«Люблю удивлять людей»: благовещенский пенсионер превратил свою квартиру в картинную галерею

От карниза до иконы

Еще с порога квартиры Дьячковых понимаешь, что здесь живет человек с творческой душой и золотыми руками. В прихожей — огромная икона Албазинской Божией Матери с собором и ангелом-хранителем, вырезанная из дерева, под ней — резной столик со шкатулкой. И даже часы, зеркало, арка со светильником и карнизы на окнах — из дерева.    

— Проходи-проходи, смотри! — подмигивает Виктор Дьячков и приглашает в зал, увешанный удивительными картинами.  

Мы встретились впервые, однако хозяин сразу переходит «на ты» и бесконечно шутит. В этом весь Виктор Петрович — обаятельный и открытый.  

— Вот смотри, какой тигр. Меня привлекает грация диких животных, — показывает на ювелирную резьбу художник.

Кропотливо, день за днем, месяц за месяцем Виктор Дьячков вырезал из фанеры волков, кабанов, глухарей и фазанов и саму природу. Выбор неслучаен — автор много лет прожил в тайге. «Фанера — это не дерево, с ней работать очень тяжело, мало кто таким занимается», — объясняет мастер. Рядом — рисунки акриловой краской дикой природы и зверей. В коридоре и спальне — романтические женские портреты.

После экскурсии — чай с грушевым пирогом от хозяйки дома Татьяны Николаевны. И разговоры — о творчестве, жизни и, конечно, любви.

Наперекор судьбе и худграфу

— Я родился в Свободном. Но когда мне был год, родители переехали в Селемджинский район — в поселок Огоджа, — рассказывает Виктор Дьячков. — Почему на север? Отец был против несправедливости в партийных организациях и однажды выкинул партийный билет в лужу и еще ногой наступил. Это был 1956 год, он работал замдиректора на мельзаводе. И в тот же вечер приехали гэбисты и сказали: «Уезжай, даем сутки!» Что в машину поместилось, то родители собрали и уехали. По пути попали в дождь со снегом, переправлялись через Селемджу на оморочках — это такие лодки, выдолбленные из дерева. Родители всю жизнь прожили в Огодже.

О том, что станет художником, он знал еще с детства — всегда тянуло рисовать. Школьником писал лозунги и рисовал плакаты к советским праздникам. Один из самых популярных лозунгов, конечно: «Да здравствует Ленин!» После школы огоджинский парень легко поступил на художественно-графическое отделение Благовещенского педагогического училища. Но неожиданно для всех круто изменил судьбу — на первом курсе написал заявление в военкомат и ушел служить в Военно-Морской Флот. «Все были в шоке, майор в военкомате сначала не принимал заявление. Но я все равно пошел служить!» — улыбается Виктор Петрович.

«Мне с ним было нестрашно»

После демобилизации вернулся в Огоджу, поработал в Свободном. А затем восстановился в училище. И в общежитии встретил свою судьбу — Татьяну. Она была на последнем курсе того же худграфа.

— У меня была однокурсница Галя, и она как-то мне говорит: «Мне нравится этот парень». Ну нравится и нравится. А тут я как-то спускаюсь по лестнице — и он идет навстречу. Переглянулись — и всё, — рассказывает историю знакомства Татьяна Дьячкова.

— Любовь неч-а-а-а-а-янно нагрянет, — запевает муж и смущенно просит: — Ну всё, прекращай! Чего тут рассказывать? Встретились, поженились, уехали в Огоджу. Всё!

Но Татьяна Николаевна только улыбается и продолжает:

— А потом как-то захожу в комнату к своим однокурсникам, а там Витя. Помнишь, что ты сказал? А я помню: «Вот с кем я хотел познакомиться!» Вот и познакомились. Мне было 19 лет, а ему 23. Начали общаться, гуляли. Мы жили в районе Бурхановки — тогда это был криминальный район, было опасно вечерами ходить. Но с таким человеком мне было нестрашно.

Через несколько месяцев случилось предложение руки и сердца, а чуть позже — защита диплома у невесты. Сразу после без экзаменов она поступила в хабаровский институт и уехала на сессию. А жених — домой на каникулы.

