«Сложно, но можно», — спокойно отвечает Михаил Дегтярев на вопрос, как руководить проблемным регионом в такой обстановке. Во время нашего разговора, который состоялся в Благовещенске сразу после совещания премьера Мушустина с дальневосточными губернаторами, он вообще очень спокоен и уверен — в себе и в том, что сумеет «вернуть людям надежду». В большом интервью «Амурской правде» Михаил Дегтярев рассказал о болевых точках края, диалоге с митингующими, дружбе с Москвой, формировании команды, троллинге в соцсетях и переезде в Хабаровск.  

«Не готов разговаривать на языке ультиматумов»

— Михаил Владимирович, после назначения вы стали одним из самых известных губернаторов в стране. Не ожидали?

— Не ожидал. Раньше узнавали в Москве после выборов мэра (Дегтярев в 2013 и в 2018 годах участвовал в выборах мэра столицы.  — Прим. АП). А теперь узнают по всей стране: в Хабаровске, в Москве, в Благовещенске, в поезде. Везде! В Хабаровске очень многие людей подходят с какими-то житейскими вопросами, с пожеланиями успеха. Кстати, многие очень хорошо воспринимают то, что я варяг и просят быть пожестче с местной элитой, которая прикормлена к бюджету, у которой семейный бизнес и подряды. Люди очень искренние. 

— Удивлены, что дальневосточники такие открытые, подходят, наставления дают?

— Я, честно говоря, не могу разделить дальневосточников, волжан или уральцев. У нас везде в России люди очень открытые, добрые и деятельные. Здесь особый колорит даже не в том, что они ничего не боятся, а то, что они очень творческие. Так далеко от Москвы, а столько энергии, идей. Президент, когда меня назначал, очень хорошо сказал: «Там живут очень деятельные люди». Насколько точно он слово подобрал! Здесь люди все время что-то делают.  

— И все время чем-то недовольны?  

— Пусть даже недовольны — это нормально. Если будешь доволен, значит, ничего не будет двигаться вперед. И проблема как раз хабаровской элиты, что у них все хорошо: дом в Москве, дом в Хабаровске, дом в Ницце. Все идет само собой, всех все устраивает. А то, что износ котельных — 90 процентов, сетей — 90 процентов, никого не волнует. Никто не обращался в федеральный центр, не бил в колокола. Вы знаете, что самый, самый аварийный жилищный фонд на Дальнем Востоке — у нас.  

— Уже «у нас»?

— Конечно, у нас. Ну то есть в крае все поделено, расставлено по местам: рыба идет, лес рубится, золото добывается. И хорошо. Эта лень в элите и привела к тому, что люди выходят на улицу. Люди не видят никаких надежд — они увидели в Фургале надежду. А Сергей Иванович — человек деятельный, я его хорошо знаю и уважаю. Не хочу верить, что он что-то заказывал. А потом эту надежду у людей забрали. Моя задача — этой надежде не дать умереть, а дать еще большую.

— Как это сделать?

— У меня двойной ключ: во-первых, я из той же партии, что и Сергей Иванович. А, во-вторых, — президентское доверие. Такого у Фургала не было. И это доверие можно конвертировать в совершенно конкретную пользу для людей: дополнительное финансирование, внимание федерального центра. Да даже маркетинговые вещи — сейчас все внимание к Хабаровску. Через меня люди по всей России узнают, что в Комсомольске делают «суперджеты», корветы и малые ракетные корабли для Тихоокеанского флота. Что у нас здесь есть амурские тигры и гималайские медведи, что красивая река Амур, что мы здесь добываем кету и красную икру. 

— Все-таки в первую очередь о Хабаровске заговорили из-за массовых протестов после ареста Фургала. Как сейчас обстановка?

— Я хабаровчанам много раз говорил: давайте подождём, следствие разберется. Я Сергею Ивановичу по-человечески, конечно, желаю удачи отстоять в суде свое светлое имя. Но Фургал — не единственный губернатор, которого арестовали — пятнадцатый. Причем, если внимательно посмотреть,  практически все в этом списке — губернаторы от «Единой России». Дело Фургала не имеет ничего общего ни с партией, ни с Хабаровском — это конкретные отношения человека с законом. А массовые акции я не одобряю, потому что это давление на следствие и суд. Ни в одной стране мира следствие под давлением не работает. Митинги только хуже делают Фургалу.

— Как выстраиваете диалог с митингующими или вы с площадью не разговариваете?

