Фото: Андрей Ильинский

Исторические инвесторы

— Василий Александрович, каким для вас был этот год? 

— Год был очень яркий — это объективно. В этом году у нас в области появилось сразу два проекта международного масштаба. Звезды сошлись исторически: в свое время президент принял решение о строительстве газопровода «Сила Сибири». Что бы мы ни говорили, все-таки этот проект переворачивает нашу экономику с ног на голову — в хорошем смысле. Я периодически сравниваю «Силу Сибири» по масштабам (хотя это не очень корректно) со строительством БАМа. Конечно, это совсем разные эпохи, разные ментальности. Но если говорить о том эффекте, который даст нам совокупность всех газовых проектов, то аналогий за свою историю области и Дальнего Востока нет. Общая стоимость — больше двух триллионов рублей, газовый кластер даст стратегическое развитие для региона.

Мы сегодня видим, что Амурский ГПЗ стал градообразующим предприятием для Свободного, скоро будет реализован проект Амурского газохимического завода. В будущем — метанольный завод в Сковородине. По секрету скажу: инвестор ведет переговоры с крупной компаний Саудовской Аравии об увеличении мощности и вхождении в этот проект — завод станет международным. Почти вдвое должна быть увеличена мощность, но и это еще не предел.

Конечно, для нас очень важен космодром Восточный. Тем более сейчас стартовало строительство второй очереди. Я, может быть, некоторые избитые вещи говорю, но хочу повторить. На днях мы с Дмитрием Олеговичем Рогозиным были на Восточном. У космодрома есть нехороший бэкграунд, связанный со строительством первой очереди. Я не буду давать оценки — их дают соответствующие органы. Но с учетом того, что президент лично контролирует строительство этого объекта, и я вижу, что этот контроль регулярно происходит и в Москве (и я на этих совещаниях регулярно присутствовал) — надеюсь, ошибок первой очереди удастся избежать впредь.

Для Амурской области космодром — это тоже абсолютно беспрецедентный проект. Это не просто «что-то мимо нас пролетает и выходит в космос». Восточный — это очень серьезная мультипликация на нашу науку и на всю сферу обслуживания. Это новый город — единственный, который в современной России строится практически с нуля. По первой очереди осталось большое количество незавершенных объектов: жилые дома, соцучреждения. Идут следственные мероприятия, изымаются средства с нерадивых подрядчиков. К счастью, принято решение и даны поручения Минфину России не дожидаться итогов следствия, профинансировать остаточную стоимость и завершить строительство объектов первой очереди. Конечно, надо достраивать дома, селить людей — там 1 700 квартир под размещение сотрудников космодрома. Люди должны жить в Циолковском комфортно: рожать детей, водить их в детсады, школы, бассейн и так далее. И это все понимают, в том числе президент.

Сейчас на космодроме действительно идут активные работы, применяются новые технологии. Динамика видна. В перспективе у Восточного запуск ракеты тяжелого класса — это то, чего в мире практически не существует. У американцев есть только перспективные разработки — но все пока на бумаге. А у нас эта ракета уже летала в космос. Дальше идет разговор о том, чтобы переносить сюда пилотируемые пуски. Это уже принципиально другая история: это звездный городок с центром подготовки космонавтов, соответствующая медицина и так далее. Космодром — не просто фишка нашей области, а очень серьезный и яркий проект.

Аграриям надо учиться и меняться

— А что со званием «главной житницы Дальнего Востока»? В связи с приходом Газпрома, СИБУРа, Роскосмоса сельское хозяйство уже отходит на второй план?

— Абсолютно нет. Мы ведь понимаем, что сельское хозяйство — это стратегическая для Амурской области отрасль, это жизнь и занятость людей на селе. Мы в этом году активно занимались АПК. Несколько встреч было проведено на уровне первых лиц страны. Причем еще до наводнения. Но для отрасли весь год был проблемный. У нас, напомню, очень сложно прошла посевная кампания — было очень много воды, техника не могла зайти в поля, в итоге не удалось посеять больше 50 тысяч гектаров. А потом пришел паводок и новые проблемы.

