Амурский суперспасатель: непридуманные истории из жизни Алексея Севастьянова

Круглые сутки готовность номер один

Он исколесил весь Дальний Восток — профессия такая. Если страна имеет самолеты, то надо быть готовым к незапланированным приземлениям и разным ЧП. «Наша служба нацелена на спасение всех, кто падает с неба, а упасть можно куда угодно: в воду, горы, непроходимую тайгу. Вот мы и тренируемся на этот случай. Круглые сутки готовность номер один», — говорит суперспасатель, на счету которого 3 415 прыжков с парашютом, 19 восхождений на горные вершины и огромное число походов по таежным амурским джунглям.

— Завтра я выезжаю на очередную такую тренировку, — поделился планами герой рубрики «Мужество». —  Мы будем жить в палатках в тайге на севере Приамурья. Задача — еще раз проверить оборудование и то, насколько одежда соответствует сложным условиям.  Чтобы не получилось так, что в ответственный момент мне понадобилась помощь. Чтобы это я людей спасал, а не был спасаемым.

Его работа — сплошной экстрим

На вопрос, случались ли во время походов непредвиденные обстоятельства, Алексей Ярославович улыбнулся.

— Конечно случались. Приходилось двое суток ночевать на снегу без палаток при минус 50. Под лед в одежде как-то проваливался. Когда выходите на лед, рюкзак обязательно надо отстегнуть, — дает совет профессионал «Авиаспаса». —  Я нес рюкзак на одном плече и когда стал проваливаться, осталось только одну лямку сбросить, чтобы избавиться от балласта, который потянет ко дну. И успел раскинуть в стороны руки. Потом потихоньку выбрался из лунки.

Он испытывал в суровых условиях много разной одежды и инструментов — начиная от топора и спичек до палаток и печки. Боевой комплект у спасателя всегда должен быть на уровне. 

— Это раньше были тяжелые печи, палатки, а сейчас экипировка более легкая и удобная. В походы легче ходить. И я уже стал с собой брать не только опытных туристов, пробовавших экстрим, но даже девчонок. Ведь если случится аварийное приземление воздушного судна, там могут быть дети, инвалиды. Я должен помочь всем. А условия могут быть разные. Порой скорость бывает три километра в день. Столько снега! Люди не могут идти, тяжело. Для меня любая дополнительная нагрузка — это тоже тренировка. Я всех выводил. 

Когда-то судьба дала ему шанс  

Сегодня Алексей Севастьянов спасает других, а много лет назад он сам чудом выжил в огне. Ему тогда было три года. Отец уехал на рыбалку, когда ночью в их благовещенском доме на Релочном случился страшный пожар. Все соседи в истерике разбежались. Женщина на втором этаже оказалась заблокированной с маленьким ребенком. 

— Выйти нельзя — уже подъезд горит. Один вариант спасти меня — выбросить через окно, — рассказал подробности того ЧП начальник «Авиаспаса». — Мама окошко открывает: два часа ночи, вокруг ни души. И вдруг из темноты выходят четыре парня. Она сбросила им одеяло, чтобы они его растянули, а потом сбросила меня. Сама по простыням спускалась. Только мы от дома отходим, как из нашего окна полыхнуло.  

«Возможно, Всевышний не зря сохранил этому человеку жизнь — чтобы он помогал другим», подумала я. На мой вопрос, верит ли он в судьбу, Алексей Ярославович снова улыбнулся:

— Никогда об этом не думал. Но точно я не зря однажды оказался единственным, у кого в тот момент была лодка на море. Это случилось в конце девяностых. Мои товарищи все ушли на обед, я почему-то задержался. И тут женщина бежит: «Помогите, мою дочь ветер в море уносит». Смотрю, а девочку с кругом уже еле видно. И вокруг больше ни у кого лодок не было. Случайно я там оказался, не случайно... Девочка лет двенадцати. Километра три, наверное, я за ней гнался. Затащил в лодку, а она говорит: «Я верила, что меня спасут». Молодец девчонка, не запаниковала, не бросила грести к берегу. Иначе бы не спасли. Паника — первое, что тебя похоронит… Я тогда еще только перешел на работу в «Авиаспас», до этого работал авиатехником в аэропорту.  

Таинственное озеро и речка, которой нет на карте

Когда-то он поставил перед собой цель: пройти все пики Амурской области —«полуторатысячники» и выше. И больше половины уже прошел — около двадцати. На каждой покоренной вершине Алексей Севастьянов оставляет металлическое блюдце с датой, высотой горы и фамилиями всех участников восхождения.

