Александр Олешко с участниками проекта «Ты супер! Танцы».Александр Олешко с участниками проекта «Ты супер! Танцы».

— Александр, мы поздравляем вас со стартом нового интересного проекта. Расскажите, в чем, на ваш взгляд, его уникальность?

— Могу сказать, что шоу «Ты супер! Танцы» сильно отличается от того, что мы все привыкли видеть на экране. Это не просто развлекательная программа — она в большей степени созидательная. Это проект любви, доброты, радости и конкретной помощи. Более того: я уверен, что каждый человек, работающий на этом проекте, стал чуть счастливее, чуть радостнее и хотя бы чуть спокойнее. Я всегда за то, чтобы люди делали что-то полезное, а не просто сотрясали воздух. Знаете, есть такое выражение, что некоторые люди забывают расписаться в списке присутствующих на Земле. Могу сказать абсолютно точно, что и создатели этого проекта, и педагоги, и люди, которые привезли в Москву всех этих детей, отбирали их и во всем помогали — уже сделали огромное дело для ребят: они им предоставили возможность увидеть мир совершенно с другого ракурса! А что уж говорить про сами съемки: огни софитов, сцена, телеэкран, любимые артисты из телевизора, которые вдруг становятся твоими друзьями и наставниками. Ведь это для них просто волшебство!

— А вы сами следили за первым проектом — «Ты супер!»?

— Да, конечно! Любого нормального человека такое не может оставить равнодушным. И когда мне поступило предложение стать ведущим проекта «Ты супер! Танцы» — вполне  логичного продолжения предыдущего шоу, то я с огромной радостью его принял. Для меня такое доверие — большая честь!

— Я знаю, что вы и сами занимаетесь благотворительностью: помогаете воспитанникам интерната имени Юрия Никулина…

«Когда умер Брежнев, мне было шесть лет, и я сильно переживал: вырезал из газет его портреты и гуашью сделал к ним черные рамочки», — признался артист.

— Принимаю посильное участие в жизни интерната — так правильнее будет сказать. Помогаю, чем могу и как могу... Кстати, совсем недавно, 21 августа, исполнилось ровно 20 лет, как Юрия Владимировича не стало. Я прекрасно помню тот день: узнал эту трагичную новость, слушая радио. Я в тот момент словно вдохнул мешок с гвоздями — и, признаюсь вам, не могу до сих пор его выдохнуть. Юрий Никулин был человеком потрясающей доброты! Сколько любви он после себя оставил! Вот об этом нужно наконец-то вспомнить публичным людям, артистам и теледеятелям. Давно пора множить доброту! И, кстати, все это есть в нашем новом проекте.

— С юными участниками шоу вы начали общаться уже на съемках?

— Нет, со многими детьми я познакомился заранее. И скажу я вам, это маленькие люди совершенно другого качества. И благодаря возможности, которую им дает телевидение, они могут себя «перепрограммировать», если так можно выразиться. Зрители увидят настоящие проявления силы духа и воли, настоящую радость. И настоящую же поддержку членов жюри. Это проект о любви, проект о помощи друг другу. И если хоть один ребенок, выходящий на эту сцену, когда-нибудь скажет: «Вот это — Саша, он наш друг!» — я буду счастлив.

Читайте также: Юная амурчанка попала на танцевальный телепроект НТВ «Ты супер! Танцы»

— Расскажите о своем детстве. Каким оно было?

— Мое детство было прекрасным. Я рос очень впечатлительным ребенком. После «Спокойной ночи, малыши!» с замиранием сердца смотрел программу «Время». И боялся засыпать: ждал, что американцы вот-вот сбросят на нас ядерную бомбу и из-за этого сломается полка с игрушками. Вообще я рос настоящим советским человеком. В детском саду букет, который мне купила мама, я гордо пронес мимо воспитательницы и положил у портрета Ленина. Когда умер Брежнев, мне было шесть лет, и я сильно переживал его уход: вырезал из газет его портреты и гуашью сделал к ним черные рамочки. Мама была в шоке: сначала молча наблюдала за этим процессом, потом вышла из комнаты и закрыла за собой дверь! Брежнев мне казался сказочным персонажем. Я умолял маму: «Купи мне костюм, как у Леонида Ильича!» С трудом раздобыли материал и сшили мне костюмчик «двойку». Я был в восторге! На грудь нацепил бабушкины брошки — они заменили медали. У куклы-цыганки с черными кудрями отрезал клок волос и приклеил канцелярским клеем на свои брови. Бабушкины очки завершили образ. В таком виде бабушка меня и застала, вернувшись из магазина. Перекрестилась — и молча пошла в ту же самую комнату, где об этом же уже молчала мама.

