«Нашим детям нужны любовь и мир»: как в Приамурье живет многодетная семья беженцев из Донбасса

Молодые родители

Об украинских корнях Светланы Зима сейчас напоминает только ее говор — легкое «гэканье» в разговоре. Многодетная мама родилась на Донбассе — в поселке Лотиково Луганской области.

Ее муж Вячеслав — коренной амурчанин, но в конце 90‑х подростком перебрался со старшими братьями и сестрами на Украину. Росли они в большой семье — у матери их было 11. Только семья считалась неблагополучной, временным опекуном стала бабушка. После ее смерти братья и сестры разъехались по разным краям.

— Если бы не мой старший брат, не знаю, кем бы я вырос. Ведь меня растила‑то улица. А благодаря ему приучился к труду. К сожалению, брата уже нет — конфликт на Донбассе сделал свое дело, — говорит Вячеслав Зима. — В Луганской области у нас был дом. В 17 лет я познакомился со Светой, они с подругой пришли к нам в гости. Как‑то само собой всё сложилось, что мы стали семьей. Она ведь тоже жила со старшей сестрой — мать их бросила. Вскоре у нас родилась дочь Вика, сейчас ей 20 лет, а через год — сын Марк.

Вячеслава должны были призвать в армию, но, как смеется он, не успели: из‑за рождения детей молодой отец получил отсрочку. А потом ситуация в стране резко изменилась.

«Прощай, Украина»

— Бомбить наш поселок Лотиково на тот момент не бомбили, но самолет-истребитель над нами летал. И это было страшно. Взрывы и стрельба слышались в соседних селах, там гибли мирные жители, дети, — рассказывает Вячеслав. — Нам пришлось уехать, потому что националисты начали охотиться за семьями ополченцев — а мой старший брат пошел в ополчение. Спецслужбы устроили за нашим домом слежку: то одна машина с людьми в форме стоит, то другая. Приходим с работы — соседка рассказывает, что нас выслеживали подозрительные товарищи. Не хотелось ждать, чем всё это закончится (с семьями же ополченцев тоже расправлялись), поэтому я отправил семью в Россию, а потом уехал сам. У нас в поселке были люди, выступающие против России. Когда брат пошел в ополчение, на него сосед наехал: «Зачем ты туда идешь? Ничего же Россия не даст, а сейчас мы живем хорошо». А в чем мы хорошо жили? Притеснять русских на Украине стали задолго до Майдана.

По словам мужчины, еще в 2009 году, когда официальный статус в Незалежной имели два языка — украинский и русский, русскоязычных жителей территорий насильно заставляли переходить на мову. Уроки в школах велись только на украинском. «У нашего Марка в классе половина родителей были против, чтобы дети учились на украинском, а другая половина — за. В итоге нашим детям пришлось в школе язык ломать. Даже в судах невозможно было доказать свою правду — правосудие вставало на сторону украинцев», — вспоминает Вячеслав.

А через пять лет грянул Майдан и власти начали войну против собственного народа.

«Думали, что уезжаем на месяц»

В 2014‑м семья Зима с несколькими чемоданами вещей и страхом в душе уехала из Донбасса. На сборы у Светланы была только ночь.

— За день до нашего отъезда (а тогда мы еще даже и не определились, едем или остаемся), у Лёвы был день рождения. Сыну исполнилось пять лет, мы подарили ему яркий велосипед — он так радовался подарку! — вспоминает многодетная мама. — А вечером к нам пришли ребята-военные и сказали, что надо срочно уезжать — утром семьи с детьми на автобусе вывезут в Россию. Так и закончилась наша жизнь на Донбассе.

Светлана уехала одна с четырьмя детьми. Старшей Вике на тот момент было 12 лет, Марку — 11, Лёве — 5 и годик Тимошке.

— Сами представляете, что можно было собрать в такой спешке, — рассказывает Светлана. — Стоял июнь, было тепло — конечно, я взяла только летние вещи для детей. Мы ж думали, что едем на месяц-другой: переждем, когда закончится гражданская война, и вернемся домой. А получилось‑то всё иначе.

Лёва, которому сейчас 12, до сих пор помнит как бежали с Донбасса. Ведь ему пришлось расстаться с новеньким велосипедом, на котором он даже и не успел покататься.

После отъезда семьи Вячеслав еще две недели оставался в поселке, а потом приехал к семье в Россию.

