«Я среднеодарённый человек»: Александр Адабашьян — о кино, дружбе с Михалковым и новой роли

«Я не знаю, что такое кризис среднего возраста»

Совсем скоро на экраны выйдет новый фильм с участием Александра Адабашьяна «Двое в одной жизни, не считая собаки» (12+). Чтобы представить картину лично, актер, художник, сценарист и режиссер прилетел в Благовещенск. На юбилейном вечере не было помпезных речей и хвалебных од — казалось, зрители присутствовали на дружеской беседе двух давних друзей: Александра Адабашьяна и Сергея Новожилова.

— Долго не понимал, что значит кризис среднего возраста. А потом оказалось, что это несчастный человек, который окончил школу, потом институт, позже устроился на какую-то работу. И в 40 лет он понимает, что уже ничего в своей жизни не может. Он начинает с тоской смотреть на тех, кто занимается любимым делом. Я примерно с 8-го класса знал, чем буду заниматься, как и все ребята в моей подростковой компании. Там был Никита Михалков, Володя Грамматиков, я и другие. Нас можно было бы назвать золотой молодежью, но у нас не было папиных машин, маминых связей, и мы точно знали, чем хотим заниматься. Никита решил поступать в театральное, я — в Строгановку (Московский художественно-промышленный институт им. С. Г. Строганова. — Прим. АП). И именно тогда стало понятно, что мы близки по предпочтениям — литературным, театральным. Наше существование запараллелилось. Большую часть этой компании кризис среднего возраста увёл туда, куда и было нацелено.

«Почти всегда делал то, что хотелось»

— Я часто отказывался от выгодных предложений. Потому что если процесс долгий и нужно в течение 4–5 месяцев ходить в чужих ботинках, в чужом костюме и нет никакой химии — то мне не хочется общаться с чужими людьми. Я привык не состоять в толпе, не есть из чужих тарелок, не лизать чужих рук и других частей тела и не ходить туда, куда не хочется. Конечно, иногда я по случайности попадал в сериалы. Но самое страшное — вложить туда свои силы, здоровье, время. Бывало, моя любимая Алла Сурикова просила выручить и надо было срочно приехать на площадку, потому что актёр по каким-то причинам не явился. Мы так с драматургом Михаилом Мишиным один раз попали на съёмки и потом ещё снимались в эпизодах. Ничего там такого позорного не было — персонажи были смешные, было довольно весело.

Еще в XIX веке писатель Чарльз Диккенс сказал: «Миссия Америки — опошлить Вселенную», и сейчас эта миссия благополучно выполняется. Когда в девяностые годы мне поступило предложение поработать во Франции, а потом в Италии, я согласился — выживать как-то надо было. И так появилась картина «Мадо, до востребования» (16+), которую я снял как режиссёр. У меня нет ни одной работы, за которую мне было бы стыдно.

«Продюсеры очень сомневались, а моя работа получила приз на Каннском фестивале»

В России картину «Мадо, до востребования» впервые показали на «Кинотавре», потом по телевизору. И в этом году организаторы «Амурской осени» сделали амурчанам сюрприз — после творческой встречи состоялся показ культового фильма с участием Олега Янковского и Мариан Гровс.

— Судьба этой картины непростая. Сначала мне заказали сценарий, а потом пригласили снять в качестве режиссера. Это была авантюра со всех сторон: продюсеры во мне очень сомневались, авторша меня возненавидела, всё время ныла, ходила, накрутила съемочную группу. Они почему-то решили, что картина будет абсолютно провальной. В моё отсутствие несколько раз перемонтировали картину, потом я приходил, и мы с монтажером всё возвращали. А продюсеры бегали по всему Парижу, устраивали просмотры и всем рассказывали, что это дрянь, катастрофа. Но благодаря монтажеру работа попала на Каннский фестиваль в конкурс перспектив и там получила главный приз. Потом было еще несколько фестивалей, на которых авторша призналась, что, оказывается, была в меня влюблена, а признаться в этом ей мешало то самое чувство. Но когда она снова предложила поработать вместе, я деликатно отказался.

