Рассказывать сюжет, понятное дело, нельзя: и сам постановщик горячо просил об этом на первых показах. В эпоху всеобщей спойлерофобии парадоксально мало картин, детали которых действительно стоит держать от непосвящённых в секрете — в самом деле, как будто не было понятно, что Тони Старк погибнет, а остальные — победят. С «Однажды в Голливуде» другая история: здесь зрителю нужно знать хотя бы общие факты о Чарльзе Мэнсоне и Шарон Тейт, но при этом умудриться избежать даже намёков на концовку фильма. Но и оставшиеся два с лишним часа хронометража, в которых, по мнению многих критиков, «ничего не происходит, представляют собой удивительно сбалансированное зрелище, за которым можно наблюдать почти бесконечно. Работает та же магия, что и в «Омерзительной восьмёрке», когда публика забывала обо всём, глядя, как несколько неприятных друг другу и окружающим людей разговаривают разговоры у чёрта на куличках в небольшом помещении с плохо закрывающейся дверью. Актёры, уже работавшие с Тарантино, наконец вышли на сцену вместе: Леонардо Ди Каприо играет актёра, имя которого уже загорелось над выходом, который ведёт в тираж, Брэд Питт — его дублёра, который по стечению обстоятельств стал спутником жизни. И здесь почти всё держится на этом дуэте: ну, то есть, конечно, присутствует и Марго Робби, и многие другие, но они выполняют не совсем сюжетообразующие задачи. 

Почти закатившаяся звезда вестернов Рик Далтон переживает глубокий кризис: из стопроцентных героев его перевели в злодеи, на горизонте маячит переезд в Европу — а пока приходится опускать лицо в воду со льдом после ночных попоек, чтобы не пугать людей на съёмочной площадке. Клифф Бут уже давно не подменяет его в опасных сценах, а выполняет функции шофёра, собутыльника и собеседника: в конце концов, само наличие такого помощника, как и дома по соседству с Полански, позволяет Далтону думать, что песенка ещё не спета. Тарантино превращает диспозицию в основное действие — ему доставляет неописуемое удовольствие раз за разом заставлять Ди Каприо рыдать в кадре, а Питта — в кадре же ухмыляться. Рассказывая не самую примечательную историю, которая явно навеяна недавним творчеством братьев Коэн, режиссёр нашпиговывает её цитатами и отсылками, многие из которых ведут к нему самому. Что поделать: человек, создавший культ из обрывков чужого творчества (чаще всего — полузабытого и мало кому интересного), оборачивается назад и видит, что сам стал классиком. С этим, безусловно, можно сколько угодно спорить, но Тарантино не собирается вступать в дискуссии — он просто черпает энергию из единственного известного ему источника, наделяя новыми жизненными силами и персонажей, и тех, кто этих персонажей воплощает на экране. 

Не изменять себе становится всё труднее: и вот уже Майклу Мэдсену, любимчику режиссёра, достаётся крохотный эпизод, Курт Расселл отыгрывает скромную сценку, в которой всё внимание достаётся издевательскому образу Брюса Ли, а сцену с Тимом Ротом и вовсе вырезают при окончательном монтаже. Показывая конец золотого голливудского века, Тарантино машет рукой и собственной эпохе: было здорово, давайте же напоследок повеселимся. И будет уже совсем не странно, если десятый фильм постановщика окажется вовсе не последним, и будет это заведомо ставший конспирологическим «Звёздный путь», в котором от великого и ужасного Квентина останется совсем чуть-чуть. На «Однажды в Голливуде» продюсеры потратили 100 миллионов долларов: мог ли о таком мечтать постановщик, который когда-то продал сценарий «Настоящей любви» за 30 тысяч, чтобы снять своих «Бешеных псов». Впрочем, к девятизначным суммам Тарантино уже привык — вероятно, придётся привыкнуть и к тому, что последнее слово будет не за ним, а за правообладателем франшизы. Но пока заведение не закрылось, режиссёр пускается во все тяжкие, а следом за ним — и голливудские знаменитости, побросав свои «Оскары» и карьерные амбиции. Тот же Питт в тарантиновском фильме успевает спародировать целую россыпь собственных ролей — а ещё сыграть настолько хорошего человека, что у зрителя сбивается сердцебиение. 

На экране, как и положено, не просто фильм, а целая обойма фильмов в фильме: и просто наблюдать за тем, как герой, которого не пускают сниматься в вестерне, раз за разом попадает в эти вестерны наяву — незабываемое удовольствие. Тарантино бросает исследователям его творчества кость за костью, пока не оказывается, что они поролоновые: если вы что-то слышали о горячей любви постановщика к женским ступням и их демонстрации на экране, то здесь этого добра просто через край. И ступни будут далеко не только женские. Зато с насилием режиссёр проделывает обратный фокус: это, конечно, атрибут, мимо которого не пройти, но «Однажды в Голливуде» — первый фильм Тарантино, в котором жестокость и боль настолько переведены в область несуществующего в действительности. Вы только вспомните, прямыми метафорами говорит нам фильм, в 1969 году случилось непоправимое: в умиротворённый мирок, где все стреляли друг в дружку холостыми, получали за это доллары и шли веселиться до утра, а потом с удовольствием смотрели на умирающих самих себя из зала кинотеатра, ворвались чокнутые ребята с ножами. И вроде как они планировали благие дела, а вместо этого смешали ужас с кровищей и подали обществу на стол со словами: зажрались — отведайте вот этого. «Однажды в Голливуде», рассыпая шуточки, ведёт зрителя к неизбежному финалу. Это знание вселяет беспокойство, это беспокойство растёт, и к развязке публика приходит хорошо подготовленной. 

Что ж, вас сюда звали не чтоб одни лишь анекдоты рассказывать: вечно недовольный тем, что показывают в соседних залах, Тарантино откровенно умывает руки. И от заложенного в замысел оптимизма остаётся двойственное ощущение: слишком уж отчаянно режиссёр, самостоятельно построивший для себя башню из слоновой кости, поливает её огнём из припрятанного на такой случай в сарайчике огнемёта. «Однажды в Голливуде», казалось бы, всего лишь рассказывает о том, что мирская слава проходит, и иногда совсем не так, как ожидалось — но в итоге получается мощное кино, которое многим захочется смотреть ещё и ещё. Квентин Тарантино, который много лет с разным успехом, но всё же маскировал свою любовь к безвозвратно ушедшему, на этот раз открыл для этого чувства все шлюзы и сам бросился в этот безудержный поток. Зрителю ничего не остаётся, кроме как смотреть на корчащиеся в пламени киноплёнки. И нет ничего предосудительного в том, что автор так часто обращается к уже использованным ходам и образам. Сцену, в которой Шерон Тейт, беззаботная и совершенно одинокая, сидит в тёмном зале и горящими глазами смотрит на экран, забыть невозможно. Похоже, именно так выглядит счастье, которое не вернуть.

 

Афишу благовещенских кинотеатров смотрите  ЗДЕСЬ.