Но были и важные моменты: Дмитрий Анатольевич Медведев подписал распоряжение о субсидировании доставки продукции сельскохозяйственного назначения до морских портов. Для нас это принципиально важно — под боком очень емкий китайский рынок. Плюс в этом году у Китая и США начались торговые войны — они дают нам дополнительные бонусы. Если раньше главным поставщиком сои в КНР были Соединенные Штаты, то сейчас у нас есть возможность продвинуть свою продукцию. Но нужно понимать: емкость китайского рынка — более 100 миллионов тонн в год, а мы сегодня производим 855 тысяч тонн. Ну в хороший сезон миллион — миллион 200. Нам Правительство России поставило задачу увеличить урожайность по сое до 2,2 миллиона тонн, по зерновым — до 1,1 миллиона.

— Она выполнима?

— Это архисложная задача. Выполнима, но для этого надо применить ряд новых решений. И абсолютно очевидно, что экстенсивно эту задачу решить нельзя: еще распахать и сеять. У нас в области практически вся хорошая земля уже поднята и используется. Свободная, конечно, еще есть на бумаге — до 500 тысяч гектаров. Но это северные земли с низким бонитетом, урожайность не будет высокой. Поэтому остается единственный путь — интенсивный, когда земля дает большую урожайность. И здесь действительно есть над чем подумать. Мы с Минсельхозом России определили пять главных направлений: обновление машинно-тракторного парка, севооборот, мелиорация, семена, минеральные удобрения и средства защиты растений (подробно об этой работе читайте в следующих материалах АП).

Вообще на подведении итогов сельскохозяйственного года, куда съехались руководители хозяйств со всей области, все сошлись во мнении и даже наш Георгий Семенович Ус всем сказал: учиться, учиться и еще раз учиться. В наше время успехи в сельском хозяйстве зависят от руководителя, надо смотреть на перспективу и тратить деньги с умом. У нас, к сожалению, так бывает, что по одну сторону сельской дороги поля с урожайностью 20 центнеров, а по другую — 14. Потому что применение управленческих решений и технологий очень сильно влияет на результат.

Паводок многому научил

— Наверное, можно не гадать, какое событие для области было самым трудным — паводок?

— Конечно. Он нас многому научил и заставил по-новому взглянуть на некоторые вещи. Помните историю с принудительной эвакуацией? Мы направили большой набор законодательных инициатив в министерства, и в том числе по принудительной эвакуации во время ЧС. Эта тема сейчас активно обсуждается в стране. Надо продумать меры, которые бы заставляли людей эвакуироваться. Вы помните, когда в одном нашем селе люди сидели на сопке и не хотели уходить — потому что после дождей установилась хорошая погода и они надеялись, что вода уйдет. А мы видели, что надвигается второй циклон и на эту же сопку, где десятки людей, лезут медведи — им тоже некуда скрыться от воды. Все это создавало огромные риски.

Сейчас нам надо определить подтопляемые зоны и постепенно стимулировать людей к переселению оттуда. Это большая работа, ее можно сделать не за один год. Но это решение назрело, и мы будем этим заниматься.

— На итогах подведения года в ОКЦ вы поблагодарили руководителей министерств, районов, спасателей за работу во время паводка и честно сказали, что пошли бы с ними в разведку.

— Команда сработала эффективно, я действительно многих увидел с совсем другой стороны и изменил к ним отношение. Это люди, в которых можно не сомневаться. Чувство уверенности в команде — для меня это очень важно. Наводнение 2013 года нас, конечно, натренировало — многие, кто тогда участвовал в ликвидации последствий, были задействованы и сейчас.

Плюс очень хорошо сработал силовой блок, у нас в ежедневном режиме проходили комиссии по ЧС.