— Мы договорились, что я оттуда приеду в Огоджу и будет свадьба. Витя мне звонит: «Мы тут готовимся, тебя все ждут!» А у меня не было ни фаты, ни платья, — вспоминает Татьяна Николаевна. — Сдала сессию, заехала к родственникам в Благовещенск: они мне дали белые перчатки и фату. Прилетела на самолетике в Огоджу на «Аннушке», а он встречает в аэропорту на мотоцикле. Так и привез домой! А платье потом соседка родителей сшила. Это был 1970 год.

Спустя год после свадьбы у Дьячковых родился сын, а еще через пять лет дочь. После появления первенца молодая мама еще раз сдала сессию в Хабаровске, но на новую уже не поехала. «Семья…» — спустя годы объясняет она.

Непростой выбор в своей жизни сделал и Виктор Петрович.  

— Я после свадьбы поехал на учебу в Благовещенск. И однажды у нас в училище была выставка. Я свою работу быстро акварелью написал, приставил в аудитории к стеночке — и пошел в баню, там было отличное разливное пиво, — смеется он. — Возвращаюсь, а наш преподаватель кричит: «Где ты был?! Тебя ищут!» Оказывается, приехал представитель Ленинградского института и подыскивал будущих студентов. Ему понравилась моя работа, мне сказали: есть шанс поступить в «вышку» без экзаменов. А Таня в слезы: «Я знаю, ты уедешь — и с концами! Выбирай — я или Ленинград!» Ну и я всё бросил и уехал домой. Мне директор училища четыре телеграммы присылал, чтобы я вернулся. Но я забрал документы. На этом всё.

Без диплома, но с золотыми руками

Если сегодня спросить в Огодже, кем работал Виктор Дьячков, одного ответа не будет. Чем он только не занимался: был художником в поселковом клубе (оформил всё по высшему разряду, а крышу отчеканил), слесарем, а после окончания Благовещенского политехникума — начальником гаража («поднял так, что впервые за восемь лет ЦЭС выполнила план и получила премию»), учителем труда («у меня школьники трактор сами собирали, а девчонки на токарном станке работали»), плотником («жена была начальником ремонтно-строительного участка Огоджинской станции — пришел к ней и попросился на работу»), а потом столяром.

— Бывших художников, как и милиционеров, не бывает. Я всегда занимался творчеством — для себя, — говорит мастер с золотыми руками.

— К нам домой, как в музей, на экскурсию ходили! Чего у нас только дома не было! — признается сын Валерий. — А еще батя собирал технику: вездеходы, аэросани. Если гремит на улице, значит, Дьячков опять что-то собрал — и весь поселок бежал смотреть.

Зарубка на сердце

В конце 90-х, после закрытия Огоджинской ЦЭС, которая давала работу и жизнь северному поселку, супруги переехали в Благовещенск — поближе к детям.

Кабинет в городской квартире стал для Виктора Петровича мастерской, где он все эти годы творит свои картины — и лобзиком, и кистью. «Я сначала ругалась на постоянную пыль, но потом махнула рукой», — улыбается спутница жизни, которая для мужа все эти годы и благодарный зритель, и критик.  

Виктор Дьячков признается: сколько за эти годы создал картин, даже не считал. Они украшают дома у детей, друзей и близких.

— Самое главное в моем творчестве — когда посторонний человек впервые видит твою работу. Ты смотришь, какие эмоции она у него вызывает, и понимаешь — ты не зря трудился. Благодарность большая… — говорит автор.

На вопрос, жалеет ли он, что не поехал в Ленинград и не стал дипломированным художником, признается:

— Не жалею, но зарубка на сердце осталась.  

— Конечно, это моя вина, я семью хотела сохранить, — укоряет себя Татьяна Николаевна.

— Да какая там вина! Жизнь так сложилась — жить надо было! — машет рукой Виктор Петрович.

Судя по тому, что в прошлом году супруги Дьячковы отметили золотую свадьбу, оба в далеких 70-х приняли правильное решение, выбрав семью. Она стала крепкой, надежной и очень счастливой. Годы испытаний и поддержки, дети, внуки, творчество и общие увлечения, главное из которых — рыбалка!

— Таня первая мне говорит: «Ну когда опять поедем?!» У нас удочки, спиннинг, мы с ночевкой уезжаем! — рассказывает глава семьи.

— Да, пристрастились! Специально купили карту Благовещенского района и изучали все озера, — смеется жена. — Зато всю зиму своих карасей едим!

Возрастная категория материалов: 18+