— Я сразу сказал — я не готов разговаривать на языке ультиматумов. «Выходи, уходи, приходи, уезжай, приезжай» — вот со мной так не надо. Никому не позволю так с собой разговаривать: ни площади, ни бизнесу, ни криминалу. Никому. А вот конструктивный диалог — да. Какие проблемы? Что нужно продолжить из того, что делал Фургал? Я уже месяц всё пытаюсь выяснить.  

— Выяснили?

— Сказали, что он запретил перелет в бизнес-классе для чиновников — хорошо, я тоже запретил. Льготные авиабилеты на север — я эту программу продлил. Кое-какие проекты, связанные с энергетикой (хотя я не понял, кто и когда их инициировал), продлеваем. Но, повторяю: может быть, Фургал не многое успел сделать, но он дал людям надежду на перемены. И я это хочу продолжить.

— Сегодня перед интервью прочитала, что вы пригласили митингующих войти в Народный совет при губернаторе. Название красивое, но, подозреваю, не все верят в эффективность таких собраний. 

— Все зависит от того, кто модерирует процесс — работу совета буду модерировать я. У меня нет политической воли ее формализовать. Я вижу, что есть запрос на диалог, поэтому пришла идея Народного совета. Пусть там будут представители от площади, от муниципалитетов, от коллективов, от общественных советов от министерств. Кстати, там есть очень активные люди — их просто выше министерства никто не слышал и не спрашивал. Министр что-то услышал, а что-то нет. Я сам хочу с людьми общаться. Сейчас готовим прямую линию с жителями края: буду отвечать на вопросы по телевидению, радио, через соцсети и смс — сколько надо, столько буду отвечать. Готов 5,6 часов сидеть на телефоне и перед камерами. И это будет в регулярном режиме.

«Готов работать со всеми»

— После вашего назначения один из аргументов ваших оппонентов — у вас прежде не было управленческого опыта. Ни производственного, ни муниципального.

— Сразу говорю: после некоторых губернаторов-производственников регионы потом в руинах лежат. Или после мэров, ставших губернаторами — тоже. Так же, как и после видных местных деятелей, которые к своему краю относятся равнодушно. Менталитет временщиков как раз очень часто встречается у тех, кто вырос здесь и мстит: соседям, партнерам, другим городам, где его плохо принимали и не любили. А у меня нет такого — я со всеми готов работать и общаться. Это кайф.  

— С чего вы начали работу? 

— Первая задача — объехать край. Первые шесть выходных я ездил по региону. В прошлые выходные была пауза в связи с тем, что у меня семья приехала и провел время с ними. Мы ходили на футбол, на танцы, на стадион, гуляли. В следующие выходные опять поездка. И так, пока не объеду каждый район и райцентр.

— Какие главные проблемы уже обозначили?

— Транспортная доступность. Вот вам пример: первые выходные я не попал в Охотск, потому что была нелетная погода. Пока доехали до Ванино, практически убили машину — там такая дорога, что жесть. С железной дорогой тоже проблемы. Есть у нас поселок Тырма, куда можно добраться только на поезде — но поезд там делает остановку только ночью. Можете себе представить? Люди фактически  отрезаны от внешнего мира. Они и  губернатора впервые увидели. Традиционная проблема — низкий уровень медицины. Я заметил, что система недружелюбная к людям. Тебя могут послать в поликлинике, обругать по телефону.

— Думаете, в Москве или в других регионах такого нет?

— Это универсальное, но здесь это почему-то особенно гипертрофированно. Я связываю это исключительно с управлением. Ставлю задачу сделать социальную политику дружелюбной. Здравоохранение, образование, социальная работа — не финансы, а идеологическая работа, ежедневный труд управленца. Тех, кто на этих должностях будет стоять, буду долбать, чтобы на входе в поликлинику людям улыбались.

— Увольнение министра здравоохранения — это одна из реакций на это «недружелюбие» системы?

— Да. Я четыре недели терпел. С министром еду по объектам — все нормально. Без него посылаю людей или сам заезжаю — страшно. Не хочу его сильно критиковать, он много лет на посту, профессионал, что-то сделал. Но на таких позициях нельзя столько лет пересиживать — замыливается глаз.

Проблема с ЖКХ — все устарело, тарифы бешенные. Но никто особо этим не занимался. На днях мы завезли первую модульную котельную в поселок Тырма — этот проект я практически на коленке согласовал. Она будет управляться по sms, мы получим экономию. Но местные чиновники не хотели идти на этот эксперимент.

— Почему?