«Я хожу по Амурской области, чтобы открыть для людей новые неизведанные места — с красотами природы, загадками и тайнами. И все, что увидел у нас неординарного, — встречалось мне в Зейском районе», — говорит спасатель, путешественник и первооткрыватель. В списке его личных географических открытий — безымянная речка, которой нет ни на одной карте. А еще таинственное озеро Бессточное, которому теперь хоть название меняй! Севастьянов доказал, что сток у озера есть.

— В одном из зимних походов попали мы на хребет Джагды — это на север от Февральска. Повел я экспедицию на пиковую вершину. Входим в речку Бом, там ущельеподобное русло. Издалека смотрю: что посреди речки делает поленница дров? Кто их здесь напилил и ровно так сложил?  Весна придет и все смоет. Ближе подходим — это камни. Такая необычная порода. Видимо, лава застывшая. И дальше идем — а вдоль ущелья такие вот «поленницы дров» раскиданы. Нигде такого живописного места больше не видел. 

Севастьянов редко возвращается в одно и то же место, а сюда экспедиция пришла еще раз летом. Цель была — найти одно удивительное озеро. Оно называется Бессточное, потому что из него ничего не вытекает. Это и было загадкой. В эти местах ходила одна экспедиция, еще в 50-х годах прошлого столетия. Она и назвала это озеро Бессточным.

Озеро находится в котловане, и самая нижняя часть борта — метров 100 над уровнем воды. Но талые воды копятся, на картах указано, что в озеро впадает ручей, а стока нет. Озеро должно переполнится. Куда-то же эта вода уходит? — размышлял исследователь.

— И вот мы дошли. Стоим на вершине хребта, смотрим: на самом деле воде вытекать некуда. Спустились вниз, все уставшие. А меня прямо зудит: как это так, прийти сюда и вернуться от усталости назад, на найдя ответа?!

Он решил обойти все озеро. Справа горная гряда спускалась все ниже и ниже. Кусты раздвигает — ручей метра два шириной уходит из озера в гору. Проходишь по ручью, и видно: с одной стороны спускается хребет и с другой. И они не смыкаются, а между ними маленькое ущелье — туда зигзагом вода уходит.

— Вот так мы оказались первооткрывателями речки, которой нет на картах, и со спутника ее не видно: зимой все в снегу, а летом узкий проход в ущелье деревья закрывают, — подытожил рассказ Севастьянов.  — Это озеро среди гор нереальной красоты — амурская Швейцария. Туда бы хотелось еще раз попасть. Но проход очень трудный.     

У него было еще много находок — удивительных и загадочных. Но это отдельная история. И мы к ней еще на страницах АП вернемся.

 «Разбудил спящего медведя»  

У опытного следопыта-спасателя было много встреч с медведем. Он советует: в тайге нужно громко себя вести, чтобы зверь слышал и уходил в сторону. Сытый хищник сам нападать никогда не будет. Увидел медведя издалека — надо показать себя уверенным. Бежать бесполезно — тут же тебя сзади достанет. Бывает и так: идет сплав, а мишка на берегу рыбачит. Тут уж деваться некуда: поднимай весла, изображай великана и ори что есть мочи.

Страшнее, когда встреча с медведем лицом к «лицу». Не раз руководитель экспедиции проявлял настоящее мужество, спасая жизни других людей.

Однажды ранним утром туристы увидели: из леса выходит медведь и направляется в лагерь. Начали шуметь, греметь, один парень даже петарды китайские запускал — все бесполезно. Вот он: уже к палаткам подходит. Тогда Алексей Севастьянов набрал в руки камней и пошел на медведя арапом. Стал орать басом и швырять в него камни. Зверь был уже метрах в десяти, когда булыжники несколько раз попали ему в морду. Больно, неприятно. Только тогда косолапый развернулся и ушел.

Недавняя встреча была еще опаснее. В начале января во время спелеологической экспедиции в ЕАО старший группы наземной разведки Севастьянов наткнулся на берлогу. Что такое разбуженный зверь, многие знают по фильмам о дикой природе.