И мой пресс-секретарь Эльвира Оверченко не зря получила благодарность. К сожалению, издержки нашего времени — отсутствие цензуры и иллюзия свободной прессы порождают множество вбросов. Это все будоражит население, в интернете начинают тиражироваться фейки: «трупы поплыли», «воду пить нельзя», «правительство ничего не делает». Во время ЧС нет ничего хуже паники — это не я придумал, это написано кровью за всю историю человечества. Спасибо и «Амурской правде». Работа была организована очень хорошо, мы не допустили паники. Хочу отдельно отметить Минстрой, МЧС и Минсоцзащиты РФ — эти министерства нам очень эффективно помогли, мы прошли рука об руку. Это была действительно очень серьезная и неоценимая помощь.

Мост через Амур и канатка — на личном контроле

— Василий Александрович, а что не получилось, чего не успели в уходящем году?

— Все, что мы планировали — все под контролем. Плох тот, у кого все планы сбылись. Это значит, вы недостаточно высокие задачи перед собой поставили — это один из методов управления. Нужно понимать, что тем, над которыми мы работаем, очень много — чтобы их описать не хватит всей вашей «толстушки».  

Есть проблемные вопросы, и заниматься ими приходится лично. Например, все, что связано с проектами моста через Амур и канатной дороги. Там постоянно корректируются решения в силу вновь возникающих обстоятельств. Можно, конечно, сказать, что мы построили мост — но этого недостаточно. Задача была не построить, а получить от него максимальный эффект. Поэтому там еще многое предстоит сделать, в том числе по развитию предмостовой зоны.

По канатной дороге — да, у нас наконец-то найден инвестор. Причем, честно скажу, искали его долго — я еще министром экономики был. Проект очень сложный. На картинках он, конечно, выглядит очень ярко и красиво, мы понимаем весь эффект и неоднократно показывали его президенту и получили одобрение.

Но возникает очень много вопросов технического характера, потому что канатная дорога — это абсолютно уникальная вещь в российской действительности. Аналогов ей нет. Поэтому некоторые требования, которые предъявляет пограничная служба, нигде не прописаны — некоторые документы приходится писать с чистого листа. В частности, если вдруг кабинка по каким-то причинам остановилась посредине Амура — куда эвакуировать людей? Они ведь уже вышли из российской границы, но не перешли китайскую. И наоборот.

— И куда?

— Этот вопрос как раз обсуждается, мы должны все предусмотреть.  

Помимо этих международных проектов, у нас есть ряд больших капитальных строек. Финализированы решения в Правительстве РФ по новому мосту через Зею. Макрозадача в 2020 году — завершить формирование участков и «проторговать» этот мост, получить подрядчиков. И параллельно отработать с Минфином вопрос по снижению объема софинансирования региона. Сейчас он достаточно высокий: 15 процентов от общей стоимости моста — это 3 из 20 миллиардов рублей. Это очень дорого. Несмотря на то что у нас растут доходы (в этом году мы плюсом получили почти 11 миллиардов), это все равно очень много. Мы ведем параллельную работу, которая не видна. Сейчас выкупаются земельные участки, есть дискуссионный вариант разделения строительства моста на этапы. Потому что строительство подъездов к нему могут выполнить наши амурские компании — а это налоги, занятость и прочее. На само строительство моста будут проводить иногородние компании, потому что у наших такого опыта нет. Важно, что средства в федеральном бюджете предусмотрены.

— С мостом не получится так, как с аэропортом Благовещенска: подрядчика для строительства второй взлетно-посадочной полосы не могли найти несколько лет?

— Нет. Потому что все взлетно-посадочные полосы аэропортов — это собственность Российской Федерации, управляет ими Минтранс РФ через свое дочернее предприятие. И оно являлось заказчиком, в том числе проектной документации. И как раз главная проблема при проведении конкурса была в том, что проектная документация устарела и не в полной мере учитывала все нюансы строительства ВПП. Поэтому пять раз объявлялись торги, и пять раз никто не выходил. До тех пор, пока мы не подключились в ручном режиме: помогли найти подрядчика и создать максимально комфортные условия для работы, сделать проект рентабельнее. В частности, предоставили карьеры по инертным строительным материалам на максимально льготных условиях. И они нам за это благодарны.

Сегодня в аэропорту, как вы видели, идут работы. С появлением второй полосы мы получим возможность принимать широкофюзеляжные самолеты. На нем летать эффективнее и для авиакомпаний, и для пассажиров. Выгоднее всем.

