Храм спорта, спортзал для души: амурчане строят всем миром физкультурные комплексы и церкви
«Ракурс» Андрея Анохина
Церковь — это спортзал, спортзал — это церковь. В одном месте мы спасаем тело, а в другом тренируем душу, вот и вся разница. В обоих случаях сложное, порой изнуряющее самосовершенствование, лишения и самодисциплина, посты и диета. И, пожалуй, есть нечто объединяющее — два заметных события уходящей недели. В Белогорске открылся физкультурно-оздоровительный комплекс имени Солнечникова. В Благовещенске прошел масштабный благотворительный концерт для сбора средств на строительство храма святой блаженной Ксении Петербургской. Мы наконец что-то строим, чтобы не забывать о погибших. Мы многое делаем, чтобы отмаливать души усопших. Делаем это сами, на свои собственные деньги. Оба проекта абсолютно народные и потому наши — не казенно-государственные. Указав на них, каждый может смело сказать: «Это сделал я!»
Самопожертвование дороже пожертвований
Государство можно ругать, от него нужно требовать, но иногда просто полезно что-то сделать самим. Это спасает от падения в пропасть оголтелого потребительства. Это спасает от беспамятства. Результат в таких случаях ценится гораздо выше, ведь свое — оно и есть свое, не чужое. Храм спорта в Белогорске построен всем миром. Всем миром строится храм Ксении Петербургской в Благовещенске. Такие вещи объединяют.
Я жертвовал на оба проекта. Жертвовал немного, потому что зарплата относительно скромная, а семья, напротив, немаленькая. Однако делал это, потому что наши жертвы в любом случае ничто по сравнению с самопожертвованием святой Ксении и комбата Солнце — так звали Сергея в его родном батальоне. Совершенно светлый, совершенно живой. Таким его и запомнили.
Пять лет назад в годовщину гибели Солнечникова мне довелось пообщаться с его сослуживцами. Это были люди, которые видели его последними. И последние люди, с которыми разговаривал он.
— Я на пункте боепитания был, контролировал выдачу гранат. Комбат в это время на боевом рубеже с солдатами находился. Как почувствовал: обернулся, вижу — граната взорвалась не там, где нужно, — с тихой болью в голосе вспоминал тогда старший лейтенант Сергей Королев. — Вместе с другим офицером прибегаем туда — солдаты все целы-невредимы, а Сергей лицом вниз лежит, кровь растекается. И запах горячего металла вокруг. Я его до сих пор чувствую. Перевернули комбата, он на меня смотрит и переживать начинает, что левую руку не чувствует. Вы понимаете — он на меня смотрит, никакого тумана в глазах, никакого бреда, он все прекрасно в тот момент осознавал. И пить просил… Он очень сильно пить хотел. Тут же дежурная медицинская машина подошла, мы его в салон погрузили, попрощались. Думали — ненадолго. После разговора с ним казалось, будто рана не такая уж и серьезная. Все сожалели, что батальон на несколько месяцев без командира останется. Занятия сразу свернули, только в часть прибыли, а здесь уже говорят — умер комбат… Не верится. И тогда не верилось, и сейчас не верится.
ФОК имени Солнечникова в Белогорске строился восемь лет.
Такие истории не могут не потрясти, они не должны забываться. После таких откровений, просто невозможно не сдать деньги. Ведь Солнце не просто накрыл собой гранату, он спас подчиненного. Как и положено настоящему офицеру, вернул матери живого сына. Помнить о нем должно не пресловутое государство, а мы — простые смертные, вполне земные и грешные. В последние секунды жизни Сергей вряд ли размышлял о том, что спасение солдат — удел государства. Он просто сделал все, что мог, и даже больше. И заплатил гораздо больше, чем наши скромные пожертвования, — о какой бы сумме ни шла речь. Самопожертвование всегда дороже пожертвований.
Храмы на грани самоотверженности
Полмиллиона рублей за два часа. И тысячи благовещенцев немножко построили свой храм. Совершенно потрясающий благотворительный концерт, посвященный строительству храма Ксении Петербургской прошел в понедельник. Хотя само понятие «благотворительность» здесь, наверное, уже неуместно. Это нечто гораздо большее, масштабное и объединяющее.
В зале ОКЦ практически не было пустых мест. Городские творческие коллективы выкладывались настолько, что к концу выступления с парней ручьями лил пот. Старались на совесть. Каждый по мере сил, от каждого по таланту и еще чуть-чуть. Уличный дэнс вкупе с русскими народными. Самоотдача на грани самоотверженности. Храмы всегда строятся на грани самоотверженности.
Сколько споров было по поводу этого строительства, и вот оказалось, что это тоже кому-то нужно. По журналистской привычке расспрашивал людей. Тем более что в зале заметил множество знакомых лиц. Большинство говорили правильные и предсказуемые вещи, но один ответ все же поразил:
— Я не верю в Бога! Поэтому вы мой комментарий не напишете. Сюда пришла только ради мамы. Живем в микрорайоне, церкви в центре города. Мама человек очень пожилой, а на службы встает хоть с давлением, хоть с головной болью. Никакие уговоры не действуют. Впереди Рождество — для нас это всегда проблема. Опять поедет по морозу, на всю ночь, и будет там в духоте и тесноте стоять. Пусть лучше здесь, под боком. И ей проще, и нам спокойнее.
Фото: Андрей Анохин
На строительство храма собрали полмиллиона рублей за время двухчасового концерта.
Я написал этот комментарий, потому что в его основе — вполне христианская забота о ближнем. А еще почитание матери своей. Не построенный храм уже заставил людей, вспомнить о тех, кто рядом. И в этом плане рассуждения моей собеседницы мало отличаются от рассуждений людей верующих. В микрорайоне Благовещенска проживает 50 тысяч человек. Школы есть, больницы есть, детские сады есть. Храма нет. И когда люди собирают деньги на его строительство, то их можно понять.
Фото: ksenia-hram.ru
— Такие святыни будут безмолвно напоминать нам о вере и доброте, — поделился владыка Лукиан, архиепископ Благовещенский и Тындинский, благодаря творческие коллективы за вклад в возрождение святынь.
Так что не верьте никому — у нас отличная молодежь. На протяжении двух часов зал бурлил и взрывался: «Браво!» Чего стоят одни только наименования городских коллективов — ансамбль «Ровесники», хор «Детство», цирк «Ап!», вокальные студии «Созвучие» и «Сольвейг», театр песни «ОКЦент», студия танца «Траффик» и цирковая студия «Фаворит».
Невольно всматривался в лица детей и подростков. Пытался прочесть хоть какой-то намек на неискренность. Не думаю, что там много верующих. При этом прекрасно знают, куда пойдут средства от их выступления. За два часа так и не увидел хотя бы малейших очертаний фальши или обязаловки. Местами казалось, что этим детям на сцене просто тесно. Так что ими движет? Пожалуй, неравнодушие и человечность — краеугольные камни в основании храма в собственной душе.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.
Возрастная категория материалов: 18+
Амурская правда
от 08.11.2018
Комментариев пока не было
Комментариев пока не было
Материалы по теме
Благовещенск на линии Карбышева: легендарный генерал защитил Приамурье без единого выстрела
Оттенки жанра майора Максимова: ветеран-афганец пишет портреты в стиле «реализм» Фото: Андрей Ильинский |  |
В Приамурье региональные операторы закупят новые контейнеры для сбора отходов
аффтор , это ведь бред :Церковь — это спортзал, спортзал — это церковь. В одном месте мы спасаем тело, а в другом тренируем душу, вот и вся разница." в церкви мы спасаем душу , а в спортзале-тело
— MakcuM