— То есть вы хотели быть точь-в-точь Брежнев? Но отсюда до амплуа артиста пародийного жанра — рукой подать!

— С детства я знал, что буду артистом. Очень этого хотел. Все мои игры были вокруг моей мечты. Брал подушки и на вытянутых руках медленно разводил их в стороны — представляя, что это занавес. Напевал торжественную мелодию и объявлял: «На сцене Кремлевского дворца народный артист СССР Иосиф Кобзон!» Тут же бросал подушки, выходил на середину комнаты и пел: «А у нас во дворе есть девчонка одна», посвящая песню Свете Голубевой, самой красивой девочке в классе. Все мальчики были в нее влюблены. А мне казалось, что я для нее страшный: и нос слишком большой, и уши лопоухие... Но, несмотря на это, часто наведывался в ее двор… Мне всегда хотелось всех удивить и порадовать. Собирал во дворе друзей, перевешивал ноги через перила и кричал: «Смертельный номер! Алле гоп!» — и головой ударялся об асфальт. Вокруг все в один голос восклицали: «Ах!» Я же, превозмогая боль, думал: «Вот эффект, ради которого стоит жить!» В глазах темнело, и именно тогда появилась мысль: «Как же тяжела и трудна жизнь артиста». Так что я знаю об этом уже с раннего детства. Ради всеобщего испуга и замирания я проделывал этот трюк несколько раз — пока у меня не обнаружили сотрясение мозга, которое я перенес на ногах.

Желание хохотать над собой и над миром привело в конечном итоге нас с Олей в ЗАГС.

— Александр, вспоминаю фильм «Мужчина с гарантией», где вы так прекрасно сыграли с Нонной Гришаевой влюбленную пару. А как у вас в жизни обстоит с этим дело?

— Как-то Валера Гаркалин сказал мне: «Не надо сильно очаровываться, чтобы потом сильно не разочаровываться». Волшебных совпадений, когда оба не могут жить друг без друга, в моей жизни пока не произошло. Хотя женат я все-таки один раз был. Про Олю Белову Этуш на обсуждении отрывков как-то сказал: «Оля у нас — надежда русского театра». С тех пор я называл ее исключительно Надеждой. Сначала нас объединило творчество, одинаковое чувство юмора. Симпатия переросла в необходимость быть рядом как можно чаще. На любые трудности студенческой жизни смотрели через призму иронии. Это желание хохотать над собой и над миром привело нас в конечном итоге в загс. Жили мы бедно, но весело — как в советских фильмах: сами сделали ремонт, клеили обои, красили полы... Я начал сниматься. Сижу как-то вечером, учу роль. Вдруг слышу за стенкой какие-то кряхтенья. Захожу и вижу: Оля двигает огромный шкаф! На мой вопрос: «Неужели нельзя меня позвать?» — получаю ответ: «Ты же текст учишь, не хочу мешать!» В какой-то момент Оля решила, что должна взвалить на свои хрупкие плечи все заботы о доме и обо мне. Решила, что женщина должна всю себя посвятить мужчине. И я понял, что это совсем не моя история. Понимал, что она замечательная актриса и сама должна развиваться и творчески расти… И мы решили расстаться...

Через некоторое время стали вновь общаться, остались друзьями… А спустя семь лет после развода мы сыграли семейную пару. У нас была сцена, где я прихожу с работы, а она дома с тремя детьми. В перерывах все вокруг говорили: «Представляете, это могли быть ваши дети!» Оля тогда сказала: «Может, и вправду, ребеночка заведем?» На что я ответил: «Заводят собак, а дети рождаются от любви»... И я верю, что эта любовь, от которой рождаются дети, у меня еще впереди…