— Потому что не их идея. А какая разница, чья, если людям от этого будет хорошо? Какая-то ревность. Чиновники к бизнесу относятся по категории «свой — чужой» — ну это же страшно. Вот я обращаюсь к предпринимателям со всего Дальнего Востока, России — приезжайте работать в Хабаровский край. Будем помогать.

— Вы, кстати, обещали свой мобильный инвесторам.

— Да, некоторым уже дал. Но сразу говорю — надо приходить с готовым проектом, а не просто поговорить. Поговорить мне есть с кем — с народом. А если есть проект, понимание финансирования, то сначала надо согласовать через министерства и проектные офисы, а потом уже — к губернатору.

«Хабаровчане готовы возвращаться»

— Вы за месяц работы уволили несколько чиновников. Как говорит наш губернатор, кадровая скамейка в регионах очень короткая. Не все успешные управленцы готовы переходить из бизнеса во власть на такие зарплаты и под такую ответственность. Вы не боитесь, что останетесь без команды?

— Я всего двух чиновников уволил — зампреда по социалке и министра здравоохранения. Когда сюда прилетел, у меня было два первых заместителя губернатора: один прислал заявление об увольнении по почте, а второй в течение 24 часов собрал вещи и испарился. Во время безвластия в крае испарились министры транспорта, строительства. Сегодня знакомым федеральным министрам рассказывал: у меня такое ощущение, что я зашел в правительство, а там в кабинетах стоит горячий кофе с дымком, включенные мониторы и брошенные бумаги. Даже задачи поставить некому и спросить не с кого. Один и.о. министра не выдержал моей критики — сам уволился.

— И где брать людей?

— Я призвал, чтобы хабаровчане, которые сделали карьеру и получили хороший опыт на должностях в Москве, в других регионах, возвращались домой. И примеры уже есть. Новый зампред правительства по социальным вопросам Евгений Никонов — хабаровчанин. И скоро министра строительства назначу — им станет Алексей Чекулаев. Он поработал и в Хабаровске, и на Сахалине, и в Москве по линии Минобороны. То есть он умеет строить, он профессионал. Я его пригласил — он прилетел. Люди готовы возвращаться под руководителя и призыв — просто раньше их никто не звал. Никого не хочу обижать, но повторяю: это свойство местного, выросшего в системе руководителя, обросшего связями. У меня связей нет, я просто смотрю резюме или приглашаю профессионалов, с которыми сам работал.

— Все уже поняли, что вы достаточно прямолинейный человек. Вам сложно с людьми сработаться?

— Да, прямолинейный. Если я с чем-то не согласен, молчать не буду. Но на должности, которую я занимаю, иногда надо быстро и прямо сказать, чтобы не тратить время. Обижаются подчиненные? Да. Ну зачем мучиться с чиновником, который не понимает?! Надо дать шанс один, второй, третий. А не получается — расставаться.

У меня команда всегда формировалась таким образом: если я человека пригласил — то я ему доверился. Как только перестаешь ему доверить — он тебя предаст. Поэтому вокруг меня никогда не было предателей. Один пример: после моего назначения исполняющим обязанности губернатора за мной ушел весь аппарат комитета. Люди вместе с мужьями, женами, детьми и переехали в Хабаровск в течение семи дней. Можете себе это представить?

— Если б из Хабаровска все на работу в Москву полетели — я бы лучше представила.  

— Вот так. Да, я прямолинейный. Но не страдаю и совесть ни за одно принятое решение не мучает. И Хабаровск для меня — самый лучший город. Не потому что должность — а потому что это вызов.

— Владимир Жириновский вам как-то помогает, звонит?

— Общаемся, конечно. Вождь звонит пару раз в неделю, спрашивает, как дела. Я всегда говорю: «Отлично!» Он больше дает житейские советы, он многое прошел, 30 лет в политике. Для меня он один из наставников, я к нему с большим уважением отношусь.

— Много мемов с вами в соцсестях связано именно с ЛДПР, Жириновским. Вы вообще спокойно к этому относитесь, не обидно?

— Ни на кого не обижаюсь. Сейчас вся пена спадет, все мои прикольные депутатские инициативы забудутся — никто этого не вспомнит. Это был прежний этап карьеры. А работа в Хабаровске начинается с чистого листа и отсчет дел уже пошел отсюда. Хамство, стеб, самовыражение — меня это не трогает. Я всех заранее прощаю (смеется) и настраиваю на конструктивный лад. Всех люблю.

«С Москвой будем дружить»

— После вашего назначения к Хабаровскому краю стало заметно больше внимания со стороны федерального центра. На сегодняшней встрече с премьером Михаилом Мишустиным какие главные вопросы удалось решить?

