С Мюнхгаузеном заодно

— Марина Львовна, вы известны больше как детский писатель: не одно поколение ребятишек хохотало над вашими рассказами, публикуемыми в «Мурзилке» и «Пионере». Книга «Роман с Луной», презентация которой состоялась на фестивале «Берег», имеет возрастной ценз 18+. И действительно — квартирный вопрос, вставший перед героями книги, — не детская проблема. Насколько повествование автобиографично?

— Перед отлетом из Москвы я озвучивала в студии «Роман с Луной», и время от времени мое чтение прерывалось собственным смехом. Конечно, лучше, чтобы не автор сам над своим вымыслом слезами обливался, а читатель. Но получилась дико смешная вещь, хотя этот период жизни был наполнен кучей разных переживаний, страхов и тревог. Там всё правда: семейка неприспособленных к жизни чудаков и фантазеров витает в облаках, пока перед ними не встает реальная проблема. Но жизненный уклад этой семьи сам по себе мифологичен. Поэтому история поиска денег на дешевенькую «однушку» для сына оборачивается настоящей одиссеей по миру мегаполиса. И пусть герои беззащитны перед его ураганами, но чувство юмора и вера в чудо их не покидает в любых перипетиях. А главное, луна над всеми светит так призрачно и ярко, превращая всё происходящее в фантасмагорию. Кстати, «Луна» Иннокентия на самом деле существует – это та самая знаменитая «частная луна» прототипа главного героя — моего мужа Леонида Тишкова (арт-проект, в ходе которого световая инсталляция в виде полумесяца путешествует по всему миру. — Прим. ред.).

— Когда вы были маленькой, бабушка называла вас бароном Мюнхгаузеном. Как в детстве проявлялась страсть к сочинительству?

— В детстве я любила читать вполне взрослые книжки — Майн Рида или Жюля Верна, Вальтера Скотта или Фенимора Купера. А когда я вырасту, думала, буду искателем приключений. Стану путешествовать по всей Земле, встречать разных людей, пройду огонь, воду и медные трубы, а в глубокой старости собиралась сесть в кресло у камелька, пропустить стаканчик грога, раскурить свою капитанскую трубку и рассказывать внукам о прожитой жизни, наполненной героическими подвигами. Правда, я никак не могла дождаться старости и прямо в детстве так и норовила рассесться у камелька, раскурить трубку и уже начать свои рассказы. Ведь каждый день со мной происходили сногсшибательные события, о которых я готова была немедленно поведать миру, безбожно привирая — себя, разумеется, помещая в центр Вселенной. И эта черта — о ужас! — осталась у меня до сих пор. Вот бабушка и говорила: «У всех дети как дети, а у нас барон Мюнхгаузен!»

Полеты во сне и наяву

Фото из личного архива

— В вашем творчестве прослеживается лейтмотив: преодоление гравитации. Писательский путь вы начали с истории про крокодила, которого учил летать птенец, в историческом романе «Крио» есть эпизод с взлетающими защитниками крепости Осовец. Сказывается синдром «перелетных птиц», который проявлял себя с детства, или причина в другом?

— Синдром «перелетных птиц» — это характер кочевника: когда ты так и норовишь пуститься в странствие. Не обязательно по вертикали. А вознесение мне кажется единственным выходом и кульминацией, и необходимым условием в произведении искусства — будь то музыка, живопись… Сама поэзия, которая должна присутствовать в прозе, пронизывать ее. Не обязательно махать крыльями. Любовь, отчаяние, надежда – вот что тебя возносит над землей. Да — мир, который нас окружает, бушует и клокочет,  тысячью способов заставляет забыть о том, что мы явились сюда ненадолго в гости.

— Но путешествовать вы любите не только в воображении, но и в реальности…

— В юности я месяцами работала поваром в экспедициях в Хабаровском крае и в Заполярье, бывала на Камчатке, на Сахалине. Я так мечтала об Индии, о Гималаях, что даже Международный диплом Андерсена, который обычно вручают писателю в досягаемой для всех Европе, меня позвали получать в Дели. Мы с мужем взбирались на Аннапурну — третью по вышине после Эвереста гору; на нас, парочку неподготовленных и немолодых людей, смотрели с недоумением накачанные альпинисты. Не очень успешно пытались взойти на Фудзи. Насчет Килиманджаро мой муж Леонид с тревогой сказал: «Нам стоит поторопиться, иначе нам может что-то помешать». «Что?» — воскликнула я. «Возраст», — вздохнул он. Но для истинного любителя путешествий возраст — не помеха! Когда я услышала, что мужа и его «Луну» приглашают отправиться на крошечном суденышке на Северный полюс, упросила взять меня с собой. Мы месяц шли по северным морям вокруг Шпицбергена, углубились в Ледовитый океан, попали в шторм, нас обступили льды и окружили белые медведи, капитан вызвал спасательный вертолет, все метались по палубе, только я стояла с карандашом и блокнотом, записывая подробности чуть ли не кораблекрушения, ведь я обещала воспеть наше приключение в книге!

