Амурский профессор 45 лет ездит в экстремальные экспедиции на советском мотоцикле

Как технарь пришел в медицину

— Я — технарь с детства. Когда перешел в пятый класс, увлекся радиоэлектроникой. В то время у меня был друг, намного старше меня. Он увлекался радиотехникой и все свободное время занимался радиоконструированием. Как-то на каникулах мы ним стали делать это вместе. Он объяснил мне некоторые основы, но и засомневался, что у меня что-нибудь получится в столь юном возрасте. Однако через несколько дней я пригласил его послушать, как работает мой первый детекторный приемник.

А дальше все пошло стремительно: я стал читать много технической литературы, конструировал интересные для меня радиоустройства. В седьмом классе уже сделал радиолу с пятиламповым супергетеродинным приемником. На уроках по физике я даже стал поправлять учителя в неточности изложения материала, пока не пригласили моих родителей и не объяснили, что при всем кассе этого делать нельзя. С учителем физики я подружился и уже с седьмого класса начал вести радиокружок, в котором занимались и десятиклассники.

Я хотел поступать в технический вуз, но не прошел медкомиссию по зрению. А тогда было очень строго с медицинскими допусками в учебные заведения. И тогда я решил, что в медицинском у меня будет возможность заниматься медицинским приборостроением. Я поступил в Благовещенский государственный медицинский институт (БГМИ) и продолжил заниматься радиоэлектроникой.

В начале 60 годов, когда в области и городе зарождалось телевещание, я сконструировал свой радиокомбайн (телевизор, радиоприемник, проигрыватель). Позже, с 1960 года, уже будучи сотрудником кафедры патофизиологии БГМИ, я усовершенствовал ряд приборов для учебного процесса.

Доехал до мастера спорта СССР

Фото из личного архива

Будучи студентом, я серьезно увлекся мотоспортом. При военной кафедре нашего института было много техники, в том числе мотоциклов. Мне дали один: разрешили пользоваться. Я должен был содержать его в порядке, чтобы он был готов для обучения вождению студентов. По плану ДОСААФ в Благовещенске проводились различные соревнования, в том числе мотокросс. Наш институт приобрел два кроссовых мотоцикла.

Нашлись два спортсмена, но для команды БГМИ были нужны три человека, и мне предложили выступить на дорожном мотоцикле. В итоге — третье место в городских соревнованиях. Вскоре институт купил еще несколько спортивных мотоциклов, но мне ничего не досталось. Тогда я обратился в областной мотоклуб, и меня с удовольствием приняли. Коллектив там был серьезный, профессионалы высокого класса: Павел Ивченко, Игорь Лядов, Борис Стабровский, Александр Коваленко и многие другие. Я легко влился, мои спортивные показатели стремительно росли. Особую роль в развитии областного мотоспорта тогда сыграл конструктор двигателей Борис Стабровский. 

Однажды в Благовещенске проходил полуфинал России по новым для меня ипподромным мотогонкам. Меня уговорили выступить. Пришлось много готовиться и самому изменить технику (принципиально другая ходовая часть, настройки двигателя и т. д.). В итоге — третье место в полуфинале России. Далее — финал России в Перми и третье место в России. Затем — чемпионат СССР и опять удачи. Так я полностью переключился на трековую гонку. И все последующие годы выступал на российских и союзных соревнованиях. В 1971 стал мастером спорта СССР.

После распределения в 1966-м Матыцина оставили на кафедре патофизиологии мединститута, а позже он стал ее заведующим.

Влюбился в дикую тайгу

Фото из личного архива

В студенчестве я увлекся экспедициями. Все началось после первого курса. На каникулах я устроился на летнюю работу в Амурскую геологоразведочную экспедицию (ревизионную партию № 5) рабочим-радиометристом. Ее возглавлял муж моей сестры — геолог Юрий Моисеевич Робинзонович. Становой хребет и его западные отроги оставили неизгладимое впечатление. Первозданная природа меня просто покорила и стала моим увлечением на всю жизнь.

На четвертом курсе я организовал уже собственную экспедицию. Местом для летней практики мы с двумя товарищами выбрали поселок Тындинский. Я тогда уже прочитал книги известного топографа-геодезиста Григория Анисимовича Федосеева «Тропою испытаний», «Смерть меня подождет», которые были иллюстрированы его фотографиями. И мы загорелись идеей вернуться с практики по рекам: на лодке пройти по Тынде, потом по Гилюю, а затем по Зее до Благовещенска. Расчетное время — один месяц. Никто не верил, что это возможно. Нас отговаривали, предстояло преодолеть множество опасных порогов, где погибали люди: «Тюменье горло», «Гармоновский» «Малый Людоед», «Большой Людоед», да и вообще массу трудностей. Но мы справились.

И всю жизнь походы у меня не в красивые и доступные места, а в территории, которые были нанесены на топографическую карту нашего «земного шарика» совсем недавно по результатам экспедиций Федосеева. Это были последние «белые» пятна на территории СССР. Север Амурской области — диковинная первозданная красота! Эти места вызывают ни с чем не сравнимое чувство, а что ты в этой природе один на сотни километров — это буквально завораживает!