— Наш коллега с Чукотки рассказывал, что у них «Аэрофлот» не летал под предлогом того, что нет современной взлетно-посадочной полосы, позволяющей принимать боинги авиакомпании. Новую полосу построили, но «Аэрофлот» так и не прилетел.

— Я уже говорил на примере моста через Амур: мало просто построить какой-то объект — надо «дать ему ума», чтобы он действительно начал эффективно работать. Здесь вопрос ведь не столько в «Аэрофлоте», сколько в доступности билетов для людей. Чтобы она произошла, нужно принципиально сделать две вещи. Во-первых, обеспечить участников рынка качественной инфраструктурой — то, что мы и делаем. Кроме строительства новой полосы, уже объявлен конкурс на концессию аэровокзального комплекса. Мы к этой работе готовились год. Сначала был проведен конкурс юридических консультантов — выбрали очень хороших специалистов. Они разработали концессионное соглашение, которое позволяет полностью нивелировать риски некачественного исполнения договора.

Специализированные компании, управляющими аэропортами страны, уже интересуются нашим конкурсом. Каждая представит свою концессионную модель: кто-то предлагает модернизировать имеющийся терминал, кто-то построить новый с определенной мощностью. Надеюсь, у нас аэропорт будет достойный.

И второе — необходимо создать конкуренцию на этом рынке, поработать с другими перевозчиками. У нас сейчас в неделю летает 24 рейса в Москву. 24! Такого не было никогда в истории. Конечно, к нам пока не пришел «Аэрофлот» со своими плоскими тарифами, которые позволяют держать цену, особенно во время отпусков. Но если не брать летний сезон, то можете посмотреть через приложения — из Благовещенска и из Хабаровска будут примерно одинаковые цены на билеты. Я сам это постоянно отслеживаю.

— У нас сегодня порой улететь в Москву можно дешевле, чем в другие регионы Дальнего Востока. 

— Субсидированные полеты — отдельная большая история, этим занимается Юрий Петрович Трутнев и Минвостокразвития. Наша задача на следующий год — добиться субсидированного полета в Хабаровск. А вообще желательно, чтобы рейс был два раза в день: утром и вечером. Пусть это будет маленький самолет, но у людей должна быть возможность улететь в Хабаровск, а оттуда — на Камчатку, Сахалин и дальше. Это программа-максимум.

У многие регионов, причем не только дальневосточных, большие вопросы к методике Минтранса России, по которой распределяются субсидии. Мы регулярно встречаемся и эту ситуацию обсуждаем. На последнем совете глав при Юрии Трутневе обсуждался этот вопрос и прозвучали яркие идеи, которые, как мне кажется, имеют право на жизнь. Во-первых, предложено в федеральной программе выделить в отдельную часть средства для Дальнего Востока, чтобы можно было стимулировать эти полеты. А во-вторых, дать регионам право определять, куда важнее жителям лететь по субсидированным маршрутам. Потому что для меня странно: субсидируется, например, маршрут Благовещенск — Улан-Удэ, а Благовещенск — Хабаровск — нет. Такие вещи надо корректировать.

Новый год только с семьей

— Василий Александрович, вы уже купили подарки близким на Новый год?

— Еще нет. Совсем некогда. Но буду несколько дней в командировке в Москве — куплю. Самое сложное — выклянчить информацию от близких, что подарить. Потому что я ненавижу ходить по магазинам, мне уже через час там плохо становится.

— Так пусть они напишут письма Деду Морозу и попросят подарки.

— Отличный план! Спасибо за совет. (Смеется.)

— Как будете отмечать праздник?

— Традиционно соберемся всей семьей, у меня мама, папа, жена очень хорошо готовят. В общем все, кроме меня. (Смеется.) Мама на каждый Новый год готовит «Наполеон», он у нее самый вкусный. Поэтому 31 декабря буду с семьей. Правда, долго праздновать не получается — максимум час после курантов и спать. Потому что последние годы мечта одна — выспаться.

Возрастная категория материалов: 18+