— Месяц мы провели в пункте временного размещения в Воронеже, а потом отправились в Амурскую область. В Завитинском районе, в селе Болдыревка, живут мама и сестра Славы, они позвали нас к себе, пообещав, что со всем помогут. Вот мы и поехали на Дальний Восток, — говорит Светлана Зима.

Как порой показывает жизнь, родные люди близки на расстоянии, а оказавшись рядом, становятся чужими. Так и получилось с бегущими от военных действий украинцами. У сестры семья надолго не задержалась — началось недопонимание, упреки, ссоры.

— Когда сестра звала нас как беженцев, видимо, думала, что ей будет какая‑то финансовая поддержка от властей. Но ничего не дали — и родственники от нас отвернулись, — признается Вячеслав.

— Но, к счастью, нас поддержали чужие люди, — продолжает Светлана. — Спасибо большое дедушке и бабушке Калмыковым из села Болдыревка — Людмиле Алексеевне и ее мужу Степанычу (мы даже не знаем его по имени), которые, видя наше бедственное положение, угощали продуктами, соленьями, вареньем. Мы очень благодарны бывшей замглавы Завитинского района Марине Викторовне Зубовой. Она договорилась с фермером Николаем Владимировичем Федчуком, чтобы он принял мужа на работу в колхоз «Русь». Нам предоставили дом в селе Камышенка. Столовая колхоза помогала продуктами. Благодаря такой поддержке мы наконец‑то смогли встать на ноги.

Председатель колхоза помог и с покупкой коровы, а вторую кормилицу семья взяла в кредит. Через три года у четы Зима на личном подворье были уже три дойных коровы, телята, свое молоко и мясо, огород, домашние заготовки.

Трудности для беженцев

Трудностей, с которыми в 2014‑м столкнулись беженцы в Приамурье, было много. И главные — отсутствие жилья и российских документов. Чтобы получить вид на жительство, а в дальнейшем и гражданство, потребовалось перевести с украинского на русский язык паспорта, свидетельства о рождении и другие важные документы. На каждый шаг нужны были деньги, а все накопления семьи за месяц жизни в Воронеже растаяли.

Когда семья добралась до Завитинска, у них в кошельке осталось только пять тысяч рублей — одной бумажкой. Если бы не поддержка властей Завитинского района, беженцы просто бы не выжили. Только на оформление бумаг семье требовалось около 50 тысяч рублей.

Однако в итоге многодетная семья получила от российского государства выплаты на 255 тысяч рублей. Часть денег супруги решили вложить в покупку автомобиля. Вячеслав приобрел отечественную «Волгу», возил старших детей в школу и ездил за продуктами в районный центр.

СВОИХ НЕ БРОСАЕМ

Беженцы помогли беженцам

Спустя полгода после приезда в Приамурье молодой паре самим пришлось принимать беженцев. В начале 2015 года ЛНР, где вовсю шла война, покинула сестра Светланы и ее беременная подруга с семьей. Трое взрослых и четверо ребятишек пару месяцев жили у четы Зима. Спали на полу штабелями, но никто не жаловался.

— Сестре и ее подруге как беженцам тоже предложили работу у фермера, выделили жилье в селе Камышенка. Потом сестра вслед за нами решила перебраться в райцентр, а подруга до сих пор живет в селе, — продолжает Светлана. — Мы уже были гражданами России, когда у нас родился пятый ребенок — дочь Мирослава, поэтому я получила материнский капитал. На него и деньги от продажи коров мы купили дом в Завитинске и переехали туда. В городе жизнь все‑таки легче и больше возможности для развития детей: несколько школ, кружков и секций.

Светлана вспоминает, как в Камышенке ей приходилось носить ведрами воду из уличных бочек — вода в селе привозная. «Ладно летом — можно не торопиться, а зимой, чтобы вода не замерзла, наберу ведра — и бегом тащу в дом. Поскользнулась, упала, вылила всё на себя. Побежала, переоделась — и снова таскаю. Муж днем на работе, не мог помочь. Тяжело приходилось… А в Лотиково у нас и вода, и газ были в доме», — вспоминает Светлана.

Один дом из двух

Старенький дом в Завитинске семья беженцев купила по объявлению. Сейчас признаются, что немного поторопились — переплатили. Живут в залинейной части города, до школы детям далеко, поэтому папа возит их на машине.

