаровская — вот с кем я начинал работать как композитор. Что не имя, то поклон таланту.

Помогают ли романы творчеству? Нет, они мешают. Они отнимают силы и растаскивают тебя. Я был и есть, влюблен в музыку. И только эта любовь помогала мне и двигала мной в творчестве.

Музыка быстро стала моим заработком: рано женился, появился маленький сынок, а у меня стипендия 26 рублей. Авторских же получал по 260 рублей, и это был очень большой стимул для меня.

Еще счастливый до исключительности миг судьбы — меня взяли в качестве исключения в Ленинградскую консерваторию на композиторский факультет без предварительного музыкального образования. Для меня это было огромной честью и победой. Консерватория не знала подобных примеров. Помню, как ректор консерватории, послушав меня, сказал: «Мальчишка — самородок, но его надо шлифовать...»

Серьезная музыка — это не мое, мой жанр — массовый. В середине 1980-х годов решил омолодить кровь и создал в Ленинграде группу «Форум», солистами которой стали Виктор Салтыков и Сергей Рогожин. С теплом вспоминаю сотрудничество с Мариной Капуро. Это фольклорная певица с уникальным тембром голоса. Она могла многие песни петь как никто другой. Но она не выдержала конкуренции с шоу-бизнесом. Марина Капура и сегодня живет в Питере. 

Зависть? Я не знаю, что говорят за моей спиной, но лично никогда никому не завидовал. Даже тем, кто преуспел меня в плане популярности и материальных благ. Для меня главное — выражать то состояние, которое на душе.

С кем из артистов хорошо работалось? Со всеми. У меня нет таких, с которыми бы я не хотел больше встречаться.

Хорошее послевкусие осталось от работы с Аллой Пугачевой, Колей Басковым, Пелагеей! Трудно ли работать с Пугачевой? Да нет, нормально. Она большой профессионал, а это главное.

У нас с ней была удачная попытка совместного творчества — песня «Мой голубь сизокрылый» стала хитом. Большого сотрудничества не получилось только потому, что я тяготею к природной лирике, а у Аллы немного другие аккорды и предпочтения.

Кто из исполнителей больше созвучен моей душе? Ярослав Евдокимов с песней «Калины куст», Коля Гнатюк с «Малиновым звоном». Вот такие песни больше созвучны моей сути. И они стали истинно народными, несмотря на то, что их не баловал вниманием эфир.

После развала СССР немножко все поменялось, все артисты стали работать самостоятельно. Певцы, которые попали на волну, стали быстро снимать клипы, их гонорары выросли, как айсберги. Но внутренне эти люди в своем большинстве были не готовы к новому уровню и порядку жизни. Отсюда душевные перекосы, проблемы, скандалы и даже трагедии. Появились богатые люди, которые стали желать продвигать интересную для них девочку или мальчика. В этом продвижении столько трагедий, что вы себе даже представить не можете.

Что для меня главное в песне? Ее духовное составляющее, хорошая поэзия. Печалюсь, что хорошей поэзии сегодня мало.

Я очень хочу, чтобы мои песни жили долгую жизнь даже после того, как меня не станет. А для долгой жизни песни нужны музыка и стихи совсем иного качества. С музыкой я справлюсь, а вот стихи не в моей власти. Но жизнь никогда не остановится, талантливая молодежь есть и будет всегда.

В чем магия стихов Николая Рубцова? Его поэзия всегда современна для нормального человека, у которого живы душа и совесть и который помнит и любит свою маму. А таких людей большинство. Поэзия Рубцова вне времени. Чем меньше мы сегодня общаемся с землей и природой, тем больше нам не хватает рубцовских строчек.

Мат в песне — это тупик

Беда сегодняшняя в том, что много современных исполнителей не представляют своего исполнения без мата. Послушайте, почти весь рэп на мате построен. Это же тупик по определению. Моя душа этого не принимает.

Ругаюсь ли я матом? Чрезвычайно редко случается со мной такой грех: когда уже не припечет, а просто запекает. Или когда немножко лишнего выпью, что тоже бывает крайне редко.

Я, когда матернусь, всегда неловко себя чувствую. Сегодня же что творится? На мате стали зарабатывать деньги, пропагандируют его и самое страшное — развращают молодежь.

Мой отец вырос в очень верующей семье. Он никогда в своей жизни не произнес ни одного матерного слова, на фронте не сделал ни единой табачной затяжки и не выпил ста граммов водки. Мне от него многое передалось. Не в полном объеме к сожалению, но, слава богу, и не мало…

Звания? Мне они очень приятны. Народный артист России — приятно. Я большую часть своей жизни и своего творчества посвятил России. Народный артист Украины — для меня тоже очень почетно, ведь я несколько лет прожил на Украине. В 90-е годы, когда все качалось и разваливалось, я уехал на Украину и три года прожил там, на хуторе, в местечке Белозерица под Черкассами. Была у меня маленькая украинская хатка, с печкой. Я там жил, как в детстве, мне там было близко, понятно и комфортно. Ко мне туда приезжали отдыхать душой Соня Ротару, Володя Мулявин. Ярослав Евдокимов жил там у меня два месяца, там и родились наши с ним хиты «За Дунаем», «Фантазер», «Калины куст».

За те три года я написал более ста песен на стихи украинских поэтов на украинском языке, и их запела вся Украина. Когда я жил там, писал музыку, общался с простыми людьми и был абсолютно счастлив. Что важно — сытый был. Меня звали на все свадьбы, встречи и проводы как самого желанного гостя. Это были чудесные годы. Очень искренние.

И звание народный артист Молдовы мне тоже очень дорого. Это же Родина моя. Все первое в музыке и жизни у меня случилось в Молдове.

Устал ли я от дорог-гастролей? По сравнению с нашими звездами я езжу мало. Знаете, иногда задаю себе вопрос: ну сколько можно не вылезать из самолетов? Я-то знаю, сколько уже заработано денег у них. Но нет дна и края.

Они себя изматывают этой гонкой за заработками. Ну зачем? Хватит же детям и внукам. Многочисленным кошкам и собакам тоже хватит. Остановитесь, переведите дух. Но не могут…

Я езжу без фанатизма и только ради контакта со зрителем.

Рейтинги — частый обман

Как композитору, сцена мне дает возможность чувствовать объективную реакцию зрителей на мои песни. Рейтинги — это же часто обман. Телевидение и радио могут так накрутить, что правды никогда не узнаешь. А вот дыхание и реакция зала — это честный маркер. Вежливые аплодисменты от искренних я давно научился отличать.

Я считаю себя счастливым человеком, хотя порой в личной жизни не все гладко складывалось. Понимаете, не просто жить с творческим человеком, который полностью отдает себя музыки. Не каждая половинка может разделить тебя с твоим делом, с твоей увлеченностью. На этой почве возникали конфликты и расставания.

Но счастлив тем, что пятнадцать лет со мной рядом именно тот человек, о котором всегда мечтал, и даже разуверился, что такой человек может быть. Но как только я разуверился, Бог мне послал Марину, родную и понимающую душу.

Она бросила всю свою журналистскую карьеру ради моего творчества. И много лет занимается моими песнями.

Печалит ли дата величиной в 70 лет?! Нет! Дело в том, что я себя не ощущаю на этот возраст. Я себя чувствую моложе, пишу так же, как и писал. «Виной» этому гармония личной жизни, помноженная на занятие любимым делом. От этого получаю замечательные эмоции и гармоничное восприятие жизни. Других секретов не знаю. С нами наши дети. Хоть они от разных браков, но они все наши.

Мама Марины, слава Богу, жива. Свою мамочку я проводил уже в иной мир, отец тоже ушел из жизни.

После ухода мамы у меня обострилась потребность создавать песни, в которых была бы любовь к матери, чувства к ней, благодарность. После ее ухода у меня стало много песен, посвященных маме. Духовных песен стал больше писать. Вера — это одно из немногих, что держит нас на Земле и позволяет оставаться людьми.

Мой отец — инвалид войны, прожил очень сложную жизнь, прожил 91 год. Я себе тоже поставил психологическую планку прожить хотя бы его век. Не меньше! Я даже не представляю, что моя жизнь может оборваться раньше. Все в руках Бога, понимаю, но с таким маяком мне жить легче.

Песен написано много, они — дети мои. Но не все дети пристроены, и они рвутся на волю. Поэтому и езжу по России, чтобы проверить песни и дать им возможность жить. Не редактор должен определять, а народ.

Хотя народ — понятие неоднородное. Миллионы просмотров в YouTube — это тоже народ. Но не смогу никогда понять, когда в YouTube демонстрируют сольный концерт, построенный на одном мате, и у него миллионы просмотров.

Как это объяснить? Теряюсь…

Беда-то в чем?! Пройдет немного лет, эти зрители станут отцами и матерями. Что они споют перед сном своим детям? Мат из YouTube?!.. Вот это для меня самое страшное.

Песня «В горнице моей светло» написана в 1974 году, а ее до сих пор поют. Поют от президентов до церковных хоров. Народ поет. А почему? Да потому, что она про светлую горницу, про чистоту, маму и сердце людское. Разницу чувствуете?

Чего желаю себе в этот юбилей? Одного. Мне хочется до конца своих дней чувствовать себя востребованным, понимать, что ты кому-то нужен, кому-то можешь подарить радость. От моих песен у людей зажигается и радуется душа. Поэтому я мечтаю только об одном — радовать!

Из биографии

Александр Морозов родился 20 марта 1948 года. За полвека творческой деятельности написал более 1 000 песен, среди которых много абсолютных хитов: «Зорька алая», «Камушки», «Папа, подари мне куклу, «Белое платье», «В краю магнолий», «Лишь бы мама моя жила…»

Выпустил пятнадцать авторских альбомов. Его песни исполняют София Ротару, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Екатерина Шаврина и десятки других талантливых и любимых народом исполнителей.

Маэстро, отец пятерых детей от нескольких браков.