Сегодня амурский мед — настоящий бренд области, и его высоко ценят за рубежом, в том числе в Китае. Как добывают этот продукт, чем еще полезны пчелы и как пасека спасла белогорца от инвалидной коляски — в репортаже «Амурской правды».
Три улья и учебник
Когда речь заходит о пчелах, первое, что приходит людям в голову — мед.
— Это правильно, конечно, мед нужен людям. И то, что у нас есть свои пасеки, которые обеспечивают амурчан собственной продукцией, — важно, — говорит белогорский пчеловод. — Но вы даже не представляете, сколько еще пользы людям, природе и всему сельскому хозяйству приносят пчелы. Когда к 45 годам, в 2001 году, мне пришлось выйти на пенсию по состоянию здоровья — к этому времени я даже шнурки не мог завязать, ходить нормально. Боли были непрекращающиеся. Невропатолог сказал — через пять лет потребуется инвалидная коляска.
«К пчеловоду люди зачастую относятся, как к доктору. Спрашивают: у тебя мед от простуды есть? А от боли в суставах есть? Я говорю — есть. Мед полезен при многих заболеваниях».
Мужчина попытался выяснить, есть ли шанс избежать инвалидности. «Попробуй завести пчел», — ответил врач.
— Я отправился к соседу и купил у него три улья. А еще он дал мне советскую книгу «Учебник пчеловода». Положил его на крышку улья и начал работать, — вспоминает белогорец времена, когда во время работы его кусали пчелы. — Сначала было больно. И страшно — пчела у меня была дальневосточная, она злая, кусается сильно. Но через полгода я забыл про боли в спине. А теперь вообще не вспоминаю про невропатологов.
«Пчелы — это маленькие люди»
Фото: Алексей Сухушин
«Когда качал первый мед, удовольствие испытал такое же, как когда провел первую штатную стрельбу», — смеется Сергей. За год пчеловод отбил затраты и поправил здоровье. И понял, что без пасеки свою дальнейшую жизнь представлять уже не хочет. Начал изучать виды пчел. Остановился на Карнике.
— Это очень миролюбивая порода. Кусает реже, и вообще ведет себя спокойно. Первую пчеломатку Карники я выписал с запада России — их присылают авиапочтой в специальных контейнерах с несколькими рабочими пчелами — это ее свита, — объясняет белогорец. — Вообще пчелы — они как маленькие люди. Настоящее государство, и успешно работать с ними можно, только когда их любишь.
2
тысячи личинок в сутки может отложить пчеломатка в улье
По словам пчеловода, в улье действует жесткая иерархия. Правитель — матка. Она откладывает личинки (за сутки — до двух тысяч!) рабочих пчел и трутней. Кстати, судьба трутней не слишком завидная. Да, они не работают в улье и ждут спаривания. Одной матке нужно шесть-восемь трутней для оплодотворения. Причем спариваются они в полете. После этого трутни умирают.
— Когда рабочая пчела выходит из ячейки, она начинает работать нянькой для личинок — кормит их, — говорит Сергей Федюков. — Став постарше, становится приемщицей: рабочая пчела приносит с полей нектар и пыльцу, а приемщицы укладывают добычу в ячейки. Затем пчела переходит в разряд рабочих и сама летает по полям, добывая нектар и пыльцу. Пыльца нужна для корма личинок.
В пчелиных семьях есть и пенсионеры: они служат либо охранниками улья и первыми бросаются на врагов, жертвуя жизнью либо водоносами. За несколько дней на пасеке пчелы осушают 30-литровую канистру с водой.
Мобильные ульи
Фото: Алексей Сухушин
За 20 лет пчеловодства Сергей Федюков пробовал разные форматы работы. В частности, открывал ИП и разводил пчеломаток. Подавал документы на получение гранта. Увеличивал поголовье до 80 пчелосемей. И в итоге определил оптимально удобные для себя условия.
— Сейчас у меня ЛПХ, я пенсионер, работаю на пасеке один. У меня 40 ульев — для одного человека это оптимальное количество, — объясняет он. — Пасека кочевая. Узнал, что где-то гречиху посеяли, погрузил ульи и переехал.
