Привиделось и забылось: рецензия на новый фильм ужасов «Проклятие» с Лин Шэй

Рассказывать историю франшизы, начиная от японского первоисточника двадцатилетней давности, в этом тексте нет смысла. Хотя бы потому, что от оригинала в новой картине осталась только интермедия, происходящая в Азии, а также пара упоминаний термина «дзю-он». Режиссер Николас Пеш должен был решить конкретную задачу: на ассоциациях с популярной когда-то серией фильмов взрастить новую, далеко идущую и хорошо зарабатывающую. Снимать ленты, подобные «Проклятию» — удовольствие недорогое. Нужно лишь арендовать какой-никакой зловещий домишко, позвать пару хоть сколько-нибудь известных актеров, а оператора попросить время от времени имитировать приступ эпилепсии. Все остальное — традиционный набор штампов, который легко воплощается на коленке и не наносит ощутимых ударов по продюсерскому кошельку. При удачном стечении обстоятельств, каждый вложенный в проект цент может превратиться в пару долларов, при неудачном — никто особенно не расстроится. Таким образом, ради пущей путаницы создатели фильма сохранили привычное название, зрительский интерес повысили участием звезды современного хоррора Лин Шэй, а потом пустились во все тяжкие. Тем более что их, похоже, никто не контролировал и ни в чем особенно не ограничивал.

Расправившись с японской тематикой в первых же сценах, Пеш (который, кстати, до этого снял пару как минимум необычных картин, включая экранизацию романа Рю Мураками) зачем-то принимается показывать публике настоящий детектив. В американском пригороде найден обезображенный труп, «просидевший» в автомобиле целый месяц незаметно для окружающих. На выезд отправляются новоявленные напарники-копы: мать-одиночка с настороженным взглядом и очень-опытный-и-усатый полицейский, который явно чем-то до смерти напуган и поэтому выкуривает примерно два-три блока сигарет в день. Эти роли достались Андреа Райзборо и Демиану Биширу. Но рассуждать об их работе не имеет ровным счетом никакого смысла, потому что режиссер, он же и сценарист, сделал все, чтобы эта работа казалась откровенно плохой. И вроде бы нужно заводить уголовное дело и начинать расследование, но усач, только заслышав обычный на первый взгляд адрес, вроде как имеющий отношение к обнаруженному телу, поспешно ретируется, успев невнятно сообщить новой напарнице, что лучше держаться от всего этого подальше. Она, конечно, первым делом лезет в проклятый дом и этим моментально и бесповоротно портит себе жизнь. Появляются призраки, начинается веселье. 

То есть веселье могло бы начаться, если бы постановщик не пробуждал в себе художника при каждом удобном случае. Одним из проявлений этой тяги к высокому стали три сюжетные линии, которые происходят в разное время, но так или иначе упираются в тот самый напугавший усатого копа адрес. Из-за этой режиссерской находки зритель, и без того измученный лишенными всякого смысла диалогами главных героев, погружается в какой-то дерганый и не подчиняющийся никакой логике лабиринт, в котором успешно теряется уже к середине картины. Пешу мало и этого. Поэтому он старается связать линии еще крепче, предпринимая попытки ввести сквозных персонажей, и за это хочется перевести проклятие: не столько на него непосредственно, сколько на весь американский хоррор. Который, безусловно, и без того уже многократно проклят. Люди, о которых мы ничего не знаем, задумчиво бродят в кадре, делают страдальческие лица и время от времени бывают атакованы кое-как сделанными призраками. Они, само собой, норовят выскакивать из темных углов и истерически орать. На фоне тем временем разворачивается детектив. В основном это обусловлено перелистыванием архивных папок и просмотром архивных же видеозаписей.

Все это не приводит ни к чему. Хотя бы по той причине, что суть происходящего совершенно очевидна героям с самого начала, и они лишь старательно притворяются, что стремятся что-то там распутать и понять. Для этого приходится выключать свет во всем помещении, даже если очень страшно, а также принимать множество прочих дурацких решений, каждое из которых ведет к очередному выскакиванию злого духа из шкафчика в ванной или где-нибудь еще. В результате единственной удачей «Проклятия» становится персонаж Лин Шэй, которая давно и комфортно ощущает себя в рамках этого жанра. Актриса спокойно отыгрывает старческое безумие, сопряженное с жуткими видениями, и то, что мы не видим большинства из них — безусловный плюс. В конце концов, от того, что за спиной у суетливых полицейских постоянно проходят какие-то расплывчатые силуэты, зрителю ни капельки не страшно. И если уж сама суть японского проклятия заключается в том, что оно сугубо персонально (зашел в дом — сам виноват), то с какой стати всех этих злобных полтергейстов могут созерцать столько посторонних людей? Но, как водится, удачной линии отводится предельно мало экранного времени: все остальное отдано блужданиям по темным коридорам с фонариком и неутомимым беседам об одном и том же. 

Никакого эффекта на зрителя, бесконечно уставшего от зацикленности сюжета на собственной структуре, не производят ни натуралистично снятые сцены насилия, ни размышления об эвтаназии, ни даже крайне слезливая драма, которую Пеш старательно разводит в одной из своих историй. Всем давно надоели и проклятые дома, и ночные поскрипывания половиц, и самовключающиеся телевизоры, и регулярно гаснущий свет. Жанр настолько исчерпал себя, что даже близкая к культу франшиза «Заклятие», на которую сегодня принято равняться всем остальным, совершенно замкнулась в себе — как развиваться, решительно непонятно. Что уж говорить об экспериментах по реанимации, которые мы ежегодно наблюдаем раз эдак по десять. Пока европейские дебютанты успешно ломают стереотипы, американская индустрия не выпускает из рук инструменты, приносившие когда-то не подлежащий сомнению успех. «Проклятие» отлично демонстрирует, что все это пора безжалостно выбросить на помойку: во время сеанса зрители, которым вообще-то положено терзаться внутренним напряжением, весело смеются. Но для подобных эмоций есть заслуженная франшиза «Очень страшное кино», которая с задачей справляется гораздо лучше.

Афишу благовещенских кинотеатров смотрите ЗДЕСЬ.

Возрастная категория материалов: 16+