«Франция замечательная страна, но жить бы я там не смог»

— Франция — красивая, очень вариативная страна, разная от региона к региону. Но жить бы там я не смог. В Италии, наверное, смог бы — там потеплее. (Улыбается.) Французы другие, не потому что кто-то лучше или хуже, просто они другие. Но в них укоренилась уверенность в абсолютном их превосходстве — например, что у них лучшие вина, или то, что Франция — центр моды. Хотя они и сами понимают, что это уже давно не так, но по инерции продолжают так думать. Когда я впервые приехал во Францию на встречу с продюсером, то он со мной немного свысока беседовал. Но когда я начал рассказывать ему о художниках-импрессионистах, которые представлены у нас, он очень заинтересовался и изумился. Причём не столько от того, что он кого-то не знал, а от того, что каким-то образом это образование проникло в Россию и дало там ростки.

«С Никитой Михалковым у нас общность вкусов и взглядов продолжается до сих пор»

— Это началось давно — лет в 12-14. Мы как-то сразу в компании друг другу приглянулись. И эта общность вкусов, взглядов продолжается до сих пор. У нас одни и те же литературные привязанности, любимые авторы — Чехов, Толстой. Поэтому, когда мы подбирались к «Неоконченной пьесе для механического пианино» (12+) (фильм Никиты Михалкова по пьесе А. П. Чехова), то во многом сошлись. И так во всём.

Для меня кино — это гостиница, а театр — это коммуналка. А в чём разница? В кино команда собирается на проект, где иерархия заранее обозначена: есть режиссер, он должен быть главным; есть актеры — на главные и эпизодические роли; есть технические работники, операторы, гримеры, художники по костюмам. И до того, как тебя пригласили, ты уже знаешь, на какую должность ты идёшь. В театре сложнее. Вот, например, был театр Гончарова, театр Эфроса, Товстоногова. Но как только они перестают быть театрами «кого-то», они становятся театрами худсоветов. И в лидеры выползают те, кто долго там работает, неважно в каком качестве. И вот такой аксакал лично работал со Станиславским, который, может, его и не замечал, зато он может о нём рассказывать и выносить свои суждения в отличие от молодого, пришедшего недавно. В театре люди месяцами, годами живут в одной гримерке и там вырастают и старятся — роли у кого-то похуже, у кого-то получше. Но уже ржа идет по всему коллективу. Это сейчас происходит в Театре Маяковского, на Бронной, в Ленкоме. Поэтому, в отличие от театрального коллектива, я всегда с удовольствием принимал своё иерархическое положение, никогда не претендовал на большее. Был режиссер Михалков, с которым было очень интересно работать. Мы вели долгие специфические разговоры, и у нас был уровень отношений полного доверия. И про уровень отношений приведу один пример.

Мы снимали «Обломова» («Несколько дней из жизни И.И. Обломова», (12+). – Прим АП.), а на роль Захара пригласили Андрея Алексеевича Попова, народного артиста СССР, который играл исключительно депутатов Верховного Совета. Ему захотелось похулиганить, и он с радостью согласился на эту роль. Но была одна загвоздка — Захар должен быть лысым, а Попов категорически отказывался сбривать свою шикарную шевелюру. Конечно, Никита мог потрясти договором и заставить артиста сбрить волосы. Но мы пошли другим путём. Когда гример готовила Андрея Алексеевича к съемкам, дверь в гостиничный номер открылась, и он увидел, как в номер вошли режиссер Никита Михалков, я — художник и соавтор сценария, а также ассистент по актерам. И все — бритые наголо. Только он нас увидел — сразу обратился к гримеру: «Давай под Котовского». Вот так, без насилия, без унижений, оставили чудные отношения. И вот такие отношения полного доверия идут еще с тех времен и до сих пор сохраняются.