В среднем пчелы отлетают от улья на полтора километра. Пчела может улететь и на 5 километров, но тогда половину добытого нектара ей придется съесть, чтобы вернуться домой.
Действительно, пасека Сергея Федюкова — полностью автономное производство. В несколько рядов посреди поля стоят ульи, рядом два прицепа. В одном — инструменты, это рабочий прицеп. Второй — небольшой походный дом со своей кухней и зоной отдыха.
— Дома, в Низинном (село в составе округа Белогорск), я развожу пчелосемьи. Здесь на пасеке, в сезон, могу жить неделями. Работы хватает и здесь, и там, — говорит пенсионер.
Сейчас пасека стоит под Белогорском, за известным в городе «горбатым мостом». Недалеко стоят дачи. И соседство для садоводов весьма выгодно. «Мы стоим тут третий год. И у людей урожайность выросла в полтора-два раза. Раньше груши отцветали, и всё. А теперь плодоносят, — говорит Сергей Федюков. — И так со всеми растениями, в том числе «дикими» — то есть лесными и полевыми. Пчелы — обязательное звено в экологии. Если мы хотим сохранить природу нашего края, пчеловодство нужно поддерживать и развивать. Не только ради меда, хотя он, конечно, продукт необходимый. Но и ради сельского хозяйства и экологии в целом».
Мед для Краснодара
Фото: Алексей Сухушин
Высокорентабельным бизнесом пчеловодство не назовешь, признается белогорец. В основном в такой сфере работают люди, которые видят в этой профессии свое призвание.
— Пчелу любить надо, если ты только за деньгами идешь — здесь делать нечего, — подчеркивает опытный пчеловод. — Тонна меда стоит 350 тысяч рублей. Я за год выкачиваю тонну-полторы. Разделите на год. А теперь вычтите расходы на топливо, инструменты, расходные материалы — за последние несколько лет все наши «расходники» подорожали примерно в два раза.
Основная проблема, которая волнует амурских пчеловодов, — отсутствие специалистов-преемников. Сегодня в области не обучают пчеловодству, соответственно, новых специалистов в этой сфере практически не появляется. При этом пчеловодству сегодня нужна более расширенная и специализированная господдержка — ведь с каждым годом количество пчелосемей в России сокращается.
При этом рекламой своего меда Сергей не занимается: есть круг постоянных клиентов, сарафанное радио постоянно приносит новых. Своей продукцией он снабжает жителей не только Приамурья, но и регулярно отправляет мед в Краснодар. «Это наши амурчане, переехали, а местный мед им не нравится — наш ароматнее. Отправляю им почтой».
Как определить качество меда
Фото: Алексей Сухушин
0,5
килограмма меда в год съедает в среднем россиянин, по данным центра отраслевой экспертизы Россельхозбанка. Практически весь потребляемый мед — отечественного происхождения. Импортируется в Россию всего один процент от общего объема потребления сладкого продукта
Хороший мед — это мед «печатный». Извлекать его из сот, то есть «качать», следует только после того, как пчелы запечатывают соты. Однако некоторые недобросовестные пчеловоды не ждут этого момента, а выкачивают мед раньше, когда в сотах он еще не созрел. Качество меда определяют, конечно, и в лабораториях, но для покупателя есть самый простой способ — опустить туда ложку и поднять. Качественный мед будет стекать непрерывной струйкой, истончившись до толщины волоса. Незрелый — капать каплями. А еще хороший мед должен быть однородного цвета.
Загустевание меда — нормальный естественный процесс. Как и кристаллики в верхней части банки. Это застывшая фруктоза, плотность которой и должна быть ниже, чем у основной массы меда. Чем больше кристаллизация — тем выше плотность меда, а значит, выше качество. Чтобы вернуть мед в жидкое состояние, его нужно разогреть. Важно: не нагревать продукт больше чем до 50 градусов, иначе полезные вещества в меде разрушаются.
Возрастная категория материалов: 18+
«Благовещенск был моей мечтой»: тревел-блогер рассказала о своем путешествии в Приамурье
Добавить комментарий
Комментарии