— Пытаемся дом подремонтировать, привести в порядок. Он состоял из двух построек, соединенных теплым коридором — я переделал его в комнату. Сейчас хочу перенести печку, чтобы кухня стала шире. В прошлом году вкопал септик и оборудовал туалет в доме. В планах перестроить старенькую баньку. Желаний много, но всё, конечно, упирается в деньги. Официальной работы у меня сейчас нет, но есть подработки, — объясняет Вячеслав. — С прежнего места я уволился из‑за маленькой зарплаты — на 25 тысяч рублей семью не прокормить. Света была в декрете, недавно устроилась помощником повара в воинскую часть. Дочки у нас в садик не ходят, мы по очереди сидим с ними. Жена на смене — я дома с детьми, и наоборот.

12‑летний Лев и 8‑летний Тимофей приучены к труду: могут нарубить дров, затопить печь, принести воды. Летом помогают ухаживать за курами и работают в огороде. Коров семья не держит — пасти их некому.

— В 2014‑м нам было крайне трудно. У кого‑то дети мечтали о конфетах и игрушках, а наши сыновья хотели просто наесться хлебушка. Ведь даже на него нам не всегда денег хватало, — признается Светлана Зима. — Но теперь у наших детей есть всё: и конфеты, и игрушки, и компьютер с интернетом. После Миры, которой сейчас пять лет, родилась наша болтунья Лиза — ей два годика. Помощи мы теперь ни у кого не просим, справляемся сами. Тяжело, но тянем. Наверное, потому что мы со Славой в детстве мало видели любви от своих родных, сейчас хотим отдать всю свою нерастраченную любовь нашим детям.

Трудный правильный выбор

— В первые два года жизни в Приамурье я жалела, что мы уехали с Донбасса, хотела вернуться, — говорит Светлана Зима. — Зимой у вас очень холодно, морозы под минус 50, а летом мошкара и оводы. Земля не такая плодородная, хлопотно выращивать урожай. Тосковала я по нашим вкусным фруктам, ведь на Донбассе в саду у нас росли яблоки, персики, черешня, виноград, клубника. Скучала по нашим друзьям, жалко было оставленных на соседей собак и кошек, которых те потом перестали кормить (хотя я оставляла им карту, куда перечисляли детские). Много было нерадостных моментов, но мы их пережили. Видя, что сегодня происходит на Украине, понимаем, что тогда все‑таки сделали правильный выбор.

«Сын служит на украинской границе»

Со Светланой и Вячеславом сейчас живут четверо ребятишек. Старшие дети — вдали от своих родных: Виктория уехала к парню на Сахалин, а Марк служит на границе с Украиной.

— Наверное, это ирония судьбы или злой рок какой‑то: в 2014 году мы бежали от войны на Донбассе, чтобы спасти детей, а теперь наш старший сын вернулся туда, где ведется военная операция, — делится материнской болью Светлана Зима. — После училища Марк пошел служить по контракту, а теперь ребят отправили на границу с Украиной. Каждый день мы с мужем следим за новостями, ищем информацию в интернете, чтобы понять, что там происходит. Нашим военным запрещено пользоваться телефонами, а фейков в соцсетях очень много. Недавно сынок позвонил: «Привет, мамуля! У меня все хорошо!» И отключился. Конечно, душа болит за ребенка, ночами плачу. Молюсь, чтобы все плохое поскорее закончилось и сын вернулся домой.

На сторону семьи встала бывший директор школы

  Битвы у детей теперь — только в спорте. Фото: Алексей Сухушин

В Завитинске Лев и Тимофей пошли в третью школу. Активно занимаются спортом, сдают нормативы ГТО, получили разряды по карате, побеждают в турнирах. У каждого мальчишки своя полка с медалями и кубками. Недавно братья привезли награды с межрегиональных соревнований, которые проходили в Хабаровске.

— Лёва у нас мечтает быть спасателем, а мы считаем, что надо идти к мечте, и поддерживаем всячески сыновей. Надо на соревнования — обязательно поедут, даже если в другой город или регион. Интересно, что их тренер по карате Федор Викторович Кривых — это сын бывшего директора Успеновской школы Марии Федоровны, которая восемь лет назад помогла нам с учебой старших детей.

C учебой у луганских ребятишек поначалу тоже были сложности — из‑за разных учебных программ в России и на Украине. Родителям даже предлагалось перевести детей в коррекционный класс. Однако на сторону семьи встала бывший директор Успеновской средней школы. «Большое спасибо Марии Федоровне Кривых за то, что она билась за наших Вику и Марка, возила их на специальную комиссию в Благовещенск чтобы доказать, что дети должны учиться по обычной программе. Благодаря ей тогда, в 2014 году, сын и дочь перешли в седьмой класс, а не остались на второй год», — делится подробностями Светлана.

Возрастная категория материалов: 18+