Кровавые мальчики: рецензия на новую драму «Отель Мумбаи: Противостояние» с Арми Хаммером

Фото: culture.ru

Со времени террористической атаки на индийский город Мумбаи прошло не так много времени — чуть больше десяти лет, и для многих выживших и очевидцев фильм Мараса наверняка стал солью на раны. Тем не менее для дебютанта в большом кино он проявил удивительную смелость и непреклонность, создав историю, в которой даже первоплановые звезды Голливуда вынуждены ползать по полу, изображая обычных граждан, умирающих от страха. Смерть здесь присутствует почти в каждом кадре. А если уровень жестокости и не превышает разумных пределов, то лишь потому, что эта жестокость постоянно на уровне. Безусловно художественное кино то и дело сваливается в дотошную визуальную ретроспективу событий, и постановщик приглашает нас понаблюдать со стороны, как размеренная, беспечная и сытая жизнь в одну секунду может превратиться в кромешный ад — попробуй найди выход. Для тех, кто привык читать о терактах в СМИ и составлять представление о них по скупым кадрам любительской съемки, «Отель Мумбаи» чуть ли не обязателен к просмотру. Марас воссоздает не только события, но и общий страх, охвативший многомиллионный город. А уж если вспомнить, что для создания этого ужаса хватило десятка обезумевших от жажды крови юнцов, становится и вовсе не по себе. Мир, который показан в фильме, никому не гарантирует безопасности. И это наш мир.

Главных героев как таковых в фильме нет: перед лицом общей опасности все примерно равны. Арми Хаммер, который здесь, конечно, для привлечения публики с помощью имени, играет американского архитектора, который заселяется в отель «Тадж» вместе с молодой женой-индианкой. Она только что родила первенца, и все безмерно счастливы. Дев Патель, без которого с некоторых пор не обходится ни один фильм про Индию, снятый за ее пределами, выступает в образе официанта-сикха: неловкие движения, нелепые оправдания, финансовые проблемы, большое сердце. Джейсону Айзексу досталась роль русского бизнесмена Василия, который «всегда заказывает целую бутылку» и вообще приехал немного посибаритствовать. Марас не гонится за долгими и метафоричными вступлениями, он всего лишь успевает показать, что вот, слегка приподнимая крышку вселенской кастрюли, неспешно кипит обычная жизнь, в которой все друг другу никто, и к тому же одни привыкли не замечать других. И в то же время где-то там, на периферии зрения, другие маленькие люди готовят большую беду — и делают первый шаг, после которого им уже не дадут остановиться ни те, кто все это придумал, ни собственный ужас перед содеянным. Не успевает зритель как следует подивиться, насколько странно устроено окружающее его равновесие, как звучат первые автоматные очереди.

Пакистанские боевики, прибывшие в Мумбаи, чтобы продемонстрировать миру превосходство одной опасной ереси над всеми прочими, в фильме предстают истинными машинами-убийцами. С таким хладнокровием визжащих от ужаса незнакомых людей не расстреливал никакой Терминатор. Парни, которым едва исполнилось по 20 лет, перекидываются друг с другом добродушными фразами, время от времени меняют автоматные магазины и очень мало говорят на религиозные темы. О высоком гораздо больше говорит голос в наушнике. Марас показывает, что у этой бессмысленной и немыслимой жестокости есть идеолог, который за всем происходящим старательно следит. Но и этот факт не позволяет хоть на секунду почувствовать некое сожаление по поводу «мальчишек, которым запудрили мозги»: происходящее на экране плохо вписывается в рамки человеческого понимания вообще. Постреляв в городе, молодые люди захватывают фешенебельный отель, в котором, похоже, никому и в голову не приходило, что такое может случиться. Это странно. Но потом мы узнаем, что в городе с десятками миллионов жителей нет спецназа, а местные полицейские больше похожи на комедийных персонажей болливудского кино — что нисколько не мешает им проявлять отвагу и погибать. Потусторонние существа с автоматами методично обходят этажи, отстреливая все, что движется: а те, кто спрятался, постепенно понимают, что ждать помощи придется очень долго.     

Режиссер успевает поведать и пару поучительных историй, и поиграть с метафорами. Герой Пателя, эдакий индийский эквивалент персонажей Пьера Ришара (эпизод с ботинком тоже имеется), не просто оказывается крайне самоотверженным парнем, но и успевает буквально под свист пуль прочитать небольшую лекцию о том, что страх и терпимость все-таки способны уживаться вместе. Циничный Василий, только что внимательно перебиравший фотографии проституток, смеется смерти в лицо, но перед этим не забывает заявить вещь абсолютно противоположную — и к ужасу других персонажей в его оскорбляющих те самые чувства словах тоже есть соль. Жена американца спасается от гибели, повторяя мусульманскую молитву — и боевик стреляет мимо, не понимая, как поступать в подобных ситуациях. Все это приходится замечать. Танатос, которому не свойственно вникать в религиозные нюансы, бродит по широким лестницам с самым известным советским оружием в руках, и очень часто персонажам становится не до теологических диспутов. Марас упоминает и верных сотрудников, которые не пользуются верным шансом уйти через черный ход, потому что это значит бросить постояльцев — это неистовое поклонение собственному делу противопоставлено извращенному религиозному фанатизму. Последний не находит и тени оправдания, хоть на время и перехватывает первую скрипку. 

В «Отеле Мумбаи» вчерашние юристы не объединяются в подпольные организации, чтобы вырезать убийц по одному. В недрах гостиницы не находится бравого полицейского, который умело перемещается по вентиляции и сокращает численность террористов. Что там говорить — до поры до времени здесь вообще нет никакой надежды. Марас предпочитает не выстраивать вокруг реальных событий коммерчески верные фантазийные замки, а стараться передать то, что выжившие до сих пор, наверное, видят во снах. Терроризм в этом фильме — не та категория, которая требует долгих размышлений в высоких кабинетах, это противоестественное явление, которое несет всему, что живо, безумие и кровь. И позитивно-традиционные титры в финале (с непременными фотографиями реальных героев) не спасают от глубокого опустошения, которое вызывает это кино, заставляя прикинуть, что же с людьми не так, раз они до сих пор способны стрелять по толпе очередями лишь потому, что в какой-то книжке что-то написано и кем-то вот так истолковано. Выбивая у зрителя из-под ног почву, режиссер основательно рискует: на такое начало карьеры решится не каждый. Но главную задачу он решает очень умело: публика очень быстро забывает, что сидит в зале и смотрит на белую простыню.

Афишу благовещенских кинотеатров смотрите  ЗДЕСЬ.