Никита Пресняков: «Мои друзья — простые пацаны со двора»

Никита Пресняков дебютирует в театре, но признается: на первом месте останется музыка.

— Никита, скажу честно — если бы я была вашей мамой или даже бабушкой, я бы сказала: «В стране кризис, ты семейный человек — какой еще театр?!» А что родные сказали, когда узнали, что вы дали согласие играть в мюзикле «Чайка» в «Театре Луны»?

— Не цепляйтесь к этому, пожалуйста! Я понимаю, что это такой маркетинговый ход. Но я о родственных связях не разговариваю.

— Совсем-совсем?

— Да, вообще!

— Тогда я по-другому спрошу, а вы сами решите, отвечать вам или нет. Вы играете Константина Треплева, сына Ирины Аркадиной. Он постоянно смотрит на маму, актрису. На ее возлюбленного, беллетриста Тригорина. И постоянно рефлексирует: «А я-то талантливый или нет? Почему все восторгаются ими, а мой талант не замечают?» Вам приходилось принимать решение: как себя позиционировать с учетом того, что все ваши близкие люди — успешные и очень известные артисты? Ощущаете себя отдельной творческой единицей или вы часть чего-то общего, семейного?

— С детства стараюсь отстраняться от всего этого. Я отдаю себе отчет, что не похож ни на кого — хотя бы по тому, что у меня в голове. Не знаю, есть ли еще у кого-то такое восприятие мира. И с детства у меня свой круг общения, мои друзья — это простые пацаны со двора, с деревни…

— Я знаю, что вы школьником гоняли на скейтборде на Новом Арбате в компании мальчишек…

— Да, я рос среди друзей, нормальных ребят.

— То есть вас с пути уже не собьешь, «медные трубы» вам не страшны?

— Нет, я давно уже такой, какой есть сейчас, меня уже не переделать.

— Нет опасения, что так увлечетесь театром, что ваше основное занятие — музыка, группа Multiverse — отойдут на второй план?

— Музыка никогда не отойдет на второй план, потому что это жизненная цель, которая пока еще даже не приносит какого-то особого дохода. Но это — из разряда музыкальных амбиций, ради которых ты готов на многое. Например, чтобы содержать группу, снимать клипы, я делаю и другую работу — мне дают на монтаж какие-то проекты, я сижу ночами, работаю, почти не сплю, потом встаю и иду на репетицию своей группы. Или занимаюсь делами, связанными с музыкой. Только так, когда ты отдаешь все силы, можно ожидать качественный материал. 

— Ваша супруга Алена — единомышленница в этом вопросе? Не гонит вас на «нормальную» работу?

— Алена очень сильно меня поддержала как раз в театральном проекте — убеждала, чтобы я не сдавался, не бросал его, хотя мне все не так просто давалось...

— В чем главные сложности были? Стеснялись, терялись, слова забывали?..

— В свое время я занимался актерским мастерством и даже курсы брал, чтобы участвовать в проектах на телевидении. Например, в Казахстане снимался в фильме «Охота за призраком», и там весь съемочный период с нами занимался профессор, преподаватель школы-студии МХАТ, он работал с нами каждый день. Но с того момента прошло много времени, и я отвык от этой школы. И вначале не мог найти себя рядом с актерами на сцене. Был даже момент, когда начал считать себя паршивым актером, решил, что это вообще все не мое — то, что связано с театром. Я же музыкант, я мыслю музыкой, пишу ее, исполняю, я играю с группой и получаю от этого кайф. А тут все не так, как от меня ждут и как я сам хотел бы.

С коллегами по мюзиклу – Иваном Ожогиным, Вероникой Лысаковой и Анастасией Стоцкой.

— А как вы попали в этот спектакль? Ведь вас кто-то пригласил, зная, что вы имеете определенные таланты для драматического мюзикла, где нужно петь — а это не каждому артисту дано.

— Режиссер Те Сик меня нашел. Увидел, как я выступаю в проекте «Точь-в-точь» на Первом канале… Ему понравилось, как я показал Фредди Меркьюри, других иностранных исполнителей. И он нашел меня, сказал: «У тебя это прикольно получается — возможно, и у нас получится, приходи!» Я пришел, познакомился со всеми, прочитал монолог, попел, и начались репетиции. Но лето выдалось жестким, в том числе это было связано и с личной жизнью (прошедшим летом Никита Пресняков женился. — Прим. авт.), поэтому репетициям спектакля времени уделял мало. А когда более-менее стал свободнее, пришел в театр и увидел, что пьеса уже практически поставлена. И мне тяжело было войти в нее.  Я начинаю репетировать и понимаю, что как бы обламываю всех актеров, которые все уже знают, а я только вхожу в процесс… Очень переживал из-за этого, даже хотел уйти, чтобы никого не подставлять. Ведь это большая ответственность — работать в команде.

— И как вышли из ситуации?

— Слава богу, появился в команде еще один режиссер, Артем Каграманян. И он стал отдельно со мной заниматься: начал что-то «доставать» из моего характера, мировоззрения и цепляться за сходство, которое есть между мной и Треплевым. И на этом мы стали играть. И получилось очень интересное решение. Если другие актеры играют, так как их герои должны играть, то Треплев не играет — он просто становится таким, каким его зритель видит в финале. На мой взгляд, все вышло очень жизненно и по факту. То есть мне оставалось только «достать» то, что у меня внутри. На этом режиссер решил выстроить весь план — и это сработало. Слава богу, под конец репетиций я почувствовал уверенность и поддержку других актеров. Увидел, что в меня начали верить. А вначале я даже замечал странные взгляды — видимо, меня обсуждали, говорили, что я не справлюсь. Может быть, это и не так на самом деле, но мне так казалось. Возможно, это было от того, что у меня действительно ничего не получалось и я боялся, что все буду портить. Но потом стал много работать, и ситуация изменилась.

— А вы сами склонны к рефлексии, часто мучаете себя вопросами: «Зачем мне это надо, для чего я это делаю? Что я вообще от жизни хочу?»

С художественным руководителем «Театра Луны» Сергеем Прохановым и актрисой Вероникой Лысаковой — исполнительницей роли Нины Заречной.

— Я постоянно и очень глубоко в себе копаю… Мне вообще вредно оставаться наедине с самим собой — начинаю думать обо всем возможном, что только есть в этой Вселенной. И тогда уже начинаю докапываться до себя, входить в некую паранойю... Поэтому рад, когда в моей жизни появляются вот такие серьезные дела, как спектакль «Чайка». Тогда фокусируюсь на чем-то одном и занимаюсь делом. А каждое новое дело — это развитие и апгрейд.