Амурские легенды: в честь кого поставили Зеленый крест на берегу Амура

Фото: amurtaimen.ru

В год 165‑летия образования Приамурья «Амурская правда» запускает новую рубрику — «Амурские легенды». В ней мы будем рассказывать об интересных и загадочных местах нашего региона, истории о которых покрыты тайной и окружены легендами. Сегодня — о мысе Зеленого креста, который находится в Магдагачинском районе. 

Версии, легенды, гипотезы

Как на Буриндинском утесе появился зеленый крест? Есть несколько версий. По одной из них, когда‑то давно со скалы упали вместе с лошадьми пограничники. В память о них служащие заставы из Бекетова поставили крест, постоянно его обновляя и окрашивая в зеленый цвет. Среди местных жителей ходит рассказ об амурском казаке Бянкине, упавшем с утеса, когда по Амуру проплывал цесаревич, будущий император Николай II во время своего визита в Приамурье в июне 1891 года. Есть легенда о заблудившемся в тайге охотнике, который чудом спасся, выйдя на берег Амура. В честь своего спасения он поставил крест, служивший потом ориентиром для речных судов.

По другой версии, здесь нашли последний приют амурские первопроходцы. В историко-краеведческих очерках Новикова-Даурского, хранящихся в областном краеведческом музее, есть информация, что крест на вершине утеса был поставлен в 1855 году командой катера «Надежда». Солдаты линейных войск, поставляющих провиант и материалы для переселенцев ниже по Амуру, не успели до холодов добраться по реке до Забайкалья, и им пришлось зимовать именно в этом месте. А поскольку зимовка оказалась вынужденной и много людей погибло, в память о них оставшиеся в живых казаки поставили деревянный крест, выкрасив его в зеленый цвет.

В память о человеке кристальной честности

Фото: amurtaimen.ru

С легкой руки дальневосточного писателя Николая Наволочкина возникла еще одна гипотеза появления зеленого креста на Буриндинском утесе. В книге «Амурские версты», опубликованной в 1974 году и рассказывающей о первых поселенцах на Амуре, среди героев своего повествования он вывел образ казачьего есаула Сухотина. Тот был казначеем, однажды недосчитался казенных денег и, как человек честный, застрелился на вершине утеса. Как потом показала проверка, есаул неправильно подсчитал расходы и недостачи не было. В память о кристально порядочном казаке был поставлен крест.

Эту легенду поддержал и хабаровский военный журналист Евгений Корякин, писавший о пограничниках. В одном из патриотических изданий он опубликовал рассказ «Зеленый крест»: будучи в командировке, писатель вместе с нарядом «зеленых фуражек» побывал на мысе Зеленого креста. Вот как он описывает увиденное:

«Мы стояли на краю обрыва, отвесно падающего вниз каменными стенами. Глубоко-глубоко искристым сиянием сверкают снега, укрывшие панцирь Амура. На возвышенной скале, метров десять высотой, стоял железный православный восьмиконечный крест. Память о подвиге есаула Сухотина, закончившего счеты с жизнью на этом утесе более 150 лет назад. Ему доверены были казенные суммы для устройства сплавов по Амуру. Сделав саморевизию, есаул нашел: не хватает трех тысяч рублей. И от предвкушения грядущего позора, о котором была невыносима сама мысль его, есаул Сухотин предпочел застрелиться из пистолета на скале, где после был установлен крест в его честь».

Хутор Перемыкино. Населенный пункт перестал существовать в начале 70‑х годов прошлого века. Фото: Государственный исторический музей

Зеленый крест на Буриндинском утесе упоминается также в книге «Как изгибали сталь» Олега Северюхина, офицера, служившего в наших краях на русско-китайской границе в советское время. Правда, в этом случае речь идет о последних жителях амурского села Перемыкино:

«В селе находился пограничный казачий пост, охранявший границу с Китаем. Недалеко от села, на высоком утесе был поставлен зеленый деревянный крест в память сотника Перемыкина. В экспедиции Муравьева-Амурского сотник был казначеем. Однажды, проверяя кассу, он обнаружил недостачу нескольких рублей. Проверил еще раз. Недостача. Будучи человеком кристальной честности, Перемыкин застрелился. Независимая проверка отчетности не выявила никаких недостач. А человека уже не было. Поэтому и назвали ближайший сторожевой пост по его фамилии. А зеленый крест виден с Амура издалека, и каждый год краска на нем обновляется местными жителями».

Однако ради правды надо отметить, что село Перемыкино названо в честь геолога, золотопромышленника Георгия Пермикина, участвовавшего в экспедиции Муравьева в 1854 году. Как населенный пункт село перестало существовать еще в начале 70‑х годов прошлого века. И сотника Перемыкина как исторической личности, возможно, не было.

Всегда зеленый

Сколько бы легенд ни существовало, зеленый крест на утесе стоит до сих пор. Первое время он был деревянным, потом, очевидно, сгнил или сгорел, поэтому был заменен на железный. Но традиция красить его в зеленый цвет осталась. За крестом ухаживали пограничники, местные жители, речники — служба, обеспечивающая судоходство.

