Коммуна «Амурской правды» во время праздничного чаепития. Крайний слева — Герасим Шпилев. 1924 год.

Катакомба подпольной журналистики

Год Кровавого воскресенья в Благовещенске выдался столь же неспокойным, как и в столицах. По городу гуляли кипы листовок, переписанных от руки. Герасим Шпилев старался вместе с братом, как он сам признается позже — от обиды за рабочего человека, которому путь в большую журналистику абсолютно закрыт. Ломовой извозчик, сплавщик леса и шестнадцатилетний строитель КВЖД, он упивался «Кобзарем» Тараса Шевченко и напитывался Некрасовым. Хватался за перо и выводил собственные строки, но в газетных редакциях его творчество перечеркивалось его же происхождением.

«Его стихи вычеркиваются из гранок цензорским красным карандашом, как вредные и опасные. Но это обстоятельство только подливает масла в огонь и заставляет автора знакомиться с революционным движением». Так описывал свой собственный путь в журналистику Герасим Иванович в газете «На отдыхе» за 1924 год. Издание готовилось и выпускалось в редакции «Амурской правды» как приложение к областной газете. Один из экземпляров сегодня хранится в Амурском областном краеведческом музее.

Но это было гораздо позже, а в 1905 году Герасим Шпилев оказывается в сибирском Томске, вступает в ряды партийной боевой дружины. По городу прокатывается волна стачек, забастовок, потом разгром и целая череда провалов подпольных типографий. Революционная печать под угрозой.

Сибирский союз РСДРП ставит задачу оборудовать большую подпольную типографию. Группу из четырех человек возглавляет знаменитый революционер Сергей Киров, Герасим Шпилев у него в помощниках. Для помещения выбрали дом врача Грацианова, который через несколько лет станет министром в правительстве Колчака. Доктор, похоже, не догадывается, что творят в его подвале официальные арендаторы.

Герасим Шпилев, один из первых редакторов «Амурской правды».

«Оборудование типографии было широко задумано. Мы называли ее иногда катакомбой. Она была устроена вся в земле, под полом. Между ее потолком и полом находился слой земли больше чем в аршин (0,71 метра) высотой. В типографию был ход из подполья. Дверь была также около аршина толщиной, наполненная плотно набитой землей. С одной стороны она была на прочных шарнирах и ходила по полукругу на колесиках внутрь помещения», — вспоминал Герасим Шпилев.

Летом 1906 года всю группу арестовали. Правда, подпольщики молчали — типографию не обнаружили. Герасима отпускают, и он возвращается в Благовещенск. Спустя три года у него дома находят политическую литературу. Новый арест.

Шатательница трона российского

О том, что происходило в благовещенской тюрьме в 1909 году, АП рассказала известная амурская журналистка, автор и ведущая популярной в советские годы радиопередачи «От сердца к сердцу» Антонина Токмакова. Антонина Андреевна долгие годы переписывалась со своей тезкой Антониной Федоровой, хорошо знавшей Шпилева.

— В глубине тюремного двора стоял небольшой флигелек, в его подвале и поместили молодую учительницу села Томского Антонину Федорову. В гимназии она очень хорошо училась, и уже в 16-летнем возрасте ей позволили преподавать уроки в сельской школе. Арестовали Тонечку за распространение преступной пропаганды. С Герасимом Шпилевым познакомились они во время прогулки в тюремном дворе, — рассказывает Антонина Андреевна.

Далее следует диалог, который она описала в своем очерке на страницах альманаха «Отчий дом» за 1987 год.

— Вы из Томска? Я уже два года оттуда. Что там, как?

Тоня удивленно посмотрела на незнакомца.

— Я не из Томска, я из села Томского. Вам неверно сказали.

— А вас что, тоже к шатательницам трона российского причислили? — он засмеялся. — Ну ничего, держитесь. Университет сей в жизни пригодится.  

Руковод в кружке т. Шпилева – т.Гончаров кончил занятие. Ленинцы задержались по просьбе фотографа.

