По мнению специалистов наркологической службы, сегодня в Амурской области для решения такой глобальной для России проблемы, как алкоголизм, делается даже больше, чем в других дальневосточных регионах. Для лечения страдающих алкоголизмом и наркоманией применяются самые современные методики. Отделение на 55 коек действует в Белогорске, 8 мест для таких пациентов выделили в Зейской ЦРБ. Открыто реабилитационное отделение в Дубовке на 40 коек, где люди, потерявшие не только здоровье, но и жилье, поддержку близких, могут продолжать лечение и при этом работать. В ближайшее время откроется новый стационар в областном наркологическом диспансере в Благовещенске. Но добиться реальных результатов по снижению алкоголизации населения, говорят медики, им мешают законодательные препоны.

«Сделайте хоть что-нибудь!» — такие звонки с мольбой о помощи постоянно раздаются в областном наркологическом диспансере. Отчаявшиеся жены, матери, дети пьющих родителей, которым не дают нормально жить алкоголики, не знают, что с ними делать.

— Ежедневно к нам поступает по два-три таких звонка, — констатирует главный врач ГБУЗ «Амурский областной наркологический диспансер» Лидия Рыбальченко. — Очень часто женщины жалуются: «Мой муж — хороший человек. Он не псих, у него нет никаких травм и увечий, из-за которых он не смог бы работать».

— Он просто тупо пьет и не ходит на работу. Ну сделайте хоть что-нибудь — заберите его побыстрее на лечение. Я всем говорю: «Приходите. Мы можем положить вашего мужа в стационар, если понадобится, назначить ему потом реабилитацию. Возможность лечения есть — и амбулаторно, и стационарно. Но есть одно НО.
Ни быстро, ни медленно — НИКАК без добровольного согласия алкоголика на лечение никто не заберет. Потому что есть такое понятие, как информированное согласие. Человек должен подписать документ и сказать медикам: «Да, я по доброй воле ложусь к вам на лечение».

— Когда мы объясняем это родственникам, на этом все зачастую и заканчивается, — признает Лидия Рыбальченко. — Те же жены нам отвечают: «Мой муж никогда в жизни такого согласия не подпишет, он не считает себя алкоголиком, а нам жить с ним рядом уже невозможно». Что посоветовать в таком случае: разводитесь, вызывайте полицию, если горький пьяница угрожает семье. Но обязать лечиться его никто не может. Такие у нас сегодня законы!

Работали и лечились

Во времена СССР существовал такой вид лечебно-исправительного учреждения, как ЛТП. Суды направляли больных в лечебно-трудовой профилакторий, где их принудительно лечили от наркомании и алкоголизма. У нас такой существовал в Усть-Ивановке. Срок пребывания там варьировался от одного до двух лет.

И многие люди старшего поколения вспоминают об ЛТП с благодарностью. Эти учреждения (к слову, бывшие частью системы МВД, а не здравоохранения) давали возможность родным и близким пьяниц хоть на время вздохнуть с облегчением. Соседи имели инструмент воздействия друг на друга, жены — на мужей…

Принудительное лечение от алкоголизма отменили в начале девяностых — на заре зарождавшейся в России демократии, посчитав, что это нарушает права человека. Однако обратимся к опыту развитых стран, к примеру, Соединенных Штатов, где, как известно, высокоразвитое гражданское общество. Если там полицейские увидят, что человек идет по улице в состоянии алкогольного опьянения, то его обязывают в течение двух месяцев посещать лекции о вреде алкоголизма. А если от социальных служб поступит сигнал, что мать или отец часто бывают дома подшофе, и это видят дети, то их временно забирают в интернат. Дети остаются на попечении государства до тех пор, пока родители не пройдут лечение.

Ни у кого там не спрашивают желание — вот тебе предписание, и попробуй его не выполни. И никто не говорит о нарушении прав и свобод. У нас же реалии таковы, что привлечь человека к принудительному лечению можно только в рамках уголовного дела. Вот и хлещут «горячую» до тех пор, пока кто-то не помрет от какого-нибудь суррогата или не совершит по пьяни какое-нибудь преступление. И тогда только по решению суда горе-алкаша направят на принудительное лечение уже в местах лишения свободы.

— Это не только маразм, это фарс по отношению к народу. К чему привела такая игра в демократию мы видим повсеместно, — заметил представитель судейского корпуса.

Добровольно-принудительно

Элемент принуждения должен быть — для блага самого же человека, страдающего алкоголизмом, уверены и медики, и служители Фемиды, и сотрудники правоохранительных органов, которым по долгу службы чаще других приходится сталкиваться с этой проблемой.

Человек должен знать: если он злоупотребляет алкоголем, в состоянии опьянения неадекватен, если он пропивает все заработанные деньги и от этого страдает семья, дети, если состояние его здоровья подтверждается судебно-наркологической экспертизой, то государство оставляет за собой право обязать его пройти лечение.

— Но, на мой взгляд, возрождать систему лечебно-трудовых профилакториев в том виде, какой она была раньше, когда человека практически лишали свободы на год или два, не нужно, — считает Лидия Рыбальченко. — Необходимо решением суда определить, чтобы человек прошел лечение по всем стандартам в стационаре не принудительного, а обычного типа. Но суды должны работать мобильно, выносить решения в течение двух-трех дней.

Число алкомаркетов сократят

Среди других предложений главы Роспотребнадзора, которые в ближайшее время будут внесены на рассмотрение Госдумы, — ужесточение налоговой политики в отношении производителей и распространителей алкогольной продукции. Геннадий Онищенко предлагает также сократить число магазинов, торгующих алкоголем, и время его продажи, ужесточить ответственность за продажу несовершеннолетним спиртных напитков и за вовлечение их в пьянство.