Лет 15–20 назад за своеобразным историческим знаком присматривал магдагачинский казак Александр Григорьев. Зимой он жил в райцентре, а с весны до поздней осени обитал на своей заимке в окрестностях урочища «Зеленого креста скал». Правда, сегодня в этом месте никто не бывает, так как добраться до него очень сложно. Единственные, кто иногда обследует суровое, безлюдное место, — это амурские пограничники. Они подтвердили, что зеленый крест на Буриндинском мысе так же стоит, как и полтора века назад.

Катер приковали к скале, как Прометея

Фото: Амурская областная научная библиотека

Среди легенд и гипотез о том, кто и почему установил крест на утесе, есть одна версия, которая заслуживает доверия, поскольку подтверждена историческими документами. Речь идет о работе Владимира Чепелева — историка, краеведа, ученого секретаря военно-морского сектора амурского филиала Военно-научного общества при Культурном центре Мин­обороны РФ. Владимир Романович 34 года проработал в школе и всю жизнь увлекался корабельной и флотской тематикой. Изучая судьбу парового катера (барказа) «Надежда», амурский краевед пришел к выводу: крест на Буриндинском утесе поставлен в честь благополучной зимовки судна, прикованного цепями, как Прометей, к скале. Своими исследованиями он поделился в публикации краеведческого альманаха «Диалог времен», выпущенного Амурской областной библиотекой.

Сухотин — личность историческая

В первую очередь Владимир Чепелев развенчал миф о есауле Николае Сухотине. По имеющимся у историка данным, есаул, а затем войсковой старшина, Сухотин — личность историческая, он участвовал в сплаве Муравьева, но звали его Михаил, а отчество было Николаевич. В 1855–1857 годах он командовал Иркутским конным казачьим полком, затем в этом же городе был полицмейстером, а в 1861–1862 годах руководил одним из полков Забайкальского казачьего войска.

Сухотин, действительно, застрелился из револьвера, однако не в 1858 году, а четырьмя годами позже, и не на Амуре, а на берегу левого притока Шилки в селе неподалеку от Читы. Любимец Муравьева, он слыл у современников человеком честным и благородным, что доказало посмертное дознание: «Казенные суммы Сухотина были в полном порядке». Еще при его жизни в честь есаула был назван казачий поселок на Амуре, расположенный в 97 верстах выше Благовещенска. Однако в 1872 году наводнение уничтожило селение, и его жители переселились.

Вид со скалы, где стоит Зеленый крест. Фотография из альбома «Р. Амур» управления водных путей Амурского бассейна, хранящегося в государственном историческом музее страны. Снимки сделаны неизвестным автором в 1912–1914 годах.

«Надежда» Путятина и его команды

Но основной упор амурский историк делает на «судьбе» небольшого катера под названием «Надежда», в те времена такие назывались барказами. Это был сравнительно небольшой, с узким и длинным корпусом железный катер, не имевший палубы, надстроек и мачт, с паровым котлом и машиной мощностью 16 лошадиных сил, которая приводила в движение гребной винт.

Именно на нем летом 1855 года вместе с командой шел Евфимий Васильевич Путятин, возвращаясь из Японии, где в качестве русского посла заключил первый договор о торговле и границе. В это время Россия находилась в состоянии войны с Англией и Францией, и возвращаться в Санкт-Петербург морским путем было опасно. Поэтому Путятин отправился другой дорогой — вверх по Амуру до Забайкалья. Для этого путешествия Геннадий Невельской предоставил Путятину катер «Надежда» и небольшую баржу, которую он должен был буксировать. Командование катером возложили на лейтенанта Александра Колокольцева.

На цепи, как верный пес

Из записок А. А. Колокольцева: «Мы были первыми, поднимавшиеся на маленьком пароходике по этой реке, русло которой было в то время совершенно не исследовано. Но, помимо трудностей самого плавания, приходилось терпеть нужду в пище, так как провизии было запасено всего на полтора месяца, а на берегах почти ничего нельзя было найти, так как они были совершенно не заселены… Не доходя Усть-Стрелки (слияние Шилки и Аргуни. — Прим. ред.), мы встретили препятствие, заграждающее дальнейший путь пароходу: каменистая гряда пролегла поперек реки, и над этой грядой не было достаточной глубины, чтобы наш пароходик мог пройти. Оставалось одно: плыть дальше на барже, которую до этого места мы тащили за собой на буксире и на которой помещалась команда и складировались дрова…. Около того места, где мы остановились, находилась скала, далеко выступавшая от берега в реку, и мы просто-напросто приковали пароход к этой скале…»

Катер в прямом смысле посадили на цепь у скалы. Для этого в утесе сделали отверстие, заложили туда конец длинной цепи, перекинутой через весь барказ, и залили отверстие свинцом. Другой конец цепи с якорем закопали глубоко в землю. Длина цепи была рассчитана таким образом, что в случае если пароходику придется зимовать, то весной, при полной воде, он мог свободно подниматься вместе с уровнем воды. Как пишет Колокольцев, расчет оказался точным, так как люди, посланные весной за «Надеждой», нашли катер в целостности. В результате на этом барказе подполковник Корсаков пришел к китайскому Айгуню.