В горы — на мотоцикле

Фото из личного архива

А мотоспорт «шел» параллельно. Во время летних отпусков, так почти всегда совпадало, я выезжал на чемпионаты России и СССР. Но когда женился, родился ребенок, в семье стали беспокоиться — слишком опасное увлечение. Поэтому, когда в очередной раз мне пришел вызов на чемпионат СССР, семья уговорила меня не участвовать. И тогда я решил: мотоцикл у меня есть, природа у нас прекрасная — я и тут «покатаюсь». И созрела мысль организовать экспедиции на мотоцикле в трудно- и малодоступные территории Дальнего Востока. А у нас в области таких мест полно!

Выбрал Селемджинский район, опорный пункт — поселок Златоустовск (Харга). Там места невероятно привлекательные для меня, зона вечной мерзлоты, первозданная горная страна! Когда туда добираешься, ты чувствуешь себя отрезанным от всего мира.

В 1976 году я познакомился с главным врачом Златоустовской больницы Владимиром Ганькиным и главным зоотехником колхоза Ульген Сергеем Мельниковым. Он тоже увлекался экстримом, до этого в одиночку прошел Селиткан. И мы решили попробовать организовать экспедицию на горный хребет Эзоп — это был мой первый опыт экстремальной экспедиции на мотоцикле.

Фото из личного архива

С той поры, за 45 лет, я один раз ходил с другом Константином Федотовым, раз с группой спортсменов (Александр Ганькин, Юрий Статива, Владимир Николаев), три раза брал сына. Но потом от любых компаний отказался — слишком высокая ответственность за других людей. А когда ты один, то все под контролем, решаешь все сам и расчет только на свой многолетний опыт и реальные возможности. Кстати, я не знаю примеров, чтобы кто-то в одиночку устраивал экспедиции в первозданные места на мотоцикле.

Мои экспедиции носят спортивно-научный характер. Долгое время в горах я набирал материал для своих исследований в области реактивности организма и роли системы базофильных лейкоцитов в организме. Я занимался всю жизнь изучением базофильной системы, и меня стал интересовать эволюционный аспект ее развития. Раньше у меня с собой всегда была микролаборатория для забора биологического материала (кровь, косный мозг) диких животных в таеёжных условиях для дальнейшей, уже более детальной обработки в Благовещенске. Так получилось слить воедино все мои увлечения.

О страхе и опыте

Фото из личного архива

Всю жизнь я в экспедициях с фотоаппаратом — пытаюсь все запечатлеть на память, для истории. Да и как иначе! Когда видишь красоту природы вокруг, невозможно остановиться! Много фотографий в моем профиле в социальной сети.

Всем моим главным увлечениям в жизни — более 60 лет. И я думаю, что еще есть впереди интересное. В этом году, если все будет хорошо, после приема экзаменов у студентов снова окажусь в дикой природе. Все последнее время в своих экстремальных экспедициях посвящаю северо-востоку Амурской области. Путешествую за Златоустовском в горных хребтах с ярко выраженными процессами четвертичного оледенения, происходившего 69—20 тысяч лет назад, и в зоне вечной мерзлоты. Это хребет Эзоп, Харгинский и Селитканский хребты.

Сначала — тысяча километров таких, которые меня мало интересуют. Я называю это паразитным пространством: идет износ техники, трудно продвигаться. А уже потом тебе открывается первозданная природа, где никого нет — ты один. И удовольствие от этого потрясающее! В прошлом году поездку пропустил, но по чисто техническим причинам — паводок разрушил мост через реку Селемджу, я не смог попасть в интересное мне место. Свои экспедиции рассчитываю примерно на месяц. Иногда бывает, что полмесяца там стоит дождливая погода и ты фактически заблокирован в горной местности. Тогда задерживаюсь, родственники нервничают — связи ведь нет никакой.

Фото из личного архива

Бывает ли страшно? Слово «страх» для меня в тех условиях абсолютно неприемлемо. Более приемлемо — «опасность». А с опасностью все всегда рядом, даже в городских условиях. Быть в тайге и горах в одиночку — это не опасность, если ведешь себя адекватно. Конечно, если что-то произойдет по твоей глупости или из-за внезапной ситуации — это опасно. Но почти всегда есть выход, и особое значение имеет твой опыт. Мне очень нравится изречение проводника Улукиткана, сопровождавшего Федосеева в экспедициях: «Мать дает жизнь, а годы — мудрость»!

Но если ты по своей глупости там потеряешься, то в той среде никто тебя не найдет. Поэтому надо быть реалистом, все точно рассчитывать и умело использовать свои силы. Никогда не надеяться, что кто-то найдет тебя, поможет или спасет. Только сам, только своим трудом, пусть и с иногда ошибками, которые ты сам же должен исправлять. Это мой принцип в любом деле и в жизни.

Возрастная категория материалов: 18+