«Поставить оперу за 12 дней — чистая авантюра»

— Как-то после съемок в Италии мы пошли с Башметом поужинать. Он заводной, легкий на подъем и готовый на авантюры. И вот мы сидим, ужинаем, а мимо столиков ходит мальчик и пиликает на скрипочке. Играет плохо, а платят ему хорошо. Я говорю Башмету: «Ты чего тут сидишь, надо деньги зарабатывать». И Юрка пошел вдоль столиков и исполнил «Чардаш» Монти потрясающе виртуозно, а я за ним шел с тарелочкой. Граждане в кафе догадались, что тут какой-то подвох — уж больно виртуозно играет, а многие его еще и узнали. Поэтому денег мы заработали всего 2000 лир — в то время не хватило даже на чашку кофе. Но после этого он предложил мне поставить оперу за 12 дней. И я согласился, хотя это была чистая авантюра. Последние сцены разводили шепотом, когда зрители уже сидели в зрительном зале за закрытым занавесом. Но справились. Сыграли несколько спектаклей в Москве, потом были гастроли в Голландии, Франции, Англии, Чили. А вторая моя опера «Хованщина» (12+) состоялась в итальянском Ла Скала, где все ко мне обращались исключительно — «маэстро».

«Овсянка, сэр»

— Генеральная идея в серии про собаку Баскервилей в фильме про Шерлока Холмса была — играть таких англичан, которых и в Англии-то нет. А у нас был гениальный актерский состав сборной СССР — Никита Михалков, Рина Зелёная, Алла Демидова, Ирина Купченко, Василий Ливанов, Виталий Соломин, Светлана Крючкова — им любые задачи по плечу. И я попал в этот состав. Все с удовольствием вовлеклись в игру, но без перебора. Просто все были безумными англичанами. А что такое английский завтрак — это рorridge, овсянка, сэр. И чтобы потом в кадре как-то существовать, придумали мои отношения с Ватсоном. Это такой театр для себя, чтобы подогревать отношения. У него в тетрадке было написано: «Берримор — дурак». А у меня тоже к нему было такое себе отношение — приехал какой-то доктор из Лондона и лезет куда не просят.

«Долгосрочных планов не строю, пока всё удачно»

— Один из тех вопросов, на которые задумываешься, когда их задают. У меня никогда не было долгосрочных планов, выстроенных перспектив, что я чего-то хочу. Тем более не буду отвлекать вас очень увлекательной темой — историей моей болезни. Сколько раз я был на грани, что стал относиться к этому философски. Поэтому пока всё удачно — могло быть значительно хуже.

Человек эпохи возрождения

В рамках фестиваля «Амурская осень» у амурчан была уникальная возможность первыми посмотреть новую работу Александра Адабашьяна и Светланы Крючковой в фильме «Двое в одной жизни, не считая собаки» (12+). В прокат премьера фильма запланирована на 16 октября. На творческом вечере режиссер фильма Андрей Зайцев очень тепло отозвался о работе с мастером.

— Для режиссера главное — актер и его глаза. Может быть замечательный сценарий, оператор, но если у тебя нет актеров, этих глаз, этой глубины, то какой бы ни был сценарий — ничего не получится. И когда Александр Артемович предложил на главную роль пригласить Светлану Крючкову, я сразу понял, что это большая удача. Они дружат уже больше 40 лет, им не нужно притираться в кадре — сразу видно, что между ними есть химия. А это главное в кино. И если этого нет на площадке, актеры пустые, то пленка всё фиксирует на экране. Поэтому масштаб и глубина картины возникли только благодаря Александру Артемовичу и Светлане Николаевне. Никита Сергеевич Михалков сказал как-то, что Александр Артемович — человек эпохи Возрождения, и всё, что он сделал в кино и в жизни, — именно с таким масштабом. Фильм выходит 16 октября, посмотрите, если будет возможность.

Возрастная категория материалов: 18+