Именно в те дни, по воспоминаниям самого Герасима Ивановича, он с единомышленниками наладил выпуск нелегальной газеты «Тюрьма». Умудрялись делать это прямо в застенках. И тут как снег на голову — новые обстоятельства по делу томской типографии. В «катакомбе» неожиданно обрушился потолок, тайное становится явным. Его отправляют по этапу в Томск, судят, затем долгая ссылка в Иркутской губернии. В родной Благовещенск Герасим Иванович возвращается лишь в 1915 году. После Февральской революции он возглавляет советы народных и солдатских депутатов, работает на руководящих должностях.

— В 1921 году его избрали членом обкома и утвердили редактором газеты «Амурская правда», — добавляет Антонина Андреевна Токмакова. — Тогда же, спустя 12 лет после знакомства, состоялась встреча с другой бывшей узницей благовещенской тюрьмы Антониной Ильиничной Федоровой. До этого она руководила военной секцией Крымского подпольного обкома. Работала вместе с Иваном Дмитриевичем Папаниным, впоследствии знаменитым полярником, дважды Героем Советского Союза.

Сначала Антонину Федорову избрали первым секретарем Благовещенского райкома, но уже в 1923 году она возглавляет женсовет Амурской области. В нынешнем году женское движение Приамурья отметит 95-летний юбилей.

Разрыв сердца

В одном из прошлых номеров наша газета писала о коммуне «Амурской правды». Это была редакция нового быта, а точнее — общежитие, в котором все делалось по принципу коллективизации. Сообща работали, воспитывали детей, проводили досуг. Коммуна располагалась в здании торгового дома «Кунст и Альберс», ныне областного краеведческого музея.

На фотографиях в журнале «На отдыхе» за 1924 год можно разглядеть высокого плотного мужчину в гимнастерке, с характерными рабоче-крестьянскими усами. Геннадий Шпилев собственной персоной. Он руководит работой редколлегии, проводит кружки политграмотности, участвует в чаепитиях. Живет жизнью обычного коммунара, мало чем выделяясь в нерабочие часы.

В середине 20-х годов прошлого века Герасим Иванович уезжает в Москву, работает научным сотрудником Института марксизма-ленинизма.

— 26 мая 1938 года его арестовали. Герасим Иванович был приговорен к 8 годам заключения. За что? Его постигла участь многих политкаторжан, попавших под каток репрессий. Знаю, что вначале возникло недоумение, потом возмущение, потом была надежда на то, что «наверху» разберутся. Близкие и родные писали Сталину. Документ о том, что он свободен, Герасиму Ивановичу зачитали прямо в камере. Он рухнул от такого известия… и больше не поднялся, — рассказывает Антонина Андреевна Токмакова. — «Разорвалось сердце», — так написала мне его невестка.

Только в октябре 1955 года дочери Герасима Ивановича Зинаиде Герасимовне Бровченко пришел ответ из судейской коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР. Сообщалось, что дело в отношении отца прекращено за недоказанностью обвинения.

Известно, что при жизни Герасим Шпилев смог воплотить самую главную свою мечту — выпустил несколько сборников стихов. Писал их под псевдонимом Пахом Рослый. Два из них — «Стихотворения» (1908 г.) и «Голоса земли» (1919 г.). — Антонина Андреевна Токмакова получила в подарок от родственников главреда «Амурской правды». Обе книжки переданы областному музею.

«Сейчас бы пройтись по полям родного далекого края, где скалы — утесы, Амура краса», — писал он в томской тюрьме.

За помощь в подготовке материала благодарим Антонину Андреевну Токмакову, члена Союза журналистов России с 1975 года, и Амурский областной краеведческий музей.

*****************************************************************************************

Читайте также:

• Первые редакторы: историю «Амурской правды» открыли большевики и революционеры
• Главное достояние «Амурской правды» — коллектив: в день рождения газеты мы собрали фотоподборку наших совместных снимков
• В 20-х годах коллектив «Амурской правды» жил одной коммуной: амурправдисты коллективно осваивали политграмоту, а дети играли в «Похороны Ленина»