— Во-первых, мы согласовали финансирование на завершение второго и третьего этапа строительства дамбы в Комсомольске. Это многострадальный проект. Но не Москва, извините, разворовала деньги на дамбы — средства в край пришли, местные подрядчики их получили и ничего не сделали. И у комсомольчан совершенно справедливый гнев. И в понимании людей виновата власть — абстрактная. Поэтому вся эта гневная тирада дошла до Москвы. Мы с Михаилом Владимировичем вопрос обсудили, дополнительные средства он согласовал. В следующем году мы с этой эпопеей закончим и защитим наш город президентского внимания от стихии.   

Второе: мы согласовали реконструкцию дороги Совгавань — Ванино. Дорога отсутствует. Я там был в первые выходные, говорил с людьми: новую дорогу обещали все губернаторы. Но так понял, что по этой теме даже не было запроса к федеральному центру. Все махали рукой. Михаил Владимирович этот проект поддержал, сказал, что в 2021 году ремонт нужно начать — в 2022-м закончить. Цена вопроса — два с лишним миллиарда рублей.  

Я поднял вопрос по обманутым дольщикам. Мы с Владимиром Владимировичем Якушевым (министр строительства и ЖКХ России. — Прим.АП) этот вопрос уже проработали во время его визита. Думаю, через Фонд содействия обманутых дольщиков в течение полутора — двух лет проблему решим. Письма я уже все закинул. Цена вопроса — два миллиарда. Обсудили строительство в Хабаровске школы в микрорайоне «Строитель» на 1100 мест — премьер поддержал и просил проработать. 

— А раньше эти проблемы никто не поднимал?

— Я не хочу никого обвинять, но вся медиамашина в Хабаровске была настроена против Москвы. Но мы же власть, наша задача — не зарабатывать легкие политические очки, а дело делать. Поплевали — хорошо, но ничего конструктивного в этом я не вижу. Если ты кого-то обидел, потом тяжело и неловко с ним общаться. А тем более просить о помощи. Зачем было плевать в федеральный центр, который реально давал деньги на те же дамбы, на реконструкцию предприятий, на благоустройство. Мы больше плевать не будем — Москву мы будем уважать и работать в конструктиве. 

Очень много денег сюда прислали, но в итоге в крае очень много брошенных объектов: школы, больницы, дворцы спорта. Я не могу сказать: «это — недострой Фургала», а «это — Шпорта». Это просто недострои прежних руководителей, для меня важно их завершить — это дело чести.

— Вы говорили, что Мишустин поинтересовался у вас судьбой хоккейного клуба «Амур».  

— Да, он много лет играет в хоккей. Я тоже играю в любительской команде «Красные звезды», состою в правлении Федерации хоккея России. Михаил Владимирович был обеспокоен судьбой клуба «Амур» — это ведь жемчужина хоккея, самый восточный клуб. Я заверил, что клуб мы будем поддерживать. Я уже согласовал около 300 миллионов из краевого бюджета края на поддержку — чтобы «Амур» сезон начал и спокойно отыграл. Параллельно мы двигаемся по пути поиска крупных спонсоров. У нас в крае работают крупнейшие частные компании и компании с госучастием, будем обращаться к ним за помощью.

— Почему раньше не помогали, ведь в Хабаровске «Амур» очень любят.   

— А их никто не спрашивал и не обращался. Я говорил с руководителями нескольких компаний, они готовы помочь. Сейчас готовим спонсорские пакеты, письма с обращениями. Да, команду любят, болеют за «Амур». Клуб будет жить.

— Вы сказали, что к вам прилетела семья: просто в гости или они будут жить с вами в Хабаровске?

— Семья хотела со мной лететь еще 20 июля — сразу после назначения. Но я их остановил, сказал: подождите, а куда мы будем селиться? У нас же четверо сыновей. Поэтому сейчас жена прилетела, выбирает квартиру. Надо посмотреть, какие у нас есть накопления, оформить ипотеку. Но решение принято: мы покупаем жилье и переезжаем в Хабаровск. Все Дегтяревы. Хабаровск — шикарный город. Не знаю, кто его хает и с какой целью. Да, есть вопросы с благоустройством, но в целом город великолепный. У меня такое ощущение, что я здесь все время и жил. 

— Выборы губернатора только через год, но вы уже решились на переезд?

— Конечно, будем здесь жить. Я надолго — тут работы на две пятилетки.

Возрастная категория материалов: 18+