Семейно-творческий союз

Световая инсталляция «Частная луна» Леонида Тишкова. Фото: ГМИИ им А.С. Пушкина

— У вас очень творческая семья: муж — художник, сын — издатель… Говорят, талантливым людям очень сложно жить под одной крышей, каждый хочет «перекреативить» другого…

 — Общепризнанный лидер в голубой майке, у нас, конечно, Леонид. И Сергей. Никакого соперничества. Все друг друга одаривают идеями. Мое место на обратной стороне Луны (она у Тишкова настоящая, огромная, а чтобы она ниоткуда не упала во время фотосессий — я всегда за ней прячусь и подпираю своим плечом. И в Италии, и во Франции, и в Тайване, и даже в Арктике!)  Оба — колоритнейшие герои моих рассказов, повестей и романов. Книга «Моя собака любит джаз» началась с голубой мечты, чтобы сын стал джазменом. «Всё ерунда, кроме свинга», — втолковывала я пятилетнему сыну, ведя на прослушивание в джазовую студию «Москворечье». Однако туда можно было поступить только по протекции Луи Армстронга. (Смеется.) Сын окончил художественную школу, Институт современных искусств, сочинял музыку каких-то северных народов, прочитал гору мифов и… стал издателем детской и юношеской литературы, поскольку не понаслышке знает это дело. К тому ж он всегда был первым моим читателем. Весьма критично настроенным. Например, он, маленький еще, говорил: «Учти: если я не понял, то никто не поймет!»

— Вы дружите с Диной Рубиной. Правда, что в своих текстах вы иногда используете ее строки, а она, бывает, консультируется с вами?

— Дина деловито и равномерно распространяет свое сияние на мою жизнь, она мне надежное плечо, бесценный советчик, друг и брат. В книге «Золотой воскресник», где я собрала услышанные мимолетно слова художников, шутки поэтов, байки музыкантов — кого ни возьми, там все люди-легенды: Юрий Никулин, Рина Зеленая, Георгий Бурков, Тонино Гуэрра, Виктор Чижиков, Слава Полунин, Юрий Коваль, Андрей Битов, Резо Габриадзе, мои учителя, друзья, родные и близкие — о каждом  ворох историй; но главная ария в этом хоре заслуженно принадлежит Дине Рубиной. Это уникальный человеческий экземпляр. Перефразируя слова Дины о Юрии Ковале: «Если бы инопланетяне увидели Дину, они бы прониклись симпатией к землянам». Горжусь, что в ее романе «Синдикат» проживает очарованный странник Марина Москвина. У меня же в романе «Гений безответной любви» целая глава посвящена Дине. И не только там.

Клад на балконе

Фото: Любовь Соколовская

— Едва ли не каждый человек мечтает найти сундук с сокровищами. Вы такой нашли на своем балконе. Расскажите о своем кладе.

— Мама хотела написать книгу о своем отце, она его очень любила, годами собирала материалы в архивах. А главные сокровища хранились в сундуке, который дед Степан, будучи в свое время водолазом, поднял со дна морского. Он высушил свою находку, и всю свою жизнь, наполненную приключениями, взлетами и низвержениями, складывал в нее дорогие ему вещи: стопки удостоверений и мандатов с подписями Ленина и Ворошилова, дневники, фотографии, любовные письма, рисунки, даже стихи!.. (Настоящий револьвер системы парабеллум за номером 2929 вместе с шашкой мама успела сдать в Музей Революции как раз перед самым его упразднением!) Там было документальное  свидетельство о том, что «пушкинское» имя Людмила маме придумал друг деда, он же брат Ленина — Дмитрий Ильич Ульянов. Тогда это называлось «октябрины». Степан был одним из организаторов прощания с Лениным. В сундуке сохранился циркуляр 1924 года, где он чисто по-человечески просит народ надевать шапки, валенки и теплые варежки, чтоб не поморозиться в январскую стужу, оговаривает расстояние между колоннами. Тут же расшифровка стенограммы XIII партконференции, где он заявляет: «Сталин думает одно, а говорит другое» — со всеми вытекающими последствиями… Сундук свой дедушка пронес сквозь тьму времен, войну и перемену мест. 