Казак Роман Богданов, бывший в команде Путятина, потом вспоминал: «Пароход по случаю мелководья они оставили повыше нынешнего поселка Толбузинского, в 12 верстах. Местность эта до сих пор носит название «Зеленый крест», который в память благополучной защиты ото льда весной 1856 года был поставлен усть-стрелочными казаками на утесе, за которым стоял пароход во время весеннего ледохода».

Разгадка еще впереди

Исходя из записей и воспоминаний участников той экспедиции, амурский историк делает однозначный вывод: крест поставлен в память об удачной зимовке небольшого катера «Надежда». Именно поэтому иногда это место называется еще «Мыс Малой «Надежды», а на лоцманских картах гряда, которую не смогли пройти первопроходцы, обозначена как перекат «Зеленый крест».

Однако как же историко-краеведческие очерки Новикова-Даурского, который утверждал, что в этом месте в вынужденную зимовку погибло много солдат линейных войск? А амурский краевед, ученый, этнограф Александр Кириллов в своем «Географическо-статистическом словаре Амурской и Приморской областей», описывая Буриндинский утес, говорил, что крест на его вершине поставлен командой зимовавшего катера «Надежда». Значит, на судне все же оставались люди! Выходит, что загадка «Мыса Зеленого креста» разгадана еще не до конца.

Крутой нрав амурской реки  

Так выглядели паровые баркасы. В качестве двигателя в них использовались паровые машины. Фото: «Википедия»

Что помешало катеру плыть дальше: шуга или отмель

Геннадий Невельской в книге «Подвиги русских морских офицеров на Крайнем Востоке России» называет причину того, почему катер пришлось оставить у скалы:

«…адмирал Е. В. Путятин… на паровом катере «Надежда» в начале августа отправился вверх по Амуру в Забайкалье. Это было первое наше судно, поднимавшееся по реке Амур. Плавание его совершалось медленно, и сопряжено было с величайшими затруднениями и лишениями. Мы… не имели на Амуре постов, в которых пароход мог бы запасаться продовольствием и дровами, почему он был загружен и вынужден был иметь на буксире тяжёлый баркас; дрова же для топлива рубил прямо с корня. Кроме этого, вода в верховьях реки была необыкновенно низка, и на реке обнаружилось много банок и мелей. Холода наступили весьма рано, так что, не доходя около 300 вёрст до Усть-Стрелочной станции, адмирал Е. В. Путятин… вынужден был, приковав пароход и баркас к скале, оставить их тут на зимовку, а сам со всеми своими спутниками с неимоверными лишениями и усилиями добрался пешком по берегу (в начале ноября) до Усть-Стрелочной станции, а оттуда через Иркутск проехал в Санкт-Петербург».

Амурский краевед Владимир Чепелев, сравнивая описания этого похода в разных исторических источниках, указывает, что в них есть расхождения:

«Невельской пишет, что Е. В. Путятин покинул катер (и баржу) из‑за начавшейся шуги. Из описания А. А. Колокольцова и отчёта Путятина следует, что они оставили только пароход, а баржу тащили дальше бечевой и что причина этого заключалась не в шуге, а в преграждавшей путь «Надежде» каменной гряде. Наличие этой гряды можно объяснить чрезвычайно низким уровнем воды на реке в тот год. Есть различие и в расстоянии, которое пришлось пройти Путятину и его спутникам: Невельской называет 300 вёрст (около 320 км), Путятин — 400 вёрст (около 427 км)».

***

Есаул Сухотин: «Я не смог снести позора»

Отрывок из книги Николая Наволочкина «Амурские версты». «По рассказам казаков, раньше общительный есаул теперь сторонился людей. Чаще всего его видели перебиравшим какие‑то казенные бумаги и что‑то считавшим то на пальцах, то на четвертушке бумаги изгрызанным карандашом. На одной из остановок, когда же недалеко оставалось до построенной четвертой ротой станицы Толбузиной, есаул Сухотин вывел на берег своего коня. Приказав выдать казакам все, что им было положено, он вскочил в седло и рысцой поехал в сторону возвышавшегося у самой воды утеса. Казаки, занятые выгрузкой своего имущества, солдаты, помогавшие им, не сразу заметили на вершине утеса всадника. Не успели они удивиться, зачем туда поднялся есаул, как щелкнул пистолетный выстрел, и тело Сухотина, свалившегося с лошади, ударяясь о выступы обрыва, покатилось в Амур.

У подножия утеса, в большой воде, течение было особенно стремительным, оно подхватило и унесло труп. Казаки поймали испуганного жеребца, успокоили и, когда расседлывали, нашли под седлом перчатку, а в ней записку: «Я не смог снести позора. Из отпущенных мне казенных сумм я недосчитал трех тысяч рублей. Одно знаю: их я на себя не тратил. Ни единого рубля. Передайте…» Два последних слова в записке были старательно зачеркнуты».

Возрастная категория материалов: 18+