Фото: static.vogue.ruФото: static.vogue.ru

В фильме «Под покровом ночи», ставшем вторым по счету режиссерским опытом американского модельера Тома Форда, личные переживания писателя тоже способны создать новую реальность, но избавления от боли не приносят. Картина, получившая особый приз жюри Венецианского кинофестиваля, для сценариста и постановщика стала своеобразной профессиональной защитой — и экзамен, безусловно, блестяще сдан. Смешивая ингредиенты по собственному рецепту, Форд допустил минимум ошибок в пропорциях, создав большое кино, одни только вступительные титры которого очень непросто вынести тому, кто сидит в зрительном зале. 

Российские прокатчики в данном случае наворотили еще больше дел, чем обычно, переименовав оригинальных «Ночных животных» в «Под покровом ночи» по малопонятным причинам. В результате пришлось давать такое название и рукописи, фигурирующей в сюжете, и даже русскоязычному изданию романа Остина Райта «Тони и Сьюзен», который лег в основу сценария. Все это безобразие, конечно, выглядело бы достаточно постмодернистски, если бы не мотивация, о которой думать и вовсе не хочется. Сам британский литератор скончался в 2003 году, так и не дождавшись признания — лишь несколько лет назад в его романе разглядели все то, что привлекло в этой истории Форда. Простая на первый взгляд — даже при всей своей немыслимой жестокости — трагедия на поверку оказывается для читателя прогулкой по трясине, в которую его постепенно затягивает с головой. Работа над сценарием (который с высокой долей вероятности окажется в списке оскаровских номинантов) потребовала внесения самых разных корректив, Форд безжалостно отсекал все, что хоть сколько-нибудь казалось лишним. Но от «книжного» ощущения при просмотре «Под покровом ночи» никуда не деться — перед нами фильм о власти над персонажами, которым и страшно, и больно, и хочется жить: все как в реальном мире.

Режиссера во время работы над фильмом обуревали самые разные соблазны, последствия которых нетрудно заметить в фрагментах. Успешно создав атмосферу а-ля Дэвид Линч, в которой все кажется не тем, чем кажется, Форд разыгрывает в этих декорациях то мелодраму, то хоррор, то творческое размышление о смысле бытия — и каждый раз умудряется остановиться за несколько мгновений до того, как зритель заподозрит дурновкусие. Речь идет, конечно, об определенной аудитории — многим из тех, кто не очень верно истолковал сочетание слов про ночь и покров и рейтинга 18+, придется пережить двухчасовое испытание. И все же фильмы вышеупомянутого Линча смотреть гораздо сложнее: Форд все-таки обращается к более массовому взору, задает самые что ни на есть простые вопросы, и противопоставляет друг другу то, что до него сталкивали тыщу раз — и в Голливуде тоже. Но все эти простые вещи он проделывает таким образом, чтобы не отклоняться от выбранного курса: превратить недооцененный образчик хорошей литературы в произведение кинематографического искусства, которое выглядит дорого и стоит дорогого. Все же о том, что в кресле постановщика находится достигший всевозможных успехов дизайнер, забывать не следует. 

Оператор Шеймас МакГарви, умеющий, похоже, снимать в любом жанре, и монтажер Джоан Собель, работавшая с Фордом еще над его дебютным «Одиноким мужчиной»; музыка Абеля Коженевски и идеально подобранный актерский состав; изобилие крупных планов, шок и отвращение в наиболее критических моментах — создатели ленты «Под покровом ночи» воспользовались всем, что пошло бы на пользу умному и в то же время модному кино. Главная героиня фильма, хозяйка лос-анджелесской галереи Сьюзан, одновременно переживает крушение брака, вспоминает о трагической ошибке молодости и читает роман, присланный ей бывшим супругом. Благодаря этому действие мечется между разными сюжетными линиями, две из которых сознательно ослаблены в пользу третьей — вымышленной, можно сказать, дважды. Эми Адамс, для которой фильм Форда стал третьим, вышедшим на экраны в 2016 году, признавалась, что эта работа была наиболее сложной: и прочтение сценария давалось ей столь же непросто, как и роман «Ночные животные» — ее героине. Постановщик выделил ей и Джейку Джилленхолу по две роли, по одной — Майклу Шеннону и Аарону Тейлору-Джонсону, а остальных персонажей лишь обозначил, пригласив, впрочем, для их воплощения не самых неизвестных актеров: Арми Хаммера, Лору Линни, Айлу Фишер, Майкла Шина. 

Действие книги, которую читает одолеваемая бессоницей Сьюзан, завораживает и напрашивается на отдельную экранизацию — в фильме Форда вообще все в порядке с реалистичностью иллюзий. Очень многое постановщик оставляет под вопросом, в том числе и судьбу самой книги, первой и единственной читательницей которой выступает героиня — то есть зритель становится невольным свидетелем личной переписки, пусть и довольно своеобразной. В мире, возникающем на экране, несложно сбиться с пути, даже следуя самым правильным указателям, формула «из любой ситуации есть выход» работает далеко не всегда, а звери, являющиеся из мрака ночи, умеют прикидываться людьми, но не сдерживать в себе бесчеловечность. Слезы невинных окрашены в цвет крови, месть на вкус оказывается никаким не фразеологическим блюдом, а смертельной отравой — Форд даже не отказывает себе в изображении «места силы», вокруг которого тьма сгущается и сгущается, даже тогда, когда уже кажется, что дальше совсем некуда. Постановщик не особенно ищет, но находит эстетику в описываемой трагедии, копирует жизнь со смерти и вообще не стесняется использовать кинематографические приемы, из-за которых  «Под покровом ночи» приличному человеку придется пересмотреть хотя бы разок. В детективную игру включается все: случайные фразы, цвета, цифры — другое дело, что это тот случай, когда разгадки не приносят радости. 

Фильм Форда еще со времени венецианской премьеры одновременно не только много хвалят, но и ругают тоже: за дань основной профессии, за исчезающих бесследно персонажей, за то, что «немножко постмодернистом» на самом деле быть нельзя. Картине, безусловно, вредит склонность сценариста делать акценты на совсем уж мыльно-оперных сюжетных поворотах, в которых героям ничего не остается, кроме как тихо плакать под проливным дождем. Создатели картины добавили первоисточнику богемности, пытаясь таким еще более отчетливо поставить девять муз и золотого тельца на разные чаши весов — но главная линия оказывается настолько сильнее всех прочих терзаний и раскаяний, что в итоге диктует всю эту так называемую реальную жизнь. Форд позволит публике еще раз испытать смесь разочарования и восторга как раз перед тем, как в зале зажгут свет: но финальная точка уже не имеет того магического могущества, которым пронизан «Под покровом ночи». При всей своей экзальтированной одёжке он с самого начала является больше мэйнстримом, нежели артхаусом — хотя бы потому, что анализирует то, что может случиться с каждым из нас. Хотелось бы, конечно, чтобы не случалось, но ночные животные караулят снаружи, а дьявол, сотканный из сомнений, слабостей, страха и разочарования, с комфортом разместился внутри.