— И у вас это всё до сих пор хранится?

— Мама, гений упаковки, держала набитый документами сундук на балконе — его поливали дожди, заметали снега, но ни одна строчечка не расплылась, листочек не покоробился… Содержимое сундука легло в основу выставки «Сундук памяти» в Музее Москвы. Там мы его и заякорили. О судьбе деда Степана я написала роман «Крио», наполненный уникальными документами, невероятными историями — вперемешку сказочными и реальными, которые пофантастичней выдуманных! Войны и революция, старый Витебск, бродячие музыканты, авантюристы всех мастей, цирк-шапито, горячий джаз и сибирские метели, ученый-криолог, придумавший, как остановить Время…   

Не бойтесь запятых!

Фото: Денис Трофимов

— На днях стало известно, что вы автор юбилейного, 22-го, Тотального диктанта. Правда ли, что вы всегда расставляете знаки препинания по-своему, а значит участником придется изрядно поломать голову над авторской пунктуацией?

— Что вы, абсолютно нет! Команда Тотального диктанта, знающие и серьезные люди, настолько трепетно и уважительно относятся к участникам своего феерического мероприятия, что никогда бы не позволили никакого самочинства. В обычной жизни я действительно свободно обращаюсь с пунктуацией, но тут все мои тексты были внимательно изучены почти под микроскопом, осмыслены и приведены в должный вид в смысле пунктуации. Некоторые предложения слегка облегчены, очень деликатно. Не нарушая ни смысла, ни интонации, ни мелодии фразы, ни ритма повествования. Все четыре текста посвящены очень важным моментам в моей жизни, когда я чувствовала, что Земля зовет меня (и я с готовностью откликалась на ее зов), или океан, или небо. Я говорю загадками, но придет время — и тайна будет открыта.

Город из писем брата

Письма брата, связанные с Благовещенском, писательница бережно хранит. Фото: Любовь Соколовская

— Вы сказали, что давно хотели попасть в наш город?

— Да, много-много лет. Хотя я немало странствовала, самым далеким и несбыточным для меня всегда казался Благовещенск, откуда во времена моей юности прилетали письма старшего брата Юрика. Он служил тут в армии — военным геодезистом. Пачки пожелтевших от времени писем лежат передо мной с обратным адресом «Амурская область, Благовещенск…» Да, это тот самый город из его писем, тот же ветер дует с Амура, та же река, из-за которой видно китайские берега, и та самая Земля, которую так важно беречь и любить, о чем и пойдет речь в моем будущем диктанте.

Подарок городу

Фото: Любовь Соколовская

В Благовещенск Марина Москвина прилетела не с пустыми руками. В дар Амурской областной научной библиотеке имени Муравьева-Амурского она передала уникальный альманах «Парус» за 1985 год и книгу «Дядя Визбор — мой кумир». В первом — опубликованы письма брата Марины Львовны, которые он отправлял домой, проходя срочную службу на границе с Амуром. Примечательно, что письма Юрия Черных в альманахе расположены сразу после «Маленького принца» Сент-Экзюпери. В память о Юре его письма из Благовещенска опубликовала в альманахе мама писательницы журналистка Людмила Москвина, а потом написала книжку «Дядя Визбор — мой кумир», посвященную Юре Черных и Благовещенску.

Фото: Любовь Соколовская

Символично и то, что подарки с автографами писательницы приняла главный библиотекарь Елена Ковтун, работающая в учреждении 35 лет. То есть теоретически она могла обслуживать Юру — он много читал и наверняка был посетителем библиотеки.

— Архивы у нас хранятся очень долго. Я обязательно проверю, есть ли в них формуляр вашего брата! — пообещала Елена Викторовна писательнице.

Досье АП

Марина Москвина — российский писатель, сценарист, журналист, телеведущий и радиоведущий. Автор детских и взрослых книг, переведенных на многие языки мира: «Роман с Луной», «Гений безответной любви», «Моя собака любит джаз», «Крио», «Три стороны камня», повестей-странствий в Арктику, Японию, Индию и Непал. Обладательница Почетной медали имени Пушкина «За верность Слову и Делу», диплома Международной премии Андерсена, финалист премии «Ясная поляна».

Возрастная категория материалов: 18+