— Нас было трое: я и девушка с парнем рядышком. Если бы медведь выскочил, он бы порвал нас в клочья, — не скрывает Алексей Ярославович. —  Мы стали раскапывать лаз в пещеру, и вдруг в проходе показалась огромная мохнатая морда. Зверь раскрыл пасть и заревел. Всё решали доли секунды. Под рукой оказалась трекинговая палка. Я что есть мочи стал бить медведя по носу и попал пикой в пасть. От боли он спрятался обратно. Крикнул ребятам: «Быстро вниз и подальше!» Чтоб хотя бы они ушли…

Секунды, пока Севастьянов боролся с медведем, показались ему вечностью. Зверь то отступал, то вылезал обратно…

— Когда он сломал палку, я понял: у меня есть пять секунд и шанс убежать только на солнце. Потому что он вышел из темноты и видел плохо. Только этим и спасся. Нам повезло, что медведь был ниже нас и зажал выходом из пещеры. Хищник не мог показать свою мощь. Это был тот самый случай, когда говорят: повезло!

«ДО ВАС ЗДЕСЬ ПРОШЕЛ ТОЛЬКО ХАБАРОВ»

Алексей Севастьянов давно сотрудничает с Российским географическим обществом и провел не одну экспедицию в рамках изучения бассейна Амура. Все они организованы по инициативе Амурского областного отделения Русского географического общества. В 2019 году командой в восемь человек сплавлялись по речке Урка в Сковородинском районе — это левый приток Амура в верхнем течении.

«Идет девятый день двухдневного похода»

По карте посмотрели: речка да речка. Собрали спокойную команду: две пенсионерки и пятеро подростков-старшеклассников, из них одна девочка. В поход собирались еще трое мужчин, но в последний момент передумали.

— Моряки всегда говорят не «плаваем», а «ходим».  И вот мы по этой речке пошли. В самом прямом смысле, — улыбается Алексей Ярославович. — Воды по щиколотку. Думали, пройдем Урку за два дня, а в конце уже шутили: «Идет девятый день двухдневного похода…»  Нас в Ерофее Павловиче предупреждали, что по этой речке никто не сплавляется. Я решил: видимо, потому что она выходит на пограничный Амур и никто не хочет связываться с пропускной системой.  Мы смело рванули вперед. Уже потом я вспомнил, что кто-то из местных сказал: «В этом году вода чуть-чуть повыше, вам повезло».  Тогда еще подумал: «Наверное, скорость будет побольше». Это было буквально первые три километра.  А потом мы попали…

Это был один из самых экстремальных сплавов из всех, хотя их на счету спасателя Севастьянова десятки. 90 процентов пути — шли!

— Были участки, где метров сто проплывем, а потом опять шкрябаем. Днища лодок просто в дрова. В конце уже сплавлялись по пояс в воде. А там еще завалов столько было, приходилось в кусты уходить и через лес, метров по триста, всё на себе тащить. И никто не ныл. Все были на таком подъеме, на драйве. Ребята так хохотали, что медведи разбегались. Пограничники рассказывали: «Ждем, а вас все нет и нет». Потом встречают нас на воздушной подушке. Начальник заставы смотрит удивленно: две пенсионерки, я и пятеро ребятишек, где мой 15-летний сын за капитана. «А где ваши мужики? — спрашивает. — И вы таким составом дошли? Речка Урка же вообще непроходимая!»  Он чуть ли не на колени перед нами встал из уважения: «До вас здесь прошел только Хабаров.  И то по льду. Никто здесь идти даже не пытался». Теперь я понял, почему никто не пытается, — в прищуре глаз собеседника азарт первопроходца. — Речка вообще не ходовая.

«Выныриваем — женщины нет!»

Севастьянов прошел Селемджу от самого истока — от первых капель до устья. Однажды, собирая команду на очередной сплав к верховьям, услышал от бывалых туристов: «Куда, на Селемджу? Так она неинтересная!» Ребята такие спортивные, им бы скорость, больше экстрима и всё такое. Идти отказались. Набралась команда из восьми человек: Алексей Ярославович с 11-летним сыном Ваней, двое мужчин и четверо пенсионеров.

— И вот летим мы по речке на двух катамаранах. Начало Селемджи — это ущелье. После дождя вода еще поднялась. Там просто дикая скорость была. Нас било о скалы. Один катамаран повредило: баллон порвался — люди еле успели на берег выскочить. Мы на первом катамаране (он грузовой, тяжелый) остановиться не смогли. Пролетели километров сорок. Я так кричал, аж голос потерял. На поворотах бревна торчат, переживал: только бы никого не поранило. У сына потом в каске дыру увидел — бревном пробило. Летели так, что остановиться невозможно. Одна из женщин вспоминала вечером: «Я все терпела, понимала, что надо выжить. Но когда вы, Алексей, сказали: «Вот теперь нам пришел полный кобздец…» — сердце оборвалось».

Севастьянов засмеялся, хотя в те минуты и даже секунды командиру команды было не до смеха. Катамаран поворачивает на всей скорости, а впереди — водопад. Что там за ним?!

— Я понял: чтобы выжить, вперед — только носом! Если боком зайдем в водопад, перевернемся — и до свидания… — Алексей Ярославович сжал кулаки и весь напрягся, снова переживая пережитое. — Все выполнили мою команду четко. В струю мы попали самую сильную. Падаем, нос уходит под воду, выныриваем: женщины нет! Нас начинает тащить вперед. И вдруг вот она — под рукой у меня выныривает. Успел схватить ее за шиворот. Удивляюсь, как она еще весло смогла удержать. Такие вот у нас пенсионерки!   Я когда потом рассказывал своим спортсменам, что мы в том походе пережили, они зубами скрипели от досады. Жалели, что на этот сплав не попали.

— А что стало с остальными? — не терпелось услышать конец экстремальной истории.

— Нас так далеко раскидало, связь была недоступна. Я сам за остальных сильно переживал. Но им повезло. Они весь день катамаран чинили, а на следующий день им отправляться — и вода упала. Сплавились уже спокойно. Я иногда думаю: если бы они продолжали идти за нами, то еще неизвестно, как преодолели бы водопад на своем легком катамаране. Та остановка была для нашей группы подарком судьбы. Можно сказать: поломка людям жизнь спасла. 

Ночевка на снегу при минус 50 — это возможно!

Алексей Севастьянов вспомнил, как однажды ему с двумя товарищами пришлось ночевать в 50-градусный мороз на снегу — без печки и палатки.

— Это было восхождение на один из пиков в Зейском районе в 2013 году, — уточнил Алексей Ярославович. — На нашу точку, откуда мы должны были идти на восхождение, не пришла остальная часть группы. А у них были печки и палатки. И нам троим ничего не оставалось, как грамотно обеспечить себе ночлег прямо на снегу. Когда ты двигаешься, выделяешь энергию, тебе тепло. Когда неподвижен на ночевке, главное — не отдать тепло пространству.  Мы сделали подстилку из лапника, сверху коврики туристические, дальше спальники, а затем накрылись с головой накидкой, чтобы воздух теплый не уходил. Перед ночлегом, конечно, подкрепились и переоделись: у каждого с собой в рюкзаке был чистый комплект сухой одежды, теплые носки. 

— Раздевались догола на лютом морозе?! — у меня даже мурашки побежали по телу.

— Замерзнуть не успеваешь. Организм понимает, что попал в экстремальные условия, кровь начинает бежать быстрее. В этот момент ты уже одеваешься в сухое и начинаешь работать топором, пилой, добывать огонь… Двигаешься, тебе тепло и не хочется даже курточку надевать. Костер уже горит, горячая пища добавляет энергии. Потом скучковались — и спать. Конечно, у меня, как организатора, сон чуткий. Просыпался периодически, ощупывал других: теплые, живые, все нормально. Так на 50-градусном морозе у нас прошли две ночи, пока мы с ребятами делали восхождение на пик.

«Сыновья с малых лет ходили со мной в походы» 

Сыновья отцу под стать: старший, Василий, еще до армии освоил прыжки с парашютом и акваланг, научился выживать в таежных условиях. Службу проходил в морском спецназе. Василия — единственного из новобранцев — профессионалы брали на сложную тренировку в Тихий океан. Сейчас он учится в военном училище в разведвзводе морской пехоты. Младший Иван тоже прыгает с парашюта, поступил в колледж, чтобы в армию пойти уже с профессией.

—  Я Ваню с пяти лет беру в походы. Однажды прихожу забирать его из садика, — вспомнил Севастьянов комический случай,  — смотрю: воспитатели что-то обсуждают и на меня оглядываются. Одна подходит: «Алексей Ярославович, ваш Ваня такие небылицы рассказывает. И так правдиво…» Спрашиваю: «А что он рассказывает?» — «Да будто он только что в лес уходил и спал там на снегу…» Я понял, о чем речь. «Ну да, — говорю. — Я спасатель, занимаюсь выживанием, брал его с собой в новогодний поход». Она: «Так это правда?! Ночевали с маленьким ребенком на снегу в такой мороз?!» Думаю: если бы жили где-нибудь в Швеции, меня бы давно лишили родительских прав.

Возрастная категория материалов: 18+