«Родные ничего не знали: мы пропали со связи — и всё!»

Владислав — профессиональный военный. К тому времени как началась специальная военная операция, парень больше года отслужил по контракту в Екатеринославке в 38-й отдельной гвардейской мотострелковой бригаде.

«После школы я поступил в колледж, но так вышло, что бросил учиться и поехал с друзьями на заработки во Владивосток. Потом всё же домой вернулся, а вскоре в армию призвали», — рассказывает Владислав свой путь к профессии военного. Срочную службу он хорошо отслужил и решил в армии остаться. Заключил контракт. Взял пример с дяди — он тоже военный и сейчас на СВО. Владислав был в отпуске, когда ему сообщили, что их подразделение меняет место дислокации — предстоит длительная командировка в Беларусь.     

«Осколки прилетели мне в ногу и под лопатку, а другу в голову попали. Смотрю, а он уже всё… Двухсотый».

— Когда вернулся из отпуска, уже вовсю шла подготовка к отправке техники. Я помогал неопытным механикам загружать машины на эшелон. Нам сказали, что едем на большие учения. Но мы тогда уже всё поняли: на учения столько боеприпасов не берут, и новые автоматы, бронежилеты просто так никто не выдаст. Догадывались, куда едем, — продолжил амурчанин. — В Беларуси наш командир (царствие ему небесное) усиленно занимался с нами боевой подготовкой. К боевым действиям всегда нужно быть готовым, коль выбрал военную профессию. Я был к этому морально готов. Когда пришел приказ: «Выдвигаемся!», родным ничего не сообщали. Мы просто пропали со связи — и всё!

Накрыло «артой» под Изюмом  

Ранение Владислав получил 10 мая 2022 года на Харьковщине, под Изюмом. Несмотря на скромные размеры, этот населенный пункт имел важнейшее стратегическое значение для российских военных. Крупный железнодорожный узел, этот город расположен на трассе, идущей от Харькова к Славянску, где тогда шли ожесточенные бои. Бойцы нашей 38-й бригады на тот момент заняли позиции в густой лесополосе.

— Пришел замполит и стал отбирать по два человека с каждого подразделения, чтобы выдвигались вперед. Меня тоже отобрал, — вспоминает ветеран СВО. — По специальности я — механик-водитель БМП, а служил в гранатометном взводе. На боевое задание мы поехали как пехота. Приезжаем с товарищем на позицию, навстречу выбегает комбат: «Назад! Нас дроны атакуют». С ходу развернулись, замаскировали машины в ближайшей деревне, ждем. Через полчаса команда: «Вперед!» И только машины завели, мы с другом на технику садимся, как «прилёты» начались. Первый же снаряд 152 калибра в двух метрах за моей спиной ударил. Осколки прилетели мне в ногу и под лопатку, а другу в голову попали. Смотрю, а он уже всё… Двухсотый.  Я спрыгнул с машины и побежал. Тут снова рядом прилёт. И прятаться некуда было. Я пополз к дереву, как снова «артой» накрыло. Били по нам минут сорок. Точно в цель. Видимо, наблюдатель где-то был…  

«Лежал с гранатой в руке и ждал своих»

Тяжелораненый боец на какое-то время потерял сознание. Когда пришел в себя — вокруг никого не было. Он лежал с гранатой в руке и ждал, кто подойдет.

— Если не наши, то лучше подорваться. Все знали, как ВСУшники пленных пытают. Лучше себя подорвать, чем плен. На этот случай каждый боец носил с собой гранату, — ветеран СВО вспоминает, как он лежал в беспамятстве, истекая кровью, в ожидании своих. —  Очнулся, в глазах туман, вижу — со стороны перекрестка выбегают солдаты. По голосам понял, что наши. Гранату обратно в подсумок убрал. Пацаны из четвертой и пятой роты меня подобрали и потащили в блиндаж. Когда они меня подняли, чувствую: нога не работает. Потом в блиндаже ребята посмотрели: «Ой, с ногой у тебя беда». Голову поднимаю: штанина вся в крови — выжимать можно. Осколок повредил артерию. Мне  быстро первую помощь оказали, жгут наложили, вкололи промидол, пацаны побежали за машиной. И всё это — под постоянным огнем артиллерии.  

«Все знали, как ВСУшники пленных пытают. Лучше себя подорвать, чем плен. На этот случай каждый боец носил с собой гранату».

Тяжелораненого бойца закинули в БМП и отправили в полевой госпиталь. Потом вертолетом эвакуировали в Ростов-на-Дону, а затем на военном самолете — в Москву, в Национальный медицинский исследовательский центр высоких технологий имени Вишневского Минобороны РФ.

«Сдергиваю простынь — ноги нет»

Один из осколков едва не пронзил сердце — спас бронежилет. А вот израненную ногу медикам спасти не удалось.

— Лежу под капельницей перед операцией, врачи между собой говорят: «Возможно, ногу придется ампутировать». Наверное, послышалось. После наркоза пришел в себя: странное ощущение. Сдергиваю простынь — ноги нет. Первые минуты был в ступоре. Потом думаю: «Ладно, руки есть, голова целая. Нормально». На тот момент помнил только один телефонный номер — своей девушки. Звоню: «Вика, мне ногу ампутировали…» Переживал, как она отреагирует. Вика ответила: ничего страшного. Главное, что ты жив», — выдохнул ветеран СВО.

Свою любимую он встретил в Забайкальском крае, когда проходил курсы механиков-водителей боевой машины пехоты. Они преодолели долгую разлуку, испытания, боль потери и всё выдержали. Жизнь подтвердила, что их чувства настоящие.   

Первые шаги на протезе  

Многие после ранений ждут протезы полгода и дольше. Владислав свои первые шаги с искусственной ногой сделал через три месяца.  

— Такое ощущение, что ты заново ходить учишься. Поначалу было неприятно. Несколько раз чуть не упал. Потом увидел парня, у которого двух ног выше колен не было. Идет как обычный человек — походка такая уверенная. С этого момента не переживал: если у него получилось, у меня тоже получится.  Реабилитация прошла успешно.  

Бойца поддержали и в амурском филиале Фонда «Защитники Отечества». Оформили положенные выплаты по ранению. Помогли с получением заслуженной медали «За отвагу». Когда возникли проблемы с гидравлическим протезом, организовали замену на новый и устроили в школу ходьбы. А недавно Владиславу Воронову в Москве поставили электронный протез нового поколения.

Жизнь продолжается

«Когда машину чинишь и целый день на ногах, тогда уже под конец начинаю прихрамывать. А так со стороны даже не поймешь, что хожу с протезом», — улыбается парень.  Даже без ноги он нашел возможности для самореализации и, насколько это возможно, дружен со спортом.  

— Я же дрифтом занимаюсь. Это самый новый из видов автоспорта: у нас в стране он признан самостоятельной дисциплиной лишь в 2020 году, но соревнования по нему начали проводиться гораздо раньше. В Благовещенске тоже такие проводятся. В соревнованиях я не участвую, но на открытии сезона катаюсь. Зимний дрифт нравится больше всего, потому что это занятие практически бесплатное — резину почти не тратишь. Выезжаешь на лед и тренируйся по полной, — улыбается Владислав. — Таким же, как я, израненным ребятам я скажу так: не отчаивайтесь, верьте в себя, жизнь продолжается. 

